Полет лебедя
Шрифт:
Дверь открыла служанка в сером платье. Ханс Кристиан быстро закрыл рот и спросил:
— Могу я увидеть фрекен Генриетту, если она дома?
Служанка улыбнулась и кивнула.
— Плохая погода, герр Андерсен, — заметила она не лишенным приятности голосом.
— Отвратительная, — согласился Ханс Кристиан, снимая мокрый плащ. — Она в маленькой гостиной?
— Да, герр, — ответила служанка и взяла плащ.
Ханс Кристиан прошел внутрь дома.
Генриетта и ее мать сидели возле камина и вязали. Огонь от горящих поленьев наполнял комнату мягким теплом и отблесками падал на кресла и ковры. Это была типичная домашняя сцена, но у Ханса Кристиана не было времени, чтобы наслаждаться ей.
— Добрый день, мадам, — произнес он, второпях отвешивая поклон.
— Гетти, ты уже видела рецензии?
Генриетта улыбнулась и покачала головой.
— Ты должен спокойно воспринимать это, — с симпатией произнесла мадам Вульф. — Садись и просуши свои ботинки. Питер пошел за газетами. Он скоро вернется.
Ханс сделал так, как ему сказали. Пламя камина согрело его замерзшие ноги. Но скоро он узнает самое худшее.
— Мы знаем, что ты написал хорошую книгу, поэтому какое значение имеет то, что думают о ней критики, — ласковым тоном продолжила мадам Вульф. Но конечно же она ошибалась. Мнение друзей в данном случае не имело никакого значения. Именно критики могли создать или уничтожить писателя. Но как прекрасно иногда бывало услышать.
— У тебя прекрасный поэтический талант и дар выражения. Что еще нужно поэту!
— Да, но, возможно, моя грамматика… — предположил Ханс.
— С ней все в порядке. Немного оригинальна, я бы сказала. Но в некоторых случаях допускается отступление от правил. Это там Питер в холле? Гетти, скажи ему, чтобы он шел сюда. Твой отец и вполовину так не беспокоился, как Ханс Кристиан.
Генриетта убежала и вернулась вместе с Питером. Его лицо горело от ветра, а под мышкой была зажата стопка газет.
— Ну, а вот и мы, Андерсен! Вот «Летучая почта» и «Новости литературы»! — воскликнул Питер, усаживаясь поближе к камину.
— С чего начнем? С Хейберга или Мюллера?
Ханс Кристиан так сильно дрожал, что его ботинки оказались под угрозой попасть в камин. Он поглубже вдавил свое тело в кресло, словно пытаясь стать маленьким и незаметным. Хейберг и Мюллер задавали тон в литературной критике в Дании! Если их слова были похвальными, то автор мог рассчитывать на успех. Если нет…
— Пожалуйста, Питер, начнем с Хейберга, — предложила мадам Вульф. — Не стоит читать всю статью. Просто скажи нам, что он думает.
Генриетта опустилась на подушечку рядом с Питером, и они оба склонили свои головы над судьбоносными строками.
Ханс Кристиан закрыл глаза. Ему казалось, что сейчас он, испуганный и лишенный сил, плывет на хрупком плоту в незнакомых водах. Если бы в этот момент он мог умереть, то сделал бы это с огромной радостью.
— Ханс Кристиан, ему понравилось! — воскликнула Генриетта, просмотревшая колонку быстрее своего брата. — О, это прекрасно! Он хвалит твою книгу, он говорит…
Но Ханс, как укушенный, уже вскочил с кресла и буквально рухнул на пол рядом с Питером.
— Где? Дай посмотреть! Я должен сам прочитать!
— Ты добился успеха, Ханс Кристиан! — заключила мадам Вульф. — Вряд ли может быть большая награда!
— Он говорит, что я преуспел в количестве, нежели в качестве. Но как он может думать так? — воскликнул Ханс. — Каждое слово обязательно и находится на своем месте!
— Но вот посмотри сюда, Ханс. Здесь он говорит, что эта книга является предвестником того, что в будущем появятся еще лучшие произведения! — сказала Генриетта, показывая на последний абзац. — Он согласен с тем, что ты поэт!
— Зачем ему надо было портить свою похвалу подобным пятном? — все же настаивал Ханс. — Он все разрушил!
— Чепуха! Это твоя первая книга. Ты должен быть рад, что он вообще заметил ее! — поспешила вмешаться мадам Вульф. Затем она отложила в сторону свое вязание и резко встала. — Я пойду и приготовлю несколько сандвичей. Не сомневаюсь, что ты ничего не ел с самого утра.
И она зашелестела своими юбками в направление двери.
Генриетта рассмеялась:
— Мама думает, что сандвич спасет чье-то будущее! Давайте посмотрим, отметил ли твою книгу герр Мюллер в «Новостях литературы».
Питер поднял газету с пола.
— Эту я прочитаю сам. В прошлый раз вы мне не дали такой возможности.
— Тогда не торопись, — сказал Ханс Кристиан, садясь обратно в свое кресло. Он не решился остаться стоять, так как боялся в любую минуту упасть в обморок.
Питер не спеша просматривал статью, но по радостному лицу Гетти Ханс знал, что там были хорошие новости.
— Он говорит, что молодой автор обладает светлым юмором, — в конце концов, сообщил Питер. — Он так же признает, что герр Андерсен обладает несомненным талантом, который нужно приветствовать.
Ханс Кристиан чуть не проглотил свой язык.
— А он говорит что-нибудь против? Хоть одно слово?
— Ни единого, — уверил его Питер. — Это одна длинная хвалебная речь таланту Ханса Кристиана Андерсена.
Ханс спрыгнул с кресла и начал кружиться по комнате. Он схватил Гетти и вместе с собой увлек в танец. Они громко рассмеялись. Адмирал Вульф в своем кабинете услышал этот смех и догадался о его причине. Он поспешил в маленькую гостиную и успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гетти и Ханс отплясывали что-то вроде менуэта, в то время как Питер издавал громкие звуки, подражая игре на пианино.
Гетти первая увидела отца, стоящего в дверях с улыбкой на лице. Она со смехом подбежала к нему и заключила в свои объятия.
— Дорогая моя, не меня надо поздравлять. Разве только за то, что я имею честь быть другом автора, — запротестовал адмирал. Он отстранил Гетти и подошел к Хансу Кристиану. Андерсен просто светился радостью. Не было никакого сомнения в том, какой вердикт вынесли критики.
— Я хочу поздравить тебя от всего сердца, мой мальчик. Ты далеко ушел с того дня, когда появился у моих дверей со своей чудовищной пьесой. Ты проделал огромную работу. Перед тобой лежит прекрасное успешное будущее. Но не дай ему вскружить тебе голову. Помни, что трудная работа еще не окончена.