Поход на гору Сиде
Шрифт:
Француз замялся.
– Трудно сказать. Меня толкнули, я оступился и едва не упал. Краем глаза я видел возню на балконе… Кажется, там дрались… Не уверен.
«Так ничего и не понял», – поразился Тамура.
– Потом вокруг все зашумели, а сверху кто-то спрыгнул…
– Как выглядел этот человек?
– На нем была серая куртка. Или зелёная. Брюки тоже серые… наверное. Волосы вроде чёрные, но тут они почти у всех чёрные… Я не успел его рассмотреть. Он почти сразу скрылся в толпе.
Сам инспектор разглядел убийцу куда лучше. Впрочем, тот
– А потом? – продолжал он расспросы. На самом деле показания француза его не интересовали. Он просто тянул время, дожидаясь, когда Кацумото отпустит Ольгу, и со всем тщанием исполнял её обязанности по защите объекта. Если окажется, что она серьёзно пострадала… Тамура старался не думать об этом.
Ферье нервно переложил кейс из руки в руку.
– Потом? – переспросил он. – Мы сошли с эскалатора и выбрались из сумятицы.
– Мы? С вами путешествует кто-то ещё?
– Девушка… из России, – француз снова беспокойно огляделся. – Она только сейчас была здесь…
– Здравствуйте, господин инспектор. – Ольга внезапно вынырнула из-за киоска, будто появилась из ниоткуда. – У вас есть дело к моему спутнику?
Оба собеседника вздохнули с нескрываемым облегчением.
– О, ничего серьёзного, – улыбнулся Тамура. – Мне всего лишь требовалось уточнить некоторые детали. Кстати, вы позволите узнать ваши имена?
– Калина Мария. – В её взгляде светилось веселье.
– Ферье Жан, к вашим услугам.
Инспектор чувствовал, что с девушкой что-то не так. Она казалась беспечной и жизнерадостной, но её лицо было бледным и неестественно неподвижным, словно у куклы. Смеялись только глаза и губы. Движения приобрели налёт угловатости…
– Боюсь, мы вынуждены откланяться, – извинилась Ольга. – Объявили посадку на наш поезд, – она кивнула на одно из вездесущих табло.
– Что ж, не смею вас задерживать, – инспектор вскинул ладонь к фуражке. – Прошу прощения за беспокойство. Приятного путешествия.
– Сайонара, – россиянка вежливо поклонилась и пошла прочь, увлекая за собой Ферье. Тамура слегка поморщился и направился к полицейским из местного участка, суетившимся возле стоящего эскалатора. Нужно доложить о случившемся. И сдать трофейный арбалет.
Уставшая после очередной тренировки, Киёко не торопясь возвращалась домой. Как всегда, она выбрала длинный, запутанный маршрут по глухим переулкам и паркам. Тэрумото-сэнсей требовал от неё больше ходить пешком. А исследовать закоулки куда занятнее, чем глазеть на витрины центральных улиц.
Тихо шуршали под ветром ветви деревьев. Ещё какая-то пара недель – и природа начнет оживать. Но пока вокруг царили печальные пейзажи конца зимы – мокрые камни, пожухлая трава, тёмные от влаги стволы и стены домов, унылый вечнозелёный кустарник с жёсткими, точно пластмассовыми, листьями.
Киёко задумчиво подобрала упавшую на дорожку сосновую веточку. Сосна – символ терпеливого ожидания… Но сколько можно? Кажется, она испробовала уже все возможные способы, чтобы растормошить Тэруоку. Бесполезно.
Он явно неравнодушен к ней. Иначе бы не заглядывал в гости по поводу и без, и не задаривал её семейство мелкими сувенирами. Однако…
«Зачем он мне вообще сдался?» – размышляла девушка. Красивый, сильный мужчина, в котором зрелость сочетается с прямо-таки детской наивностью и неуверенностью в себе. Вспыхивающий как спичка, если его задеть. И абсолютно не приспособленный к жизни. Ни своего угла, ни нормальной работы; в свои тридцать восемь лет он всё ещё перебивается случайными заработками и живет в убогой съёмной квартире, больше похожей на кроличью клетку. В общем, сомнительная партия для замужества.
И всё же её тянуло к нему. Под всеми вывертами его характера она чувствовала благородство и тихую, печальную горечь. Удивительно созвучную её собственной.
Но как заставить его открыться? Нужно что-то из ряда вон выходящее…
– Подружка, не хочешь повеселиться? – крикливо одетый прыщавый парень преградил ей дорогу. За его спиной кривлялось ещё четверо таких же, в жутких тряпках кислотных цветов, с торчащими клочьями волосами. От компании разило дешёвым пивом.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – сухо отозвалась Киёко. – Пожалуйста, дайте пройти.
– Какие мы серьёзные! – глумливо ухмыльнулся парень.
Она отступила на полшага. Сердце забилось чаще; горячая волна прошла по телу. Никогда ещё ей не доводилось драться по-настоящему…
– Ребята, если вы собрались выступать в цирке, сначала научитесь остроумию.
– А ты чо, пошутить решила, да?
Передний сгрёб её за плечо. Киёко глубоко вздохнула, как перед обычной отработкой техники. Резко рванув захваченное плечо назад, она одновременно выстрелила правой рукой вперёд, мощным движением от бедра, с вложением корпуса. Костяшки пальцев обожгло резкой болью: у неё пока не было должной закалки кистей и предплечий. Впрочем, противнику досталось намного больше. Полновесный удар пришёлся ему в основание челюсти. Его отбросило назад и вбок – как раз на вторую руку Киёко, которой она подхватила его сзади за шею и повалила наземь.
Прежде, чем остальные осознали происходящее, на поле боя появился новый участник. Мужчина в синей потёртой куртке вынырнул откуда-то из-за кустов и в мгновение ока расшвырял всю компанию, как щенков. Тэруока!
Не испытывая судьбу, четвёрка хулиганов разбежалась кто куда. Но сбитый девушкой заводила с неожиданной резвостью вскочил на ноги и выхватил из-за пазухи нож.
– Не подходи!
Самурай засмеялся.
– Интересно. И ты рискнёшь его применить?
Совсем утратив способность соображать, парень ткнул клинком в его сторону. И завопил от боли, бухнувшись коленями на асфальт. Заломив ему руку, Тэруока вынул нож из ослабевших пальцев. Скептически оглядел буяна и обернулся к Киёко: