Погружение
Шрифт:
Включать системы самостоятельного всплытия нельзя, не хватало ещё запутаться в спасительном тросе. Нет уж, пусть всё идёт своим чередом. Ему спешить некуда. У него теперь вся жизнь впереди… и есть примерно часа два, чтобы прийти в себя, привести дела и мысли в порядок.
— Эй, как тебя там… Берримор!
— Так, Эй или Берримор? Ты уж определись, пожалуйста.
— Ты давай не умничай. Лучше скажи, слышал ли ты все эти странные мистические звуки, которые периодически так пугали меня.
— Отличный вопрос, — ответил ему Искусственный интеллект: — Все эти звуки — часть развлекательной программы. Способ пощекотать нервы
— Почему ты не отключил их сразу после аварии?
— Мне не понятным было и то, зачем вы их вообще включили.
— Ясно. Может, и авария тоже аттракцион?
— Нет, авария была реальной и очень опасной.
Разговор с Берримором не отвлёк Германа от мыслей о всплытии. Он решил обратиться к внутренним ресурсам.
Мысленно перенёсся в недалёкое будущее. Скоро он увидит солнце, вздохнёт свежий морской воздух, сможет даже пробежаться по палубе. Его снова будут окружать живые люди. Герман вырвется из этого склепа с мертвецами. До свободы — рукой подать.
Потом его размышления перешли в практическую плоскость. Кто же убил членов экипажа? Но ни одной новой идеи не посетило его голову. Ведёт ли спасение «Сферы» со дна океана к спасению самого Германа?
Теперь, когда у него появилось реальное будущее, он мог себе позволить думать и о более отдалённых перспективах.
Его не отпустят, он опасный свидетель. Вероятно, он должен был погибнуть вместе со всеми. Если его конспирологические версии верны, его жизнь по-прежнему в опасности. Тайные общества потому и остаются тайными, что не оставляют свидетелей. А он слишком много знает.
Да, ладно, кто поверит его рассказам?! Просто поставят диагноз — паранойя и закроют в лечебнице. Но зачем столько возни с каким-то мелким блогером. Несчастный случай, нечаянная смерть и никаких хлопот.
Ну, нет, этого варианта можно не опасаться. Для полиции он главный и единственный подозреваемый. На него так легко будет повесить все убийства. Внимание прессы к этой истории тоже гарантировано. Воображение выдало заголовки в новостных каналах. «Авария на месте крушения „Титаника“», «Загадочная гибель экипажа», «Единственный выживший — блогер-убийца».
Что ждёт его в будущем кроме славы?
Суд и тюрьма? Или психушка?
— Что ж, ты мечтал изменить свою жизнь, получай теперь сполна. Бойтесь, люди, своих желаний, они могут сбыться.
Как бы он хотел отмотать время назад! Каким он был дураком. У него была такая хорошая жизнь. А что теперь?
А теперь у него тоже есть жизнь! Другая? Плохая?
Но он жив и будет жить ещё очень долго!
Какое же это счастье — жить!
***
Убийца всё ещё здесь, рядом. Осталось совсем чуть-чуть. После всех испытаний он просто обязан дожить до спасения.
Герман подкрался и осторожно заглянул через сломанную дверь в медицинский модуль. Все на своих местах. «У убийцы воистину железные нервы», — подумал он и начал баррикадировать проход всем, что только можно было переместить. В дело пошли термосы с едой, упаковки воды, сумки с личными вещами. Напоследок пристроил и саму сломанную дверь. Конечно, это не задержит убийцу надолго. Так и счёт времени идёт уже на минуты и секунды.
А может он сменил тактику? И теперь, когда дело движется к спасению, убийца планирует покинуть «Сферу», прикинувшись мёртвым. А потом, при первой
Глава 35 Финиш
Наконец, после мучительных часов ожидания тьма в иллюминаторе начала понемногу отступать.
Это был самый долгожданный рассвет в его жизни!
Когда до поверхности казалось подать рукой, и за бортом уже переливались бирюзовые сумерки, подъём прекратился. Герман не отрываясь смотрел в иллюминатор, забыв думать об опасности внутри «Сферы». Казалось, что он силой своего желания помогает приблизить миг спасения.
Вдруг прямо перед ним нарисовалась фигура аквалангиста в маске. Герман испуганно отпрянул от стекла. Спасатель подплыл так близко, что Герману показалось, будто он видит улыбку в его глазах. Аквалангист жестом приветствовал Германа. Показал большой палец поднятый вверх, и занялся чем-то повыше иллюминатора. Так что Герману осталось лишь наблюдать за движениями его ласт и слушать, как сердце восстанавливает нормальный ритм.
Спустя десять бесконечных, томительных минут он увидел небо. «Сферу» извлекли из воды, подняли высоко над палубой. И наконец плавно опустили…
Загремели инструменты, матросы откручивали гайки люка. К тому времени, когда выход открылся, Герман уже стоял, держась руками за перила трапа.
Поднимаясь по ступеням, Герман услышал, или ему только показалось, шорох внизу. Ему стало страшно. Неужели сейчас, когда он почти спасён, кто-то схватит его за ноги, утащит назад в «Сферу» и убьёт. Надо бежать. Но как, если ты в тесном как нора лазе и протискиваешься по вертикальной лесенке с маленькими ступенями. Если твои ноги и руки ограничены в движениях тесным проходом. Это был страшнейший из его кошмаров. Герман не выдержал и заорал в ужасе. И в этот момент чьи-то сильные руки схватили его и выдернули из люка наружу. Таким он и предстал пред спасателями. Кричащий, испуганный, бьющийся в панике. А через секунду уже плакал и смеялся от счастья, глядя на человеческие лица.
Сколько лиц! Сколько глаз! Сколько разных выражений. Улыбки одобрения, сочувствия, радость спасения, ожидание и тревога. В чьих-то глазах он прочитал немой вопрос:
— Где остальные члены экипажа? Почему ты один?
Герман перевёл взгляд на «Сферу». Кто-то уже карабкался туда. «Надо его предупредить», — мелькнула мысль. И Герман крикнул:
— Осторожно, там… внутри убийца!
Матрос спускавшийся в «Сферу» услышал его, на секунду задержался, показал жестом, что всё Ok! и скрылся в люке.
Герман заметил рядом с собой капитана «Путорании». Ну, наконец-то! Представитель власти. Он с жаром начал рассказывать:
— Там. Внутри. В «Сфере» убийца. Он всех убил. Он и меня хотел убить, но не вышло.
— Кто убийца?
— Спенсер. Надо его арестовать. Или Тамила… Её тоже надо арестовать. Они там внутри, лежат на полках. Они прикидываются мёртвыми. Надо всех арестовать. Надо надеть на них наручники. Убийца хитёр, он прикидывается мёртвым. Он сбежит. Его надо задержать.
Германа била сильная нервная дрожь. Кто-то заботливо накинул ему на плечи тёплую куртку. Кто-то вложил в руки кружку с горячим чаем. Он принял её с благодарностью. Нет, пить не хотелось, но обжигающая руки кружка стала той точкой, на которой он смог сконцентрироваться.