Поколение одиночек
Шрифт:
Автор романа еще верит, питает надежды на возрождение неудавшихся жизней своих героев, старается и читателю своему внушить оптимизм по отношению к их судьбам. Но, увы, слишком мала реальная основа для подобного оптимизма. Навсегда уходят из жизни старый тип крестьянина, а что будет с новыми поколениями? Какая судьба ожидает деревенскую усадьбу Заварзиных, зависит, судя по роману, не от обозленных или равнодушных детей крестьянина Василия Заварзина, а теперь уже от его внуков, остающихся жить с дедом Василием: среднее поколение и для деревни тоже можно считать почти потерянным.
Круг за кругом расширяется пространство романа, вбирая в себя мир города и деревни. Для более широкого охвата событий С. Алексеев часто выводит своих героев за границы села, отправляя их то на золотые прииски, то на стройку. Экстенсивное освоение материала –
История села Стремянки разрастается чуть ли не до истории земли Сибирской.
«Рой» – это роман-притча со сложными символическими ходами, но все его метафоры «посажены» на добротный реальный, этнографически точный бытовой материал. Жизнь пчел сравнивается с жизнью людей, и надо хорошо знать жизнь пчел, как знает ее проживший много лет на пасеке Сергей Алексеев, чтобы найти такие убедительные сравнения. Чуть ли не с научной достоверностью описывает С. Алексеев, почему распадается пчелиный рой, как гибнут дотоле здоровые пчелиные семьи. А когда наступает пора рассказа о семье Заварзиных, сравнение напрашивается само собой, без авторского нажима. Рушится пчелиный рой, рушится семья Заварзиных, доживает последние дни деревня Стремянка.
Символичен и еще один герой романа – слепой медведь, бывший хозяин бывшей тайги. О нем – первые страницы «Роя», о нем же, доживающем последние дни в былых своих владениях, – и эпилог. Тревожна нота финала романа – ощущение обреченности сибирской природы. Гибнет, убегает, исчезает все живое – пчелы, собаки, медведи, леса, река, горы, озеро становятся враждебны человеку, забывшему об извечном своем предназначении – быть рачительным хозяином на земле. Роман «Рой» Сергея Алексеева – это грустная притча о том, что будет, если человек окончательно перестанет им быть, превратится в бездушного оккупанта. И ведь, увы, почти в каждом из нас живет его частица. Когда в выходные дни мы едем в ближайший лес, рвем все подряд – цветы, грибы, ягоды, походя топчем все живое под ногами, разве приходит в голову нам это сравнение?..
Реалистическими приемами письма, вроде бы лишенными всякой условности, создается притча о современном обществе, проходящем сквозь мрак неверия и сомнения и все же выживающем, находящем силы для восстановления потерянных связей с землей. Не всегда удачно проходит этот переход в романе от повествования к метафоре. Иные главы перегружены излишними подробностями, тяготеют к очерковой форме; в иных заметно, наоборот, искусственное сближение бытовых семейных историй с чуть ли не космическими общечеловеческими коллизиями. Но не подобные сбои определяют течение романа. Настроенность на актуальные общечеловеческие проблемы, изображение подлинной действительности в целом отличает произведение молодого прозаика от потока «бытовой прозы», сосредоточенного главным образом на изображении сугубо индивидуального. Впрочем, такова все более заметная тенденция современной прозы.
Социальная проблематика романа «Рой» близка всем нам. И дело здесь не в отрицании прогресса, а в понимании того, что, отвечая за природу, мы тем самым отвечаем за жизнь будущих поколений. И мы переживаем вместе с героями романа горечь утраты, понимая, что это наши общие утраты.
