Показной блеск
Шрифт:
— Ты здесь надолго? — Тихо спросила меня Пета.
— Нет, я уезжаю сегодня.
— Не хочешь ли поужинать перед отъездом? Сегодня утром я приготовила запеканку, такую, как ты любишь. Было бы неплохо наверстать упущенное.
Как только у Коко родился ребенок, держу пари, она сразу же отправилась в магазин, чтобы приготовить эту запеканку на скорую руку. Она была уверена, что я буду дома.
Я вздохнул.
— Я не могу. Я приехал не один.
Папа стоял, прислонившись к дальней стене комнаты, рядом с каким-то монитором. Он скрестил руки на широкой груди и покачал головой.
— Тебе не следовало приводить ее.
Пета вздрогнула рядом со мной.
— Ее? О. Я, эм… извини. Я и не знала, что ты с кем-то встречаешься.
— Я? Нет. — Сказал я, потому что боль, исходившую от нее, было трудно переварить. — Она моя коллега. — И моя любовница.
Очевидно, папа уже понял это, но я не собирался объяснять это Пете.
Если мне повезет, я смогу выбраться отсюда так, чтобы Пета и София не увидели друг друга. Я не сомневался, что София справится со стычкой с моей бывшей. Но я не собирался добавлять оскорбление к травме Петы. Я не собирался объяснять ей, что у Софии есть то, чего так желала Пета.
Мое безраздельное внимание.
Звук маленьких ножек эхом разнесся по коридору, и я затаил дыхание, надеясь, что это была одна из моих племянниц или племянников. И действительно, знакомое лицо выглянуло из-за угла и поспешило в комнату.
— Мама! — Маленькая девочка забралась прямо на кровать Коко и подползла к ребенку.
Ее волосы были стянуты сзади тем же кожаным ремешком, что и у мамы. Без сомнения, папа сделал такие резинки для волос всем девочкам в семье, а также мальчикам, которые тоже предпочитали носить длинные волосы. Совсем как их дедушка и двоюродный дедушка Ксавьер.
Один за другим комната заполнялась детьми. Мои шурины вошли с широкими улыбками на лицах.
— Мы на месте! — Муж Коко, Тай, подошел прямо к ее постели и взял на руки свою новорожденную дочь, лучезарно улыбаясь своей малышке. — Готова раскрыть наш секрет?
Мое сердце колотилось слишком сильно, когда я смотрел, как этот человек смотрит на свое последнее творение. В этих глазах было столько любви и обожания, что я отвернулся.
Прекрати это дерьмо. Я принял свое решение. Я выбрал свой собственный путь. И этот путь не включал детей, так что не было никакого смысла смягчаться при виде гордого отца.
— Хорошо, вы, ребята, знаете, как это работает. — Коко поерзала на кровати, садясь повыше и расправляя красный халат на плечах. — Мы будем передавать ребенка по кругу, и каждый должен представиться ей.
— Я пойду возьму кофе в кафетерии. — Пета сделала шаг к двери, но Коко вскинула вперед руку.
— Нет! Ты должна остаться.
— О, нет. Я не хочу вам мешать.
— Пожалуйста? Я бы хотела, чтобы ты осталась. — Глаза Коко умоляюще смотрели на Пету. — Ты ей как тетя.
К черту мою жизнь. Я сжал челюсти, пытаясь сохранить хладнокровие. Комната была битком набита людьми, и хотя я отказывался смотреть по сторонам, я знал, что все они посылали свои взгляды в мою сторону.
Женись на Пете. Это исходило от мамы, Розен и Коко.
Возвращайся домой и возьми на себя ответственность за то, кто ты есть. Это было от папы.
Еще раз, кто этот парень? Это исходило от детей.
— Мы с Коко подбросили монетку, и она проиграла. Так что я могу сказать вам, ребята, как зовут это сокровище. — Тай пришел мне на помощь, уже не в первый раз, и вернул внимание к своей дочери. — Кими. Это означает «тайна».
— Мне нравится. — Розен схватилась за сердце, затем посмотрела на своего мужа. — Давай попытаемся сделать дочку.
Он просто улыбнулся ей — улыбкой, которая говорила, что я буду здесь снова примерно через девять месяцев.
Мой отец подошел первым, взял малышку на руки и покачивал ее взад-вперед, пока ее минутная суета не прекратилась.
— Кими. Я твой дедушка, Джозеф. Гори ярко, маленькая звездочка.
Это было то, что папа всегда говорил. Я не был уверен, желают ли остальные члены моей семьи что-нибудь детям. Если они и желали, то не говорили об этом вслух.
— Кими. — Мама была следующей, кто взял ребенка. — Я твоя бабушка, Линди.
Она повернулась ко мне, поднося ребенка. Я взял ее на руки, стараясь не подпрыгивать слишком сильно, пока баюкал.
Я не был похож на других одиноких мужчин, которые нервничали из-за детей. У нас всегда были дети в нашем доме, когда мы росли. Моя мать или сестры всегда нянчились с родственниками или соседями, и я помогал им.
Мне нравились дети. Мне нравилась эта красотка.
Ее глаза были открытыми и темными, она смотрела на меня, не мигая.
— Кими, я твой дядя, Дакота. — Будь свободной.
Это было то же самое, чего я желал всем племянникам после их рождения.
Если бы им когда-нибудь понадобилась помощь в обретении этой свободы, я был бы тем парнем, которому они могли бы позвонить. Даже если бы я не жил в соседнем квартале и не посещал все праздники, я бы был там.
Таким, каким Ксавьер был для меня.
— Моя очередь. — Розен взяла малышку у меня из рук, воркуя и покачивая ее из стороны в сторону. — Кими, я твоя тетя, Розен. А это твоя другая тетя. — Розен передала ребенка Пете.
Она немного поколебалась после того, как ребенок оказался у нее на руках, затем представилась.
— Привет, Кими, я Пета.
По крайней мере, она не добавила тетя.
Пета качала ребенка взад-вперед, улыбаясь круглому личику Кими. Затем она посмотрела на меня со словами «Я хочу одного», написанными на ее лице.
Я сделал шаг в сторону от Петы, чуть не сбив с ног одного из своих племянников, который подошел, чтобы встать рядом.
Моя семья почти убедила ее, что я в конце концов вернусь домой. Независимо от того, сколько раз я подчеркивал, что не вернусь, что мы с Петой никогда больше не будем вместе, они обманули ее, заставив думать, что еще есть шанс.