Полет Стрижа
Шрифт:
— Ага! — радостно закричали оба друга.
И тогда Алибек сделал то, что подсказала ему интуиция — свернул на проселок. Вскоре связанные невидимой нитью мотоциклисты попали на совсем разбитую колхозными тракторами дорогу. Илья закинул за спину бесполезный автомат — какая тут стрельба, усидеть бы в седле. Они уже не летели, с ревом ползли по разбитой колее, выбрасывая назад целый шлейф грязи. И свернуть было некуда — по обе стороны дороги тянулась уже почти съевшая снег пашня. Расстояние не увеличивалось, но и не сокращалось — все те же пятьдесят-шестьдесят метров.
Алибек, без сомнения, имел за плечами хорошую школу. Он без труда вел мотоцикл по сложной трассе. На иных кочках машина подпрыгивала высоко вверх, но он неизменно точно приземлялся на два колеса и, пользуясь превосходством в мощности и весе, все больше и больше отрывался от преследователей. Вот он исчез за пригорком, Сергей спустя несколько секунд выскочил вслед за ним и даже закричал от ярости и разочарования. Внизу, в распадке, был небольшой овраг, и именно в этот момент Алибек, используя небольшой пригорок как трамплин, перелетел на другую сторону. Им вдвоем на родном мотоцикле не стоило об этом и мечтать. Сергей резко дал по тормозам, их поволокло юзом, остановились лишь в полметре от края оврага. Алибек же на гребне очередной высотки остановился, торжествующе вскинул вверх сгиб правой руки под запястье левой и засмеялся. Илья рванул из-за плеча автомат, но веер пуль не застал на пригорке уже никого.
Донельзя обескураженные своей неудачей и физически измученные проклятой проселочной дорогой, Илья и Сергей подъезжали к городу, когда сзади кто-то просигналил. Это были Андрей и Стриж.
— Где это вы так уделались? — спросил удивленный Анатолий заляпанных по самую шею друзей.
— Кроссом пришлось заняться, — нехотя отозвался Сергей, разглядывая свои черные от грязи штаны.
Более словоохотливый Илья начал рассказывать все перипетии погони за Алибеком. Стриж тоже поведал о своих делах. Прошло с полчаса.
— Ну, ничего, не переживайте, — успокоил Анатолий хмурых друзей. — Главное, что вы не дали ему так просто уйти. Никуда он от нас не денется, чует мое сердце.
Тут, коротко прогудев, к ним подъехал уазик Семыкина. Лейтенант был один.
— А где Люда? — удивился Стриж.
— Завез к матери в деревню.
— Как она? — поинтересовался Андрей.
— Ничего, немного успокоилась. А у вас что? — обратился лейтенант к преследователям Алибека.
Пришлось Илье рассказывать все снова.
— Да, наворочали вы, однако, — мотнул головой лейтенант. Он хотел еще что-то добавить, но тут подала голос рация.
— Первый, первый, вызывает двенадцатый.
— Первый слушает, — отозвался лейтенант.
— К дому Джиоевых подъехал рефрижератор с прибалтийскими номерами. Загоняют его во двор.
— Хорошо, спасибо, — поблагодарил Семыкин и обратился к друзьям. — Надо бы посмотреть двумя глазами на этот рефрижератор.
— И лучше это сделать с голомовского сеновала, — продолжил за него Стриж.
— С какого сеновала? — не понял Игорь.
— Голому знаешь? — спросил Стриж.
— Кто его не знает, — усмехнулся
— Так вот его дом стоит на горе, над домом Мурая. А сеновал выходит как раз во двор. Дома сейчас никого нет, разрешение я у хозяина получил, так что все нормально, — успокоил лейтенанта Анатолий.
— Ну, ты даешь! — снова усмехнулся Игорь. — Старые связи, да? Впрочем, раз разрешение получено, то можно и на сене поваляться. Поехали.
"Похоже, у лейтенанта с возвращением семьи вернулось и чувство юмора", — отметил про себя самый наблюдательный из друзей — Андрей.
Они уже повернулись расходиться, но снова ожила рация:
— Первый, первый, ответьте двенадцатому.
— Первый на связи, — быстро отозвался лейтенант.
— Только что во двор дома заехал мотоцикл «ямаха» с одним седоком. Номер сильно заляпан грязью.
Все переглянулись.
— Ага, все-таки пташка вернулась! Слава Богу! — с облегчением вырвалось у Ильи.
— Я же тебе говорил! — хлопнул его по плечу Стриж.
В город они ворвались, не очень заботясь о соблюдении знаков по ограничению скорости в населенных пунктах. Недалеко от площади Стриж тормознул всю кавалькаду.
— Который тут дом Голомы? — спросил он друзей, крутя головой во все стороны.
— Вон тот, — Андрей кивнул вверх по склону. — Только оттуда видно, что творится во дворе, и голубятня на месте.
— Похоже на то, — согласился Анатолий.
Развернувшись, они переулками подъехали к дому с голубыми наличниками на окнах, с громадным сеновалом внутри двора, выходившим тыльной стороной как раз на дом Мурая. Рядом, на плоской крыше сарая стоял аккуратный домик голубятни с неизменным шестом и поперечиной наверху.
— А ничего мент живет, вон какие хоромины отгрохал, — присвистнул Илья, разглядывая кирпичную громадину. Тут он скосился в сторону лейтенанта, тот ведь тоже был из той же «породы». Но Семыкин ничем не выдал своего недовольства этой прилипшей с незапамятных времен кличкой.
Пришлось приступом брать высоченный забор. Сергей остался охранять технику, а остальные, кто с шутками, кто с матом, пошли на штурм высоченного забора. Огородами пробрались к сараю и, не обращая внимания на отчаянный лай злой немецкой овчарки, бьющейся на цепи во дворе, полезли на сеновал. Он наполовину был забит пыльным и душистым сеном. Снизу несло коровьим навозом, иногда и сама корова коротко подавала голос. Дружными усилиями отодрали одну доску, лейтенант навел на мураевский двор бинокль.
— Ага, разгружают. Большие ящики. Из свежего дерева, без маркировки, плотные. Теперь другие пошли, поменьше. Встали чего-то, ругаются. В гараж носить стали, машины выгоняют. Видно, в доме все забили, ставить некуда.
Он отошел от импровизированного окна, передал бинокль Стрижу. Тот, рассмотрев все подробно, сунул бинокль в руки Илье.
— Зараза, сколько же в него влазит, все носят и носят?! — удивился объемности рефрижератора эмоциональный Илья.
— Надо бы его тормознуть и выяснить, что он привез, — задумчиво предложил Андрей.