Полет Стрижа
Шрифт:
И почему-то сразу, без перехода, пришла совершенно другая мысль, настолько простая и естественная, что он удивился, как не додумался до нее раньше. Он удочерит Верочку, Ольгину дочь. Только бы остаться в живых.
Наконец Семыкин последний раз щелкнул переключателем рации и поднялся с охапки сена.
— Все готово.
— Как выселили-то, без проблем?
— Скажешь! Ты что, наш народ не знаешь? До драк дело доходило.
— Ничего, — усмехнулся Стриж. — Пальба начнется — без штанов побегут.
Лейтенант между тем снова поднес ко рту микрофон:
—
— Слушаю, Игорь, — сквозь треск помех донеслось из динамика.
— Попробуй поговорить с ними, предложи сдаться. Только не лезь под пули.
— Хорошо, я попробую.
Через несколько секунд над площадью загремел металлизированный, многократно усиленный голос:
— Внимание! Всем в доме! Предлагаю сдаться. Выходить по одному с поднятыми руками! Повторяю…
Ответом было молчание. В пасмурную погоду, что постепенно сгустилась ближе к вечеру, дом с незажженными окнами казался слепым. Алибек, несмотря на весь свой гонор, ясно понимал, что дело их плохо. Он не знал, много ли против него выставлено войск, насколько труден будет предстоящий бой. Чисто интуитивно он тянул время, поглядывал на часы, ждал сумерек, темноты, шанса вырваться. А там… Он верил в свои силы. "Захвачу какой-нибудь автобус или школу с детьми, дадут и вертолет до Чечни, и деньги. Тогда там поймут, кто чего стоит: я и он". Даже теперь, на краю жизни он мерил происходящее все тем же фетишем первенства.
На сеновале все замерли в ожидании.
— Молчат. Придется, наверное, все-таки мне идти, — нарушил тишину лейтенант.
— Опасно, — предупредил Стриж.
— Знаю. Но что делать? Не посылать же других?
— Погоди, Игорь. Есть одна идея. Подожди минутку, я сейчас.
Стриж колобком скатился по лестнице, одним прыжком перемахнул через забор. Через несколько секунд взревел двигатель Серегиного гоночного гибрида.
— Он что, хочет сам?.. — понял наконец замысел Стрижа лейтенант.
И в ту же секунду на площадь стремительно вылетел мотоциклист. Стриж сидел на нем с непокрытой головой, светлые волосы бешено трепал встречный ветер. На середине площади он поднял мотоцикл на заднее колесо и что-то крикнул в сторону дома.
Этого Алибек уже вынести не мог. Он выскочил на балкон и сыпанул длинной очередью вдогонку обидчику. Тут же выстрелил Андрей. Пуля, просвистев в сантиметре от головы чеченца, выбила целый фонтан белых крошек из силикатного кирпича и заставила младшего Джиоева кинуться под защиту стен.
Андрей даже застонал от обиды и досады.
— Ладно, ты его еще достанешь, — приободрил друга Илья.
Тот покачал головой:
— Может, это был самый важный выстрел в моей жизни.
— Ну, вот все и решилось. Огонь! — скомандовал Семыкин в микрофон.
Тут же со стороны домов, полукругом окружающих мураевский дворец, раздался нестройный треск выстрелов. Ответ был страшен. Дом полыхнул огнем сразу во все стороны. Били не менее чем из двадцати стволов, не экономя патронов, делая паузы лишь для того, чтобы сменить магазин. Басовито выделялся голос
ДШК,
— Машину подбили, — вслух вздохнул лейтенант.
Тут пулемет нащупал и их. Очередь полоснула чуть повыше голов, прошив насквозь дощатый сарай.
— Вниз, быстро! — крикнул лейтенант и кубарем скатился по лестнице. За ним, пригибаясь, последовали все остальные. А пули все кромсали и кромсали голомовский сеновал. Вся команда перебралась за угол кирпичного дома, но оттуда ни черта не было видно.
— Надо подняться выше, за железную дорогу, — предложил Андрей.
Лейтенант кивнул головой, все уже приготовились к броску вверх по склону, когда Сергей вдруг чертыхнулся и побежал назад к сараю.
— Ты куда? — дружно, в один голос закричали все.
— Корову выведу! — ответил он на ходу.
Меньше чем через минуту он вернулся.
— Ну что?
Сергей только махнул рукой:
— Точно в голову.
Выбежали на улицу, прикрытую домом от обстрела.
— Куда? — закричал Семыкин, вставая перед несущимися с ревом сирен пожарными машинами. — Назад, здесь зона обстрела!
Завернув ошалевших пожарных, стали карабкаться выше в гору, туда, где проходила отводная линия железной дороги к местному заводу. Под свист пуль залегли за насыпью, отдышались. Отсюда как на ладони была видна вся панорама боя. Прилегающий к площади квартал находился в дыму, кое-где занялись пожары.
Особенно сильно пылал сарай, в котором они недавно находились.
— Бедный Голома, хоть бы дом не сгорел, — пожалел экс-лейтенанта Стриж.
— Алло, все, кто слышит, здесь первый. Как положение, какие потери?
— Товарищ лейтенант, это сержант Зимин. Рядом со мной убит один, Коля Рудаков, двое ранено. Сгорели две машины ГАИ. Патронов мало.
— А у них там, похоже, патронов полно, — кивнул Стриж в сторону ощетинившегося огнем дома.
Доклады продолжались, и все они были неутешительны.
— Уже двое убитых, четверо ранены, — подвел итог лейтенант. — Черт, как все плохо!
Между тем у Стрижа и его ребят патроны тоже были на исходе. Стреляли одиночными, подолгу и старательно целясь.
— Я подойду поближе, здесь слишком далеко, — прокричал Андрей. Он побежал чуть дальше по насыпи и, перемахнув через нее, исчез в лабиринте заборов и домов.
Гранатомет продолжал равномерно разбрасывать по округе огненные шары взрывов. Чувство безысходности начало переполнять душу Семыкина. "Еще с полчаса такой стрельбы, и сгорит полгорода. А скоро стемнеет, и они уйдут. Вырвутся и уйдут. Начальство будет очень «довольно». Да черт с ним, с начальством! Как обидно будет!" Лейтенант расстроенно шмыгнул носом и поднял голову. Над всем хаосом и огнем кружилась ошалевшая стайка белокрылых голомовских голубей.
Ожила давно молчащая рация: