Погружение
Шрифт:
— А на тебя тоже заведено подобное дело?
Эльза пожала плечами:
— Не думаю. Возможно, на меня у них другие планы.
— Ты чего такая мрачная стала?
— Не мрачная, а деловитая, — она выразительно уставилась ему в глаза: — Теперь началась открытая война. Ты раскрыл их секреты, и они это знают. Вопрос лишь в том, как быстро они начнут действовать. Сегодня уже поздно. А завтра с утра доктор Рита наверняка всё доложит Профессору. Иначе тебя бы уже повязали. После обеда или максимум к вечеру тебя начнут накачивать лекарствами.
— Ага, щас!
— Не отказывайся, но и не глотай, после выплюнешь. Если вдруг нечаянно проглотишь, иди в туалет пей воду, вызывай рвоту. Ничего не пей в столовой, только воду из-под крана. По-хорошему и есть не надо. Я тебе чего-нибудь сама принесу. — Она помолчала, прикидывая что-то в уме: — Послезавтра тебе будут вживлять имплант.
— Окно возможностей закрывается. Бежать надо сегодня или, в крайнем случае, завтра ночью.
— Давай уточним план.
Глава 55 Задержание Эльзы
Утром ничего не случилось. День как день в череде многих.
Герман неспешно шёл в столовую. И тут он увидел глаза Эльзы. Сначала только глаза. Полные ужаса и смертной тоски. Потом увидел её всю. Сидящую в кресле-каталке, с пристёгнутыми ремнями руками и ногами, с залепленным пластырем ртом.
В сопровождении трёх санитаров её везли в обособленный одноэтажный корпус в глубине территории, укрытый густой тенью высоких деревьев.
Герман однажды мельком слышал, что это здание назвали «старым изолятором». Оно всегда пустовало. В его окнах никогда не зажигался свет. Никто в него не входил и не выходил. Поэтому оно казалось невидимкой.
Герман наблюдал за происходящим издали. Санитары долго возились с замком, наконец, дверь открылась, и кресло с Эльзой вкатили внутрь. Включился свет. На зашторенных окнах контрастно обозначились тени решёток. Спустя десять минут из двери вышли два санитара. Охранять Эльзу остался один.
Идеальный момент для освобождения подруги. Вряд ли оставшийся в помещении охранник ожидает сейчас нападения. Но справится ли Герман даже с единственным санитаром? Он объективно оценивал свои физические возможности. И даже в случае успеха, он не был готов к тому, что может произойти потом.
Потерпи, Эльза!
Завтра. Он всё сделает завтра.
Продуманный до мелочей план побега трещал по швам. Нужен новый — план спасения Эльзы.
На что он готов пойти ради её спасения?
На всё!
Герман никогда не отличался ловкостью рук, да и клептоманией не страдал. Но когда он возвращал доктору Рите своё личное дело, не удержался и незаметно украл со стола небрежно брошенный ею нейро-нейтрализатор. “Отличное оружие, к сожалению, единственное. И к ещё большему сожалению — совершенно бесполезное против персонала. Пригодится!” — подумал он тогда.
Во время ужина у нескольких пациентов неожиданно начались припадки. У одних отнялись ноги, и они пытались ползти, работая только руками и громко стенали. У других и руки не работали, они лежали на полу как брёвна и мычали! Зрелище было ужасным. Герман старался не глядеть на бедолаг. Тем более, что именно он стал причиной их страданий. «Простите! Потерпите!» — мысленно уговаривал он их.
Охрана, санитары, весь персонал сбежался на место происшествия.
Герман же направился к изолятору. По пути он продолжал щелкать кнопкой авторучки, не вынимая руки из кармана.
Он подошёл к двери изолятора и уже собирался постучать когда та неожиданно распахнулась сама. Торопливо вышел охранник. Рация, висевшая на его плече, надрывалась, эфир кипел сообщениями о новых пострадавших, ругательствами, просьбами о помощи. Паника — то, что нужно.
— Прости, — сказал Герман и опустил монтировку на голову возившемуся с замком санитару. Тот ткнулся носом в порог. Ключи остались в замке.
Герман открыл дверь, втянул внутрь тушу санитара. Прислушался. Дышит. Снял у него с пояса наручники и сковал руки за спиной, благо тот лежал лицом вниз.
— Эльза! — позвал он.
— Я здесь! — послышалось из-за одной из дверей.
— Сейчас я тебя выпущу.
Герман принялся подбирать ключ со связки.
— Сработает сигнализация!
— Плевать, им сейчас не до нас.
— А что там происходит, что за вопли из рации? Пожар, наводнение?
— Типа того, — уклончиво ответил Герман.
Наконец дверь открылась. Эльза кинулась к Герману и обняла его.
— Ты мой герой!
— Некогда, — сурово отреагировал Герман.
— Он склонился над застонавшим санитаром. Снял с него рацию. Проверил обвес. Нейтрализатор. Пластиковые стяжки-наручники. И, о чудо, электрошокер!
Они осторожно выглянули на улицу. Повсюду сновали санитары и врачи в белых халатах. Надо же, как их здесь много.
Тем временем паника в эфире начала стихать. Кто-то принял на себя управление ситуацией в клинике.
Повсюду горел свет. Плохо то, что и освещение вдоль ограждения тоже включено на полную. Плохой признак. Наверняка усилено наблюдение за попытками покинуть территорию. Вон и патруль обходит периметр.
Разработанный накануне план побега можно забыть. Что ж, будем импровизировать.
— Садись в коляску, — сказал он Эдьзе.
— Я могу и своими двоими.
— Не спорь. Так мы привлечём меньше внимания, — сказал Герман и накинул на себя какой-то халат с вешалки.
— Куда едем?
— В гости. К профессору. Там сейчас самое тихое место.
— Неудобно, как-то поздновато для гостей. С пустыми руками.
— Надеюсь, те, кто будет нас искать, тоже так подумают.
Когда они проезжали мимо вереницы из колясок, нагруженных жертвами нейро-нейтрализатора, Герману пришла шальная мысль. Надо продлить это представление. Он сунул руку в карман и нажал кнопку, шагов через двадцать ещё раз.