Политическая наука №1 / 2016. Политическая организация разделенных обществ
Шрифт:
В свою очередь Дж. Фиарон придерживается мнения, что в этнических конфликтах наблюдается переплетение рационального расчета и иррациональных эмоциональных реакций [Fearon, 1994]. Этническая мобилизация зависит от наличия коллективных идентичностей, мотивации и возможностей для совместных действий. Коллективные идентичности определяют границы этнических групп и создают основу для артикулирования и агрегации общих интересов, мотивация определяет стимулы, а возможности зависят от расстановки сил и других структурных факторов [Gurr, 2015]. Таким образом, когнитивный рациональный выбор усиливается аффективными ориентациями, базирующимися на этнической идентичности.
Энические конфликты можно рассматривать и как следствие определенного пути государствостроительства, когда элиты не в состоянии по каким-то причинам включить и интегрировать население [Cederman, Buhaug, Rod, 2009, p. 499].
По мнению Дж. Фиарона, этничность является продуктом социальных и политических структур [Fearon, 1994, p. 5], т.е. результатом социализации, поэтому этнические конфликты можно объяснить не через примордиальную вражду, а через так называемую «дилемму безопасности», когда недоверие между этническими группами усиливается вследствие распада государства, что стимулирует внутренние конфликты [Posen, 1993; Fearon, 1994]. Р. Джервис описал дилемму безопасности следующим образом: «Дилемма в чистом виде возникает, когда одной группе противостоит недоверчивая другая и когда действия, направленные на усиление безопасности одной группы, расцениваются в качестве угрозы безопасности другой группы [цит. по.: Sambanis, 2000, p. 438]. Б. Позен считает, что дилемма усиливается, когда группы этнические, а государство ослаблено, либо формируется заново после распада или дезинтеграции [Posen, 1993]. По мнению Ч. Кауфмана, в условиях, когда этнические группы не уверены в том, что непредвзятая центральная власть может предотвратить гражданские конфликты, группы начинают мобилизацию с целью обороны. Такая мобилизация создает угрозу безопасности, так как «сложно принять эффективные оборонительные меры без превентивного наступления», и пока группы наступают и проводят этнические чистки, ни одна из них не может доверить свою безопасность другой [Kaufmann, 1998, p. 122].
Согласно Дж. Фиарону, когда две политические группы оказываются без третьей стороны, которая могла быть гарантом их соглашений, наблюдается всплеск этнического насилия. Независимо от настоящих договоренностей, никто не может дать гарантии соблюдения обязательств, поэтому отделение от слабого государства представляется лучшей альтернативой [подробнее см.: Fearon, 1994, p. 13–14]. Таким образом, дилемма безопасности приводит к превентивным войнам из-за невозможности ни получения гарантий в условиях анархии, ни достижения договоренностей, предотвращающих военные конфликты [Fearon, 1994].
По общепризнанному мнению, цивилизационные различия между сторонами конфликта только усиливают дилемму безопасности, так как они вызывают недоверие, поэтому увеличивается вероятность эскалации конфликта [Roeder, 2003, p. 514]. По его мнению, именно дискриминация в пользу одной цивилизационной или этнолингвистической группы привела к большому числу конфликтов в 1990-е. «Когда государственная религия превращала цивилизационные меньшинства в официальных цивилизационных диссидентов, вероятность конфликта за политические права достигала 63,8%, а вероятность политического насилия – 40,2%. Если цивилизационные меньшинства были этнолингвистичекими, вероятность насилия достигала 65,5% и 41,9%, соответственно» [ibid., p. 535].
На примере внутренних этнических конфликтов между группой большинства и группой меньшинства Дж. Фокс эмпирически проверил классическое утверждение С. Хантингтона о наступающем конфликте цивилизаций. Исследовав этнические конфликты в течение двух периодов (233 конфликта в 1945–1989 гг. и 275 конфликтов в 1990–1998 гг.), он пришел к выводу, что цивилизационные конфликты представляют меньшинство (38,2 и 37,8% соответственно). Исламские группы были вовлечены в большинство цивилизационных конфликтов (23,2 и 24,7%), однако только небольшой процент цивилизационных конфликтов происходил между группами исламской и западной цивилизаций (5,6 и 6,9%) [Fox, p, 464]. С. Фиш также проверил тезис о воинствующем исламе и не нашел свидетельств корреляции между преимущественно исламским населением и политическим насилием внутри страны (единственным значимым фактором в моделях Фиша был уровень демократии) [Fish, Jensenius, Michel, 2010].
