Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Где эти вонючие шакалы? — деловито спросил он.
— Там! Там! — кричали Баранов и его спутники. — Они преследуют нас, ибо мы во имя Аллаха сразили четырех из них.
Тут в арке входа в мечеть появились Агрессивные Атеисты, естественно, не снявшие обуви. При виде такого кощунства толпа мусульман зарычала.
— А-а, отродья Иблиса! — завопил чернобородый. — Вперед, правоверные, во имя Аллаха и пророка его! Абдулла, сбегай за угол — там сикхская молельня! Они хоть и неверные шакалы, но боевые ребята. Они нас поймут… Алла-а бисмилла-а!!!
И с этим воплем чернобородый первым кинулся на проклятых шакалов.
Через
— Кто вы такие? — спросил Баранов.
— Мы — члены секты Святодрева, — с некоторой гордостью ответил один из них, одергивая свои зеленые одежды. — А имя мое — Хмель, а брата моего — Тополь. От мирских же имен мы отреклись.
— Хм… — неуверенно сказал Баранов. — Новая секта?
— О нет, не новая! Она существует уже три месяца.
— Ну ладно. Я пойду.
— Нет! — вскричал Тополь. — Куда это ты, христианин? Мы тебя еще не отблагодарили за наше спасение. Сейчас мы пойдем к нашему Пророку. И он тебя чем-нибудь одарит. Он ведь чудотворец.
«Много тут этого добра, чудотворцев-то, — подумал Баранов. — И сект этаких тоже много». Однако в душе его проснулось любопытство. Он никогда не видел живого Пророка.
— Мне домой надо, — уже сдаваясь, просительно сказал Баранов. — Меня дети ждут, жена ждет.
— Нет, нет! — сказал Хмель, твердо беря Баранова за руку. — Сначала — к нам. Потом — куда угодно.
Тополь взял Баранова за другую руку, и они торжественно и чинно пошли по улицам Города Скрещения Путей; Они миновали квартал пагод и Подземные Храмы Землепоклонников и вошли в небольшой переулок, где располагались маленькие европейские секты. В конце переулка Баранов увидел дом, невзрачный и потемневший от времени, но до такой степени увитый растительностью, что за пышной листвой нельзя было разглядеть старого, выщербленного кирпича. Баранов понял, что это — резиденция Святодрева.
Так и оказалось: этот дом был целью их пути. Баранова ввели в грязную прихожую, помогли снять плащ и повели по шаткой деревянной лестнице на второй этаж.
— Гордись, — шепнул ему Хмель. — Ибо сейчас ты узришь Пророка.
Замирая от волнения и почтения, Баранов одолел верхние ступени лестницы и застыл на пороге второго этажа.
Второй этаж был большим, светлым деревянным залом, уставленным горшками с растениями. Обшивала его деревом, видимо, бригада шабашников и, видимо, недавно: на голом полу валялись стружки, гвозди, занозистые обрезки дерева и окурки, а в углу скромно стояло несколько пыльных зеленых бутылок из-под портвейна. Пахло свежей стружкой. Мебели в зале практически не было никакой — видимо, секта была еще недостаточно богата, чтобы позволить себе такую роскошь, и если бы не Пророк, придававший залу очень жилой вид, здесь было бы глухо, холодно и неуютно, как во всяком безмебельном помещении.
Пророк сидел в центре зала, под пальмой в горшке, на большой подушке, и ел виноград. Облик Пророка был не совсем таким, каким представлял себе доселе пророков Баранов. Это был маленький толстый человечек в майке, совершенно лысый и небритый. Не обращая внимания на Баранова, он захватывал горстями виноград с огромной тарелки и, сопя и стеная от наслаждения, пожирал его. По небритому подбородку
Хмель отделился от Баранова и подошел к Пророку. Он наклонился к его уху и стал тому что-то шептать. Сначала Пророк не хотел слушать Хмеля и все пытался затолкнуть ему в рот полную кисть винограда. Но Хмель покорно прожевывал виноград и снова начинал шептать. Наконец Пророк кинул в рот последнюю ягоду и маленькими, хитрыми, страшно пронзительными глазками поглядел на стоящего в углу Баранова. Тот с почтением подошел. Внезапно Пророк поднял свою мокрую от винограда пятерню и уперся Баранову в лицо толстыми, короткими, холодными и сладкими пальцами. Баранов обомлел от неожиданности. Тогда Пророк, качнувшись вперед, всей пятерней толкнул Баранова в лицо, несильно, но так, что не ожидавший этого Баранов полетел на пол и, очутившись на полу, услышал добрый густой голос Пророка:
— Наделяю тебя бессмертием!
— Это… что такое за отношение?! — спросил удивленный Баранов, сидя на холодном деревянном полу.
Тут раздался густой, утробный хохот Пророка. Видимо, его очень позабавило обиженное выражение на лице Баранова, и он трясся от хохота, тыча в Баранова толстым пальцем. Хмель мелко, угодливо хихикал, вторя ему.
Баранов, раздосадованный, поднялся с пола, сбежал с лестницы, молча вырвал свой плащ из рук Тополя, на прощание прошипел ему: «Что он у вас, юродивый, что ли?!» — и вышел, хлопнув дверью.
Выйдя от Пророка, Баранов немного постоял на улице, мотая головой, чтобы в ней улеглись необычайные впечатления дня, и привычной дорогой пошел домой, усмехаясь своим приключениям.
Привычная же его дорога лежала снова мимо храма АА, и Баранов вспомнил это только тогда, когда поравнялся с его черным кубом. Вспомнив это, Баранов в нерешительности остановился, ибо сегодня, да и в ближайшие дни и месяцы после сегодняшнего инцидента, ходить ему возле храма АА не рекомендовалось. Однако, потоптавшись на месте, Баранов беспечно махнул рукой — авось пронесет! — и быстро пошел вдоль страшного здания.
Пройдя больше половины храма, Баранов услышал за собой шаги и проклял себя за беспечность. Оглянуться он не осмеливался и только пошел еще быстрее. Шаги сзади тоже убыстрялись. Тогда Баранов перешел на бег, но преследователи бежали быстрее его, и вскоре ему пришлось обернуться, готовясь к схватке. К его удивлению, преследовали его не люди в черной форме АА — это были трое мужчин в штатском, с весьма благожелательными лицами. Один из них, задыхаясь от быстрого бега, протягивал Баранову его портфельчик, оставленный им в схватке у храма.
— Не бойтесь нас, — говорил он, показывая на храм АА. — Мы не оттуда. Мы только хотели спросить вас: это не ваше? Тут оставили…
Баранов облегченно вздохнул, расслабляясь.
— Мое, мое, — радостно сказал он. — Вот спасибо! Я оставил.
— Ну так берите!
Баранов взял свой портфельчик и спокойно отвернулся от мужчин в штатском, чтобы проверить, все ли там на месте. Он успел расстегнуть замок и заглядывал внутрь, когда страшный удар в спину поверг его на землю. Он увидел — снизу вверх — совершенно изменившиеся, злобные лица людей в штатском и ножи, блестевшие у них в руках. У одного нож был окровавлен. «Это он мне… в спину…» — несвязно подумал Баранов, и тут еще два ножа вонзились в него — один в горло, другой в живот, и через растущий гул в ушах Баранов услышал: