Поэзия Золотой Орды
Шрифт:
В отличие от Московской Руси, монетчики которой за сорок лет после 1380 года отчеканили монет не больше, чем один монетный двор Золотой Орды (Солхат-Крым) за 796 год хиджры (1394/1395), сосуществование на территориях Причерноморья и Поволжья различных хозяйственных укладов способствовало (или было причиной?) существования развитого рынка денег и развитых товарно-денежных отношений. Размеры кладов джучидских монет указывают на то, что в XIV в. в среднем на семью приходилось более 500 серебряных монет… Изменения в величине кладов говорят о том, что изменялось и количество денег в государстве. Оно выросло примерно в три раза за время правления Токтамыша… Цены на продовольствие и свидетельства о том, что прожиточный минимум семьи составлял порядка сотни денег в месяц, не позволяют связывать обладателей наличности в пределах 70-1500 денег с купечеством или феодальной верхушкой общества.
Практика уплаты жалованья за несколько месяцев, полгода, год, существовавшая в генуэзском казначействе Кафы в 1381 году, подсказывает, что подобными суммами располагал служилый люд, доходом которого было жалованье (стипендии, кормления, вакуф и т. п.), периодичность поступления которого не позволяла благосостоянию этих людей выйти за определенные пределы… Отождествление указанной группы кладов со статусом их владельцев как наемных
Даже с оговорками о специфике найма рабочей силы в средневековье необходимо понять, почему в «отсталом» государстве от 30 до 50 процентов населения существовало на периодические и фиксированные доходы — зарплату.
На берегах Средней и Нижней Волги к XIV веку расцвели наиболее густонаселенные города Золотой Орды: Булгар, Сувар, Биляр, Ашлы, Чаллы-кала, Джукетау, Кашан, Казань и другие. К югу по течению Волги вновь поднялись города Синбир (Симбирск), Арбуга, Мокши, Укек (Гулистан), Самар (Самара), Бурджан, Сары Тин (Царицын-Волгоград).
В нижнем течении Волги мы знаем о существовании в то время Хаджи Тархана (Астрахани), а также таких новых золотоордынских столичных городов, как Сарай аль-Махруса, Сарай аль-Джадид, Ак Сарай. На реке Урал (Яик) важную роль играл город Сарайчик, через который шла торговая магистраль из крымских городов в Хорезм и далее по Великому Шелковому пути. Культурная атмосфера золотоордынских городов вполне может быть описана такими стихами Мавляны Джелалетдина Руми:
Приди, приди, кто б ни был ты, приди, Неверный ты, огнепоклонник или язычник, Наш дом — это не дом отчаянья, Даже если ты согрешил тысячу раз, все равно приди!Что касается столичного города Сарай аль-Махруса на реке Ахтубе близ современного Волгограда, то арабский путешественник Ибн Баттута, поживший там в 1333 году, писал:
Город Сарай [один] из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины на ровной земле, переполненный людьми красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать объем его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полдня… и [все] это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В нем тринадцать мечетей для соборной службы; одна из них шафийская. Кроме того, еще чрезвычайно много [других] мечетей. В нем [живут] разные народы, как-то: Монголы — это [настоящие] жители страны и владыки ее; некоторые из них мусульмане; Асы, которые мусульмане; Кипчаки, Черкесы, Русские и Византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из Египта, Сирии и других мест живут в [особом] участке, где стена окружает имущество купцов.
А. Якубовский, который при всем научном восхищении ордынской культурой принадлежал по взглядам на Золотую Орду более к «карамзинистам», нежели к «соловьевцам», отдает должное высокому уровню ордынской городской культуры:
…Торговля в золотоордынских городах в силу географических особенностей и старых налаженных торговых связей с соседними странами развивалась в исключительно благоприятных условиях. Наиболее изученным из золотоордынских городов является Сарай-Берке, т. е. тот Сарай, который был основан при Берке (1255—1266) и куда при Узбек-хане (1312—1341) была перенесена из Сарай-Бату столица государства. «Рассказывал мне доблестнейший Шуджаэддии Абдеррахман Эльхорезми, толмач, — пишет ал-Омари, — что город Сарай построен Берке-ханом на берегу Тура некой реки [Итиля]. Он [лежит] на солончаковой земле, без всяких стен. Место пребывания там большой дворец, на верхушке которого [находится] золотое новолуние [весом]… Дворец окружают стены, башни да дома, в которых живут эмиры его. В этом дворце их зимние помещения. Эта река [Итиль], говорит он, размером в Нил, [взятым] три раза и [даже] больше; по ней плавают большие суда и ходят к Русским и Славянам. Начало этой реки в земле Славян. Он, т. е. Сарай, город великий, заключающий в себе рынки, бани и заведения благочестия[?], место, куда направляются товары. Посередине его [находится] пруд, вода которого [проведена] из этой реки. Вода его употребляется только на работы, а для питья их [вода берется] из реки; ее черпают для них [жителей] глиняными кувшинами, которые ставятся рядом на телеги, отвозятся в город и там продаются.