Политологи, изучающие этнические корреляты гражданских войн, в качестве независимой переменной используют различные индексы этнической фракционализации 10 и приходят к противоречивым результатам. Многие количественные исследования не подтверждают связи между этническим составом и риском конфликтов. Большинство исследователей делают вывод об отсутствии влияния этнического состава на начало гражданской войны [Roeder, Fearon, Laitin, 2003; Fearon, Kasara, Laitin, 2007; Collier, Hoeffler, 2004]. Этническая гетерогенность уменьшает вероятность гражданской войны, так как координация действий усложняется [Collier, Hoeffler, 2004]. По мнению П. Кольера, объективные этнические лишения должны играть определенную роль в провоцировании конфликта, однако их важность была сильно преувеличена, так как никаких эмпирических подтверждений он не нашел [Collier, Hoeffler, 2004; Collier, 2007]. В исследованиях Кольера основные показатели этнического разнообразия не могут объяснить начало гражданских войн: этническая фракционализация значима только на 0,1 уровне, этническая поляризация незначима, и только этническое доминирование увеличивает риск конфликта в два раза [Collier, Hoeffler, 2004].
10
Большинство индексов фракционализации основаны на формуле Херфиндаля и измеряют вероятность того, что два случайно выбранных индивида будут принадлежать к разным группам. Индекс этнолингвистической фракционализации (ЭЛФ) имеет значения от 0 (этническая гомогенность) до 100 (крайняя этническая гетерогенность).
По мнению Л.-Э. Седермана, только определенные этнические конфигурации приводят к насилию и гражданским войнам, поэтому его команда вводит альтернативный индекс этнического исключения, а также новую переменную «власть у меньшинства» и повторяет модели Фиарона, в результате получив положительные значимые коэффициенты, подтверждающие связь между этничностью и конфликтами на казусах Евразии [Cederman, Girardin, 2007, p. 180]. Дж. Фиарон, в свою очередь, добавил доминирование этнического меньшинства в качестве нового фактора риска, но не смог подтвердить наличие связи между властью меньшинства и гражданской войной [Fearon, Kasara, Laitin, 2007].
В некоторых исследованиях этническая гетерогенность увеличивает вероятность внутреннего вооруженного конфликта или прямо [Sambanis, 2000; Hegre, Sambanis, 2006; Toward a democratic… 2001], или только косвенно через взаимодействие с другими факторами [Blimes, 2006]. Некоторые авторы говорят о наличии нелинейной параболической связи между этнической фракционализацией и риском гражданской войны. Риск будет небольшим при этнической гомогенности и крайней гетерогенности и высоким – при расколе населения на небольшое число отчетливых этнических групп [Elbadawi, Sambanis, 2002]. Т. Эллингсен показывает, что различные аспекты многоэтничного состава (размер большей группы, число групп, размер группы меньшинства, этнические предпочтения) важны для объяснения внутренних вооруженных конфликтов. Конфликтов будет больше в странах, где доминирующая группа составляет менее 80% [Ellingsen, 2000, p. 241]. В ее исследовании связь между числом групп и риском вооруженного конфликта также имеет форму параболы: риск уменьшается при небольшом (1–2) и очень большом (5 и более) числе групп [ibid., p. 241].
М. Рейнал-Кверол считает, что отсутствие статистически значимой связи между этнической гетерогенностью и началом гражданской войны является следствием использования индекса ЭЛФ, поэтому она вводит индекс поляризации и показывает наличие устойчивой связи между поляризацией и риском гражданских войн. Риск войны в поляризованном обществе, разделенном на две равные группы, в шесть раз выше риска войны в гомогенном обществе [Montalvo, Reynal-Querol, 2005]. Дж. Эстебан и Д. Рэй показывают зеркальное влияние фракционализации и поляризации на вооруженные конфликты: конфликты в поляризованных обществах – редкие и сильные, в глубоко разделенных обществах – частые и слабые [Esteban, Ray, 2008].
Противоречивые результаты свидетельствуют о сложности операционализации и измерения этнических характеристик, а также часто являются результатом выбора разных казусов. Исследования, не подтвердившие связи между этническим составом и гражданскими войнами, рассматривали все казусы гражданских войн, не выделяя этнические войны в отдельную категорию. Имеет значение и выбор переменных: географические характеристики (пересеченная местность, удаленность от центра и пр.) предоставляют возможности для ведения войн и будут значимыми для всех типов гражданских войн, в том числе этнических.