Погребальные костры

Бородин Стас

— Конечно, — Мордад настороженно огляделся. — С нашим кунурром нужно держать ухо востро, к тому же мои абал-фиаст просто любят подраться. Особливо с заезжими купцами из Эсберга и Твинну.

Мордад опустил пальцы в миску с сушеными креветками.

— Если мы задержимся здесь еще на пару недель, от нас останутся лишь кожа да кости! — креветки громко захрустели. — У меня от местной еды уже половина отряда слегла.

Обветренное смуглое лицо фирганца заострилось, а усы печально обвисли.

— Очень дорого

в Санжу, — капитан прикрыл рот рукой, словно опасаясь, что кто-то может прочесть его слова по губам. — Местные бюрократы заставили меня обновить патент и сделать разовый взнос в гильдию наемников. Еще немного, и мне придется тащить наши траккара в ломбард.

— Вот держи, — я снял кошелек с пояса. — Потом принесу еще. Ты не волнуйся, мои чародеи каждый вечер срывают куш в «Королевской сельди».

— Зонтракийское серебро? — Мордад заглянул в кошелек. — Да с такими темпами Зонтрак скоро весь Островной союз по миру пустит!

Я пожал плечами.

— Мастер Ингио говорит, что такое уже было. Триста лет тому назад, когда Гонкорцы нашли серебро на Декте. Гонкорцы давно мечтали разорить семь торговых домов Санкта и Суз, да только у них ничего из этого не вышло. Торговцы изъяли из оборота все гонкорское серебро, переплавили его, и отчеканили из него свои монеты.

— Мерзавцы! — Мордад ухмыльнулся. — Этим торговцам палец в рот не клади.

Сидящий за соседним столиком торговец с Родара вспорол ножом брюхо жареного поросенка и теперь с интересом наблюдал, как из зияющей раны на тарелку вываливаются грибы и сладкий картофель.

— Я вам все верну, будьте уверены, — Мордад сунул кошелек за пазуху. — Верну с процентами. Дайте нам только выбраться из этой дыры.

Когда опустел пятый кувшин с пивом, я понял, что с меня хватит. Губы у меня были солеными от сушеных кальмаров, а мочевой пузырь раздулся как воздушный шар.

— Как там мой Файнрир? — спросил Мордад, выводя струйкой мочи замысловатые вензеля по беленой стене здания. — Не сильно вам докучает?

Я осмотрелся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил, только нищий в рубище, сидящий в конце проулка, да тощий кот, свисающий с подоконника.

— Не удивлюсь, если вон тот оборванец и есть Фанрир, — я понизил голос. — Айс говорит, что он постоянно таскается за мной по городу, но, будь я проклят, если хоть раз его заметил!

Мордад покосился в сторону нищего и кивнул.

— Файнрир может.

Мы вышли из проулка и зашагали к городским казармам. День был теплый и солнечный, стены домов вокруг меня слегка раскачивались, а лица прохожих казались веселыми и приветливыми.

— Знаешь, Мордад, — вздохнул я, щурясь от яркого солнечного света. — Я благодарен Судьбе, что она свела нас с тобой. И я вдвойне ей благодарен за то, что ты остался жив, не смотря на наше знакомство.

— Вы пьяны, господин, — фирганец раскатисто засмеялся, поддерживая меня под локоть. — Это я должен был вас провожать, а не вы меня.

— Чехупа, дружище, — пробормотал я заплетающимся языком. — Если что, Файнрир выскочит как демон из коробочки, сграбастает мя за шкирку и отнесет обратно в госсиннису.

Ворота в казарму показались мне куда более внушительными, чем городские ворота. Толстенные, сколоченные из темного мореного дуба, окованные сверху до низу полосами железа и испещренные острыми шипами.

Рядом с воротами ютилась маленькая сторожка, у которой обычно дежурила дюжина стражников с алебардами. Сегодня сторожка оказалась пуста, и даже цепь, на которой держали огромного лохматого пса, сиротливо валялась в пыли под стеной.

— Никого нет дома, — ухмыльнулся Мордад и ударил кулаком в маленькое зарешеченное окошко. — Наконец-то они поняли, что сторожить нас нет смысла.

Условившись встретиться еще раз перед нашим отъездом из Санжу, я распрощался с фирганцем, и зашагал в обратном направлении, тщетно пытаясь высмотреть в толпе неуловимого Файнрира.

Лица горожан мелькали в застекленных витринах, сменяясь одно за другим. Цокали копыта, громыхали повозки, кричали уличные торговцы. В Санжу было столько народа, втиснутого в узкие кривые улочки, что у меня голова пошла кругом.

Громадный зенорец, с черным как ночь лицом и белоснежной сверкающей улыбкой, потянул меня к своей палатке.

— Поглядите, господин на лучшее в мире золото! Ваша подружка будет с вами особенно ласкова сегодня ночью, если вы подарите ей вот эту брошь!

— Простите, — пробормотал я. — Но мне ваши булавки не по карману.

Торговец смерил меня долгим оценивающим взглядом, скривился и сплюнул.

— Тогда проваливай к Мистар, оборванец! Не загораживай прилавок!

Зажмурившись, я нырнул прямо в толпу, намереваясь как можно быстрее добраться до гостиницы и рухнуть в постель. Голова у меня все еще кружилась, а проклятый кальмар отрыгивался, наполняя рот соленой горечью.

— Господин, — незнакомец в зеленом камзоле ухватил меня за руку у самого входа в «Левиафан». — Наконец-то вы вернулись.

— Проваливай! — зарычал я, пытаясь освободиться. — Я ничего покупать не собираюсь!

— Господин, — мужчина придвинулся ко мне вплотную. — С вами кое-кто хочет поговорить.

Пальцы незнакомца больно впились в мой бицепс, и он повлек меня к стоящей на обочине карете, с занавешенными окнами.

— Вы меня, должно быть, с кем-то спутали! — мне внезапно стало смешно, и раздражение мигом улетучилось. — Я в этом городе совсем недавно, и никого здесь не знаю.

— Маркус Гримм? — мужчина вопросительно вскинул мохнатую бровь, перечеркнутую глубоким уродливым шрамом. — Тогда я не ошибся.