Создается впечатление, что автор призывает нас не поверить тому, что он описывает в романе, а если и поверить, то понять дальнейшую невозможность подобной жизни. Роман призывает читателей проникнуться идеей не завоевателя, а строителя, работника. Хочется, чтобы хлеборобы Стремянки вновь почувствовали себя хозяевами на родной земле. Жаль, если старинный род Заварзиных, пока не вырастут внуки – надежда будущего – в этом новом переустройстве участвовать не сможет…
…Пожалуй, писатель понял и сам дальнейшую невозможность не только былого уклада, но и былой прозы, став последним русским автором деревенской прозы из поколения пятидесятых годов. Далее авторский стиль Алексеева становится как бы вне точных жанров, ибо и чистой фантастикой, чисто исторической прозой не назовешь книги позднего Алексеева, но и от былого реализма и описательности он уходит. Может быть, это и есть путь современной русской литературы? Прекрасный русский язык, великолепно описанные характеры, реалистический и одновременно мистический сюжет. Скажем, «Сокровища Валькирии» – о трех древних священных писаниях. Авеста погибла во времена похода Александра Македонского; вторая книга – Веды – попала в Индию; третья – Веста, спрятана где-то в России,
Его новые, вроде бы фантастические книги становятся скорее новым сверхреализмом, несут в себе самую сокровенную правду, к которой не случайно тянутся и сегодня простые русские люди. Когда говорят, что нынче перестали читать книги, я подхожу к полкам с книгами Сергея Алексеева и вижу, как жадно народ тянется к его книгам о становлении славянской цивилизации. Его новые герои – это русские воины из всех времен, от древних Ариев до Сергия Радонежского, от Великой Отечественной войны до наших дней.
Он сочетает в себе глубинную таежную кондовость и открытый навстречу будущему романтизм, этакий кондовый романтик Сергей Алексеев.
Он способен увлечь не только простых читателей, но и тонких эстетов, артистов, философов.
Большое спасибо Сергею за то, что он вселяет в читателей надежду и уверенность в будущем. Обращаясь к древнему скифскому нашему прошлому. Он на самом деле рассказывает нам и о нашем будущем. Может быть, его вымысел и несет в себе истинную художественную и историческую правду?
Восемнадцатая глава. Равиль Бухараев
Равиль Раисович Бухараев родился 18 октября 1951 года в Казани. Окончил в 1974 году механико-математический факультет Казанского университета. И хотя уже в университете писал стихи и активно печатался, окончил еще и аспирантуру по теоретической кибернетике МГУ. Но страсть к поэзии победила. Первая книга стихов вышла в Казани на русском языке в 1977 году. Называлась она столь же кибернетически: «Яблоко, привязанное к ветке». Впрочем, таким яблоком судьба распорядилась стать и самому Равилю Бухараеву. Был командирован Союзом писателей в Венгрию, где пробовал писать стихи на венгерском языке. Потом задумал вернуться к татарскому языку, но неудачно. С началом перестройки вместе с женой, русской поэтессой Лидией Григорьевой, переехал в Англию, где работает на радиостанции Би-Би-Си. В Англии примкнул к Ахмадийской мусульманской общине. За роман «Дорога Бог знает куда» выдвигался на Букеровскую премию.
Написал на английском языке книг/ об Исламе в России. Выпустил на английском языке в своих переводах «Антологию татарской поэзии», в России на русском – «Поэзию Золотой Орды». Сын остался в России, трагически погиб, что сильно повлияло на позднюю поэзию Равиля Бухараева. Живет в Лондоне.
Прости, что на чужбину улетая,Спасти тебя не мог…Теперь в горах небесного АлтаяМы встретимся, сынок.Как на Телецком озере тем летом,Вечерний небосводНачнет лучиться незакатным светомНад целиною вод.И через зелень. Памятную зренью,В другую жизнь сквозя,К какому-то иному откровеньюНас возведет стезя.Я говорил тебе, всё будет лучше, —Чем замолю свой грех.Что у подножья занебесной кручиОдин ты смотришь вверх,А я – винюсь и каюсь по-дурацкиИ вязну в мираже.И боль моя цепляется за цацки,Ненужные уже.Как высока гора твоя крутая,Мне не узнать в миру.Шумят леса небесного АлтаяНа истовом ветру.А я – гляжу с чужбины, мой любимый,Как ниспадает с кручНа образ твой – тот луч неугасимый.Тот незакатный луч.