Полет Стрижа
Шрифт:
Он взял ее за плечи, перевернул. Она была еще теплой, мягкой, серые глаза открыты, а на лице скорее удивление, чем боль и ужас. Перина впитала в себя всю кровь, только ситцевый халатик впереди был одного алого цвета.
— Оля! Оля! — он закричал скривившимся от горя ртом, слезы хлынули рекой. Стриж все гладил ее волосы, целовал мягкие, еще теплые губы и словно умирал сам в нестерпимой душевной боли. Затуманенными глазами он вглядывался в это родное лицо и никак не мог поверить, что все кончено, ее нет. Он проклинал себя за то, что втянул ее в свои
В конце коридора раздались чьи-то шаги — на пороге появился Илья.
— Тварь… я его… нет… — Стриж захлебывался слезами, горем, ненавистью. — Я его… не знаю как, но он у меня… за все…
Он долго неподвижно сидел на кровати, держа голову Ольги у себя на коленях. Слезы кончились, а горе словно застыло внутри вековым льдом. Он вспоминал ее в недолгие, как теперь оказалось, мгновения счастья.
Улыбку, быструю, словно ветер, походку, голос. Стриж вглядывался в Ольгино лицо, словно хотел запомнить и оставить его в памяти своей навсегда. Он осторожно закрыл ее глаза, поцеловал в губы. Погладил еще раз волосы. Невольно вспомнил те строчки: "Твоих волос осенний дым…" Растаяло его счастье, как тот самый дым.
— Прости, Оля! — На глаза его снова набежала слеза, он отвернулся и с перекошенным ненавистью лицом шагнул за порог.
27
Ольгу убил сам Бачун. Два ухмыляющихся жлоба, схватив хозяйку дома за руки, растянули ее так, что она не могла шевельнуться. Он подошел и сжал ее груди. И вот тут Ольга внезапно плюнула в его паскудное лицо.
Озверев, скорее не от этого, а от того, что как ни распалял он себя, ничего мужского не шевельнулось в нем,
Бачун выхватил нож и дважды ударил Ольгу в сердце. «Кентавры» разжали руки, и она качнулась сначала назад, но потом наклонилась и упала лицом вниз на кровать.
— Ты что, Бачун, совсем сдурел? — неодобряюще хмыкнул один из «кентавров». — Бабу-то за что? В крайнем случае, нам бы отдал, хоть побаловались.
— Да иди ты!.. Здесь оба останетесь, ждать его будете.
На улице на него снова набросился Шарик. Бачун выхватил у одного из своих громил пистолет с глушителем и выстрелил в собаку.
— Убери! — сквозь зубы бросил он жлобу, отдавая назад пистолет. Тот подхватил легкое собачье тельце и небрежно бросил в огород.
Узнав, что Ольга мертва, Мурай наконец-то окончательно решил сбежать. Если раньше он еще колебался, то теперь оставаться в городе, рядом с яростью Стрижа, было совсем страшно.
— В общем так. Я поехал в Красное, подлечиться, где-нибудь на месяц…
Бачун удивленно вытаращил глаза — уезжать сейчас, когда все на ходу, зачем?
— А ты жди Стрижа, — продолжил инструктаж хозяин. — Все равно он сюда придет, я его знаю, очень хорошо знаю.
Он подошел к окну, выглянул во двор. «Мерседеса» все не было.
— Где эти два придурка?! —
— Да ты чего, Сань? К моей на работу заехали, сказали, к своему начальству съездил, за бензином сгоняли.
Представляешь, девяносто третий еле нашли, только на одной заправке был.
— Ладно, поехали! — Мурай нетерпеливо обернулся к рыжему, грузившему чемоданы в багажник.
Дождавшись, когда Семка сядет за руль, буркнул Бачуну:
— Если что, позвонишь, — и, не прощаясь, захлопнул дверь.
Глядя вслед машине хозяина, Бачун наконец-то понял: "А ведь он бежит!"
… Белоснежный «мерседес», мягко проскользнув в открытые ворота, свернул на улицу, что вела к выезду из города. Семенов, наблюдавший за домом Мурая в бинокль, с досадой выругался. Сидевший рядом в обнимку с телекамерой вездесущий Валера удивленно глянул на шефа.
— Чего это ты?
— Смывается, падла!
В кармане послышался звук зуммера.
— Первый слушает.
— Где Мурай? — Семенов узнал голос Стрижа.
— Что-нибудь случилось? — встревожился Семенов.
— Они убили Ольгу. Где он? — снова повторил Толян.
Семенов облизал внезапно пересохшие губы, зачем-то глянул на оператора. На чаше весов были жизнь
Стрижа и его, старшего лейтенанта Семенова, карьера.
— Он… у себя, он здесь.
Комитетчик выключил передатчик, на душе было погано. Вспомнились почему-то пронзительно-голубые глаза Стрижа во время их первого разговора. Чтобы отвлечься, щелкнул переключателем, спросил в микрофон:
— Пятый, у вас все нормально?
— Так точно, товарищ старший лейтенант, ждем-с! — донесся из динамика веселый голос.
— Будьте готовы, уже скоро.
Покончив с этим, он обратился к оператору:
— Валера, хватит курить, давай, начинай.
Валера подхватил тяжелую телекамеру и направил ее вниз, на площадь перед домом Мурая.
28
Не доезжая с полкилометра до дома Мурая, Стриж остановил мотоцикл и обратился к Илье:
— Слазь.
— Толян, я с тобой.
— Слазь, кому говорю!
— Толян!
— Быстро!!
Илья нехотя слез, снял шлем.
— Давай, что у тебя есть.
Илья отдал свой любимый «узи», вытащил из кармана «макаров».
— Там, в «узи», шесть патронов осталось, в пистолете три.
— Ладно.
У Стрижа на шее болтался АКМ с откидным десантным прикладом.
— На вот, — он вытащил из кармана и отдал Илье все деньги, что были при нем. — Там, у Ольги, во дворе, под крышей конуры еще есть. Отдай Витькиной матери, ей Олину дочь воспитывать. И из того чемодана положи ей на книжку, побольше.