Погоня
Шрифт:
— Сорок лет! — воскликнул он, поглядев на них. — И так мало перемен.
С его плеч свалились сразу десятки лет, и даже Альдос не мог скрыть своего изумления. Очень осторожно, точно боясь разбудить кого-нибудь внутри, Мак-Дональд взялся за щеколду, тихонько нажал на нее и слегка толкнул перед собой дверь. Она открылась внутрь и он стал смотреть, долго приглядывался и совершенно не двигался и, как показалось его спутникам, вовсе не дышал.
Затем вернулся к ним, и глаза его блестели так, как никогда раньше.
— Я открою окно, — сказал он. — Темно,
Он подошел к окошку, на котором ставень был подперт сосновым кодом. Когда он открывал ставень, то перержавевшие петли не выдержали, и он свалился. Через открытое окно в избушку хлынули солнечный свет и тепло, и Дональд вошел в нее, а за ним последовали Альдос и Иоанна.
Избушка оказалась полупустой, но для Дональда Мак-Дональда она представляла собой все: небо, землю и весь его мир. Странный радостный крик вдруг вырвался у него из груди, когда он огляделся вокруг, и Иоанна поняла, что Джон Альдос был действительно прав, когда говорил ей, что после сорока лет Мак-Дональд нашел, наконец, свой настоящий дом!
— Джонни, поглядите!.. — задыхался он от волнения. — Ведь они не тронули ничего! А я-то думал, что после нашего ухода отсюда они вошли и…
Он не мог договорить, шляпа выпала у него из рук, и он стоял и только дико озирался по сторонам. Иоанна схватила Джона за руку и. крепко в нее вцепилась. На стене, освещенная ярким пятном от солнца, висела женская одежда так, как ее повесили сорок лег назад: шляпа, шаль, платье и передник, который был весь в лохмотьях. На полу под ними стояла пара туфель. Когда Дональд Мак-Дональд подошел и протянул к ним руки, губы у него задрожали, он забыл обо всем, кроме только того, что был, наконец, у себя дома и что здесь была еще и его Джен. Иоанна тихонько отвела Альдоса к двери, и оба они вышли на солнечный свет.
Иоанна молчала, и Альдос не принуждал ее говорить. Он видел, как дрожало у нее под горлом, точно там находилось маленькое сердечко. Царапало и у него самого что-то в горле, и он вдруг ощутил, что глаза его стали плохо видеть долину. Они подошли к лошадям. В пятидесяти ярдах от них бежал ручей, прозрачный и прекрасный, текший с той стороны, откуда раздавался таинственный гром. Альдос знал, что это было продолжение водопада и что этот источник обязательно должен был содержать в себе золото. Он увидел около себя заброшенные разработки и даже лопату, забытую здесь, сорок лет проторчавшую в земле.
Минут с десять Дональд Мак-Дональд оставался в избушке один. Затем он вышел, тщательно запер дверь. Теперь он держался гордо, высоко подняв голову. Он чувствовал себя, как монарх. Голос его был спокоен.
— Там все, все уцелело, Джонни, — сказал он, — за исключением только золота. Они взяли его с собой.
Затем он обратился к Иоанне.
— А в другие избы вы уж лучше не ходите с нами, — сказал он.
— Почему? — спросила она.
— Потому что во всех них — смерть.
— Я все-таки пойду! — сказала она.
Мак-Дональд открыл ставень на самой большой из них и, как и раньше, он свалился с петель. Они открыли дверь и вошли в
— Значит, они оба умерли в драке, — сказал Мак-Дональд. — А это, Джонни, их золото!
Бледная, как смерть, Иоанна стояла у двери и следила за мужчинами. Мак-Дональд и Альдос подошли к мешкам. Они были из кожи. Годы не коснулись их. Когда Альдос захотел приподнять один из них, то это оказалось ему не под силу. Мак-Дональд перерезал на одном из них завязку, и светившее через окошко солнце так и заиграло на высыпавшихся из него слитках золота.
— Мы возьмем их с собой и уложим в корзины, — сказал Мак-Дональд. — Надо, чтобы им не осталось ничего.
Они вынесли из избушки семь мешков золота. Это был тяжелый, непосильный для них груз. Они сложили мешки в переметные корзины на вьючных лошадях, и после этого Мак-Дональд кивнул в сторону ближайшей к его дому избушки
— Я не хотел бы, Иоанна, чтобы вы туда входили, — обратился он к Иоанне.
— Я все-таки войду, — сказала она опять.
— Это их избушка, — того человека и его жены, — настаивал Мак-Дональд. — А мужчины были звери, Иоанна! Я не знаю, что там произошло, но только догадываюсь.
— Ничего, я все-таки пойду, — ответила она снова.
Мак-Дональд снял с окошка ставень и толкнул дверь плечом. Они вошли, и тут Иоанна вскрикнула от ужаса. У стены лежала груда чего-то. Это был скорчившийся человек. На нем, защищая и обнимая его костлявыми руками, лежала женщина. На этот раз Альдос не подходил близко. Мак-Дональд стоял один, а Альдос вывел Иоанну из избушки, так как она еле держалась на ногах. Немного позже вышел и Дональд.
— Она сама убила себя! — сказал он. — Это был ее муж. Я знавал его. Я дал ему гвоздей, чтобы вбить в каблуки и не скользить по камням, и эти гвозди целы на нем до сих пор.
Он один осмотрел остальные избушки, а Альдос с Иоанной в это время стояли в стороне. Из четвертой избушки он вынес пригоршню золота, затем вернулся и принес другую.
— Там еще трое, — сказал он. — Двое мужчин и одна женщина. Должно быть, это жена того, которого убили. Они оставались здесь последними и, вероятно, все трое умерли от голода. А теперь, Джонни…
Он помолчал и глубоко вздохнул. Затем посмотрел на заходившее за горы солнце.
— А теперь, Джонни, если вы и Иоанна готовы, — сказал он, — то пора нам отправляться дальше.