Другим выдающимся торговым городом Золотой Орды была, наряду с Солхатом (Старым Крымом) и Судаком, Кафа (Феодосия) на берегу Черного моря. Как и в Сарай-Берке, здесь господствовала полная веротерпимость и невмешательство в культурные и языковые особенности населявших ее жителей:
Здесь латиняне соседствовали с мусульманами (в том числе татарами), греками, армянами, евреями. До 1326 года в городе не было разделения этносов на кварталы. Когда ввели это правило, цитадель и так называемый «нижний город» стали местом расселения латинской колонии. Но еще в 1290 году грек Никита из Таны жил в одном доме с сирийцем Михаилом, а соседом лигурийца Пагано ди Чева был некий левантиец Джеламандино. Топография греческих и армянских армян свидетельствует, что до разрушения Кафы в 1307 году оба этноса проживали вместе с латинянами в центре города. Город имел свою мечеть и казия…
В конце 14 века выходцы с Востока живут в цитадели, а латиняне при случае обосновываются в посадах. Увеличение числа латинян и усиление позиций католической церкви в Восточном Крыму привели к созданию в 1318 году кафинской епископии (ее первым епископом стал францисканец Иероним), чей диоцез простирался от Варны до Волги. К 1287 году в Кафе сложилась каноническая организация францисканского ордена; в 14 веке начали свою деятельность церкви Св. Франциска и Св. Доменика при орденских монастырях (всего в городе в середине 15 века было семнадцать католических храмов, а в соседнем Солхате функционировал францисканский монастырь) [15] .
15
Крамаровский М. Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб., Государственный Эрмитаж, АО «Славия», 2001. С. 156.
Согласно сегодняшним археологическим и историческим исследованиям, в Золотой Орде насчитывалось до 100 торговых и ремесленных городов, причем старая и новая столицы — Сарай-Бату и Сарай-Берке
16
Хеллер К. Золотая Орда и торговля с Западом // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). Казань, 2002. С. 115.
На четырехугольном пространстве, имеющем окружность десять сажен и усаженном мелким кирпичом в ширину на пятнадцать с половиной сажен, находили во множестве: битую цветную и стеклянную посуду, чаши, чернильницы, куски кож, кожу, скроенную для сапог и башмаков, холст, шелковую материю, одежду — все это перегоревшее; ножи, ятаганы, шпажные клинки, топоры, заступы, сковороды, тазы, употребляемые при обрядном омовении, кочерги, трут, огнива, ножички, чугунные котлы, медные чаши, медные кубки, медные подсвечники, костяные прутики, употребляемые при вязании, обломки от ножниц, мониста, пережженную бумагу, ножики, березовую кору, перегоревшие цыновки, плетенные из травы «куга», гвозди, крючья, петли дверные, замки вставные и висячие, куски перегоревшего печеного хлеба, рожь, пшеницу, орехи, грецкие и обыкновенные лесные, чернильные орешки, жолуди, миндаль, изюм, чернослив, сливы, винные ягоды, сладкие рожки, персики, фисташки, гвоздику, перец, бобы, сарацинское пшено и частью кофе… В трех каменных подвалах на этом месте лежали кучей: куски кристалла, краски — синяя желтая, голубая, зеленая, красная и белая; кольцо от хомутов и уздечки, удила, цепи железные, подковы, железные втулки от колес, смола, листы меди, оселки, точильные бруски, грифельные дощечки, камни для растирания красок, глиняные кегли и шары, медная проволока, мотыги, сера, квасцы, селитра, просо. По разнородности найденных на одном месте предметов можно полагать, что тут был базар, внутри которого могло находиться каменное складочное место для товаров, какое бывает почти во всяком азиатском городе.
