Полет Птитса
Шрифт:
За последний год Карл сильно изменился и внешне. Он отрастил длинные волосы — исполнил давнюю мечту, которую ему не разрешали осуществить дома из-за непонятных предубеждений. Авис не выделялся своим обликом среди остальных — в Тёмном Замке порицалось отсутствие оригинальности, и порой это даже доходило до абсурда. Однажды Карл обедал в трапезной, и его окликнул сидящий напротив:
— Ты кто? — голос звучал высокомерно и презрительно.
Говорил юноша с грубыми чертами лица и длинными светлыми волосами. Он носил куртку из змеиной кожи, а шею обмотал шарфом в виде питона. На руках блондина блестели
— Меня зовут Авис, — представился Карл, по интонации собеседника понимая, что ничего хорошего от него ожидать не следует, — с кем имею честь? — спросил он в ответ.
— Я Констриктор, — ответил его собеседник.
— Конструктор?
— Констриктор, — резко поправил блондин, — учи биологию — на Земле была такая змея. Я сын Лорда Эпикратуса и Леди Кобрины. Я разрушитель в третьем поколении.
— Я за тебя рад, — Карл представил себе, что вырасти в семье разрушителей — как минимум интересно.
— А ты ешь суп ложкой, — продолжил Констриктор.
Только сейчас Карл заметил, что блондин почему-то ковырял свой суп вилкой.
— И что? — удивился он.
— Ложкой суп едят в Империи. Это значит, что ты родился и вырос там.
— А что из этого? — Карл слегка повысил голос, — большинство из нас родились на этой помойке, но это ещё ничего не значит!
— Большинство, но не все, — Констриктор поднял голову, — я родился здесь, в Тёмном Замке, поэтому в большей степени разрушитель, чем ты. Серпентира говорила моим предкам, что равенство всех Лордов и Леди и всех идеологий — сказки, и что все недоразрушители должны подчиняться истинным детям Замка.
Карл промолчал. Серпентира одним видом вызывала у него чувство отвращения, а сама мысль о том, что одни могли быть лучше других лишь по факту рождения в Тёмном Замке, казалась ему дикой. Безусловно, имперцы в большинстве своём животные, и ростки надежды разбросаны по Империи, как ложки мёда в огромной бочке дёгтя. Но принимать этот мёд за дёготь только потому, что он хранился среди дёгтя, было просто неосмотрительно. Разрушители должны сплотиться против Империи, а не бороться друг с другом, и если бы Философ этого не знал, то Тёмного Замка уже давно бы не существовало. Оставшееся время Авис и Констриктор ели молча, и Карл облегчённо выдохнул, когда разрушитель в третьем поколении покинул трапезную, опираясь на чёрную трость с набалдашником в виде змеиной головы.
Однако подобные шовинистские воззрения среди инициатов были довольно редки. В целом атмосфера Замка больше подходила Карлу, чем школьная. В своей учебной группе он познакомился с многими хорошими людьми, преданными идеалам Разрушения. Но ни с кем он не подружился так сильно, как с Фридрихом Грюнвальдом, или Рубером. Они учились в разных группах и столкнулись совершенно случайно в пустом тёмном Аудиториуме. Карлу поначалу казалось, что все элементы внешности Фридриха не подходят друг другу — большие тёмные глаза, чёрные волосы до плеч и нос картошкой. Грюнвальд обычно носил чёрный кожаный плащ, как у агентов Охранительного Бюро, и Карл позже узнал, что одногруппники давно прозвали Рубера «Охранителем».
Прошлое Фридриха оказалось полно горя и лишений. Он вырос в трущобах Заксенвельта — одной из колоний Кригсхайма. Карл вообразил голодную жизнь в вечной тени небоскрёбов и монорельсовых путей и понял, почему Грюнвальд так ценит своё нынешнее положение. Если Авис ещё мог что-то потерять в Империи, то Руберу
Когда Фридриху было пятнадцать лет, на Заксенвельт напали космоварвары. Эта нечеловеческая раса была открыта на заре Эры Империи миссионерским флотом Ордена святого Себастьяна. Вместо того, чтобы по обыкновению выжечь чужаков священным пламенем, монахи по необъяснимым причинам принялись учить полуразумных обезьян имперскому языку и наукам. Космоварвары почему-то не поняли благих намерений людей, алишь перерезали всю экспедицию и съели трупы. Кое-как овладев элементарными техническими знаниями, полученными от монахов, они скопировали имперские корабли и оружие и отправились в открытый космос захватывать человеческие планеты. Несмотря на примитивную технику и полное отсутствие понятий о тактике и стратегии, космоварвары брали числом и грубой силой, и поэтому имперцам приходилось с ними считаться.
На Заксенвельте чужаки зарубили родителей Фридриха топорами с электрифицированными лезвиями, а самого его забрали на одну из своих планет-тюрем. Там, в захваченных имперских казармах, космоварвары сталкивали самых сильных людей в гладиаторских поединках, а остальных держали в качестве прислуги. Фридрих был мальчиком на побегушках у бойца по прозвищу Шер-Хан. Грюнвальд видел, насколько жестокими могли быть человеческие подростки, и вскоре нашёл друзей, вместе с которыми он смог сохранить себя и противостоять тем, кто погрузился в звериное бешенство.
— Нас было несколько: Пиксель, Босс, Михаил, Антимон, Цапфер, Хелен, Лейба и я, — рассказывал он Карлу, — мы всегда старались держаться вместе, что бы ни случилось.
Авис удивился, что Рубер чередовал имена и прозвища.
— Босс был гладиатором — видел бы ты его мышцы, — продолжил Грюнвальд, — но все остальные стали слугами. Однажды мы решили, что с нас хватит, и сбежали из тюрьмы. Мы угнали лодку и улетели в сторону ближайшего имперского мира. За наше спасение стоит благодарить Пикселя — его родители были конструкторами кораблей и научили его управлять всякими посудинами и разбираться в гиперпространстве. А потом наши пути, к сожалению, разошлись. Вместе со мной в Замок из наших попали только Цапфер и Хелен, остальным это не надо было.
Друзья шли по длинной галерее с высоким потолком. Справа от них висели движущиеся портреты знаменитых Лордов и Леди Разрушения, а слева тянулись ряды готических окон, за которыми виднелся космос.
— А как вы сюда попали? — поинтересовался Авис.
— Ты мне порой напоминаешь Лейбу, Карл. Такой же мягкотелый, хороший дворянин. Увы, Лейба погиб во время побега — славный был человек. А вот Дэниел Цапфер лучше бы не выжил. Скользкий тип. Ещё раньше он был знаком с Валдоро: они породнились на почве всяких сектантских штучек типа поля сознания и всего такого. О, кстати, вот и Цапфер с Хелен.
Фридрих показал на одно из окон в галерее. На толстом каменном подоконнике сидели два человека. Рыжий кудрявый юноша в сиреневой рубашке и чёрных блестящих брюках оживлённо беседовал со светловолосой девушкой в салатовом платье, расшитом узорами трав и цветов. Он попытался поцеловать её, но тщетно — она его резко одёрнула.
— Я не хочу тебя больше видеть, сволочь! — услышал Карл её крик.
— Это неудивительно, — с умным видом заметил Фридрих, — Цапфер — тот ещё придурок. Решает все свои проблемы за счёт других и с головой уходит во всякие идиотские теории. Хелен всегда его презирала — она любит Пикселя.