Пока стоит маятник
Шрифт:
– Дочь, погоди минуточку, – мать мялась, не зная, как начать.
Алёна, заметив смущение на лице матери, догадалась, что сейчас услышит.
– У меня будет брат или сестричка.
– Брат, – оторопела Марианна Авдеевна. – Но как ты?
– Мам, отчего ещё ты будешь краснеть передо мной. Поздравляю!
– Ты нормально относишься к этому?
Алёна почесала в затылке, улыбнулась.
– Мне хотелось сестру или брата лет десять назад. Но лучше поздно, чем никогда.
– Это ещё не всё.
Алёна насторожилась. Они мирно сосуществовали с отчимом, не ссорились. Тот не пытался её воспитывать и ни во что не вмешивался.
– На работе нам дали двухнедельный отпуск и Алексей купил десятидневную путёвку в Пятигорск. Что-то вроде свадебного путешествия.
Алёна выдохнула облегчённо.
– Замечательно. Ты боишься оставить меня одну?
– Мы подумали, что если ты поедешь с нами. Путёвку для тебя приобретём на месте.
Алёна подняла глаза к потолку. Вот уж чего не хотелось, так это целыми днями быть с матерью и отчимом.
– Не могу. У меня учёба. Да и вам лучше побыть одним. Я справлюсь. От голода не умру, вечеринки закатывать в доме не буду.
– Вот уж за это я не волнуюсь. Но оставлять подростка одного в доме опасно.
«Надо же, я сразу стала подростком, а не просто дочерью», – хмыкнула про себя Алёна.
Она видела, мать хочет поехать в отпуск, но ей нужно какое-то оправдание тому, что оставляет её одну.
– Обещаю быть бдительной, хорошо кушать и отзваниваться три раза в сутки.
Марианна Авдеевна улыбнулась.
– Гора с плеч. Холодильник мы забьём полуфабрикатами, тебе останется только разогревать. Но я всё же попрошу соседку приглядывать за тобой.
Насчёт соседки Алёна не возражала. Мать плохо знала довольно взбалмошную и безалаберную тётку Лену, отчего считая её серьёзным человеком. Та вежливо приветствовала Марианну Авдеевну по утрам, иногда раскланивалась с ней по вечерам – вот и всё их знакомство. Но раз соседка трудилась бухгалтером, то мать считала её человеком, заслуживающим доверия.
Алёна едва скрыла удовлетворение, хотя ей хотелось прыгать от радости. Целые десять дней она может посвятить изучению Тарии и никто не будет мешать. Оказалось, мать с Алексеем Игоревич уезжают уже вечером.
Уроки литературы и русского языка тянулись медленно, любимая химия пролетела стремительно, на геометрии было интересно, оставалась лишь физкультура и можно отправляться домой. Алёна, переодевшись в спортивную форму, сидела на скамеечке в спортзале.
– Я хочу, чтобы ты показала брата, – выпалил Саша Арно, садясь рядом.
Алёна покачала головой.
– Зря сказала тебе, уже жалею об этом.
– Хочу увидеть его. Просто увидеть. Перед его смертью мы поссорились. Так глупо, он же ещё маленький, как я мог ссориться с малышом. Потом я уехал на соревнования и не успел с ним помириться. Понимаю, что это будет не мой братишка, но я согласен и на фантом.
Алёна покосилась на хмурое лицо одноклассника, на крепко сжатые губы. Было видно, на виске Арно сквозь тонкую кожу часто-часто пульсирует кровь.
– Я не стану показывать тебе брата. Ты не представляешь, о чём просишь меня.
Саша нервно щёлкнул пальцами.
– Знаю. Платова рассказала про больницу, про гипноз. Ты заставляешь видеть то, чего нет. Я очень прошу, покажи братишку. Ты ведь не такая чёрствая, какой кажешься, – он осторожно коснулся пальцами локтя Алёны.
Она ощутила тепло его руки, вздохнула, вспомнив, как выглядит голограмма брата Арно. Мальчик словно только что прибежал с улицы, улыбается во весь рот, кажется, вот-вот сорвётся и ускачет дальше – это станет ударом для одноклассника.
– Я хотела тебя наказать, но больше этого не желаю. С меня хватит Садовниковой. Чуть не угробила её.
– Железная Мышинская решила исправиться, – процедил Арно. – С чего вдруг? Не очень верится.
Алёна, услышав свою кличку, не стала обижаться. Понимала, он провоцирует её. Злит специально. И всё же у неё кольнуло в сердце. Она сбросила руку Саши.
– Мне плевать, веришь ты или нет.
– Прошу тебя, – теперь он смотрел умоляюще.
Алёна покачала головой.
– Не стоит.
– Это моё дело, – он схватил её за плечи и выдохнул прямо в лицо. – Пожалуйста. Алёна. Прошу тебя.
Она сглотнула слюну. Арно назвал её по имени, лишь бы она согласилась. Ей стало обидно и больно.
– Чёрт с тобой. Встретимся после занятий в парке.
– Ты не пойдёшь в студию на урок рисования?
Алёна пожала плечами.
– Один раз можно и пропустить.
У Саши округлились глаза.
– Что-то новенькое. В студии все готовятся к конкурсу, можешь проиграть.
– Велика важность.
– А как же твоё знаменитое: я во всём лучше всех.
«Вот и вернулся прежний язвительный Арно», – подумала Алёна и хмыкнула:
– Я лучше всех умею вовремя отступить.
Она выглянула в окно, низкие серые тучи, набухшие снегом, казалось, задевали верхушки елей и сосен в парке напротив школы. Алёна застегнула куртку под самое горло, заправила форменные брюки в сапожки. Дорожки в парке чистились редко, и ей не хотелось набрать снега в сапоги.
Саша уже ждал на центральной аллее. Алёна молча проследовала мимо него вглубь парка, чтобы укрыться от случайных свидетелей. Арно так же молча пошёл за ней. Проваливаясь по колено в снег, она добрела до трех разлапистых елей, создавших укромный уголок. Из-за пасмурного неба здесь было сумрачно и удивительно тихо. Алёна нажала на кнопку голографа и направила луч в промежуток между собой и Сашей.