Возникает естественный вопрос: куда же делось все это городское великолепие — куда делись архитектурные памятники, да и сами города Золотой Орды? Где дворцы ханов и вельмож, где соборные мечети и минареты, где, наконец, изразцовые общественные бани, канцелярии, прочие здания гражданского назначения, о которых так много пишут очевидцы и историки? Один ответ на это дает А. Якубовский:
Чтобы в развалинах древнего города можно было найти такое огромное количество предметов, необходима была какая-то катастрофа, после которой жители покинули бы свои жилища, свое имущество, да и самый город. Известно, что такая катастрофа и произошла с Сарай-Берке, когда в 1395 г. Тимур (Тамерлан) после разгрома золотоордынского войска разрушил прекрасную столицу почти до основания.
Другой причиной заброшенности золотоордынских городов была эпидемия чумы, пришедшая в Золотую Орду в 40-х годах XIV века [17] . Если о воздействии Черной смерти на цивилизацию, культуру и экономику Европы написаны тома и тома научных сочинений, то в отношении Золотой Орды это бедствие часто просто замалчивается, хотя опустошение, произведенное чумой, самым трагическим образом сказалось на торговой и ремесленной культуре ордынской городской цивилизации. В результате чумы и последовавшей за эпидемией политической нестабильности в Орде города приходили в полнейший упадок; нашествие Тамерлана довершило разгром, и уже в XV веке волжские путешественники видели только печальные остатки прежнего великолепия главных городов Золотой Орды.
17
«Еще в 1346 году был мор в странах Каспийских, Черноморских, в Армении, в земле Абазинской, Леской и Черкесской, в Орне при устье Дона, в Бездеже, в Астрахани и в Сарае. Пишут, что сия жестокая язва, известная в летописях под именем черной смерти, началась в Китае, истребила там около тринадцати миллионов людей и достигла Греции, Сирии, Египта. Генуэзские корабли привезли оную в Италию, где, равно как и во Франции, в Англии, в Германии, целые города опустели. В Лондоне на одном кладбище было схоронено 50000 человек. В 1349 году началась зараза и в Скандинавии; оттуда или из Немецкой земли перешла она во Псков и Новгород: в первом открылась весною 1352 года и свирепствовала до зимы с такою силою, что едва осталась треть жителей» (Н. Карамзин).
Но и эти остатки не были пощажены ни временем, ни людьми. Золотоордынские городища были окончательно погублены варварскими раскопками, но и до этого ордынский кирпич послужил строительным материалом для нынешних волжских городов — Астрахани, Саратова, Самары, Ульяновска, Волгограда и других. Археолог В. Г. Рудаков пишет:
Монументальные постройки золотоордынских городищ, во множестве разбросанные по всему Нижнему Поволжью, оставались нетронутыми до конца 16-го века. Но в 1588 году царем Федором Иоанновичем было велено «ломать мизгити и полаты в Золотой Орде и тем делати город» Астрахань. В это время были разрушены почти все наземные сооружения ордынских городищ, расположенных в нижнем течении Ахтубы и в дельте Волги, в том числе руины города, получившего позднее в научной литературе наименование — «Селитренное городище». Прочный, прекрасного обжига золотоордынский кирпич, именуемый в народе «мамайским», свозился для строительства астраханского кремля, собора и других сооружений… Для «городового дела» с городища вывозилась даже известь. Разрушение построек города продолжалось и в следующем столетии. Например, в 1631 году для строительства второй астраханской крепости — Белого города — воеводами были «велено кирпич брать на Ахтубе, и ханскую мечеть и дом ханский ломать, чтобы было на построение довольно как белого камня, так и железа от Ахтубы»… Жители… в поисках кладов и с целью добычи кирпича для постройки своих домов и хозяйственных сооружений продолжали разрушать городище. В конце 18 — начале 19 века добыча кирпича из развалин для строительства и продажи «носила характер вполне организованный: этот кирпич целыми судами направлялся в Астрахань» (Н. П. Загоскин. 1884) [18] .
18
Рудаков В. Г. История изучения Селитренного городища // Российская археология. 2000. № 2. С. 180-191.