Политическая наука №1 / 2017. Массовое политическое сознание
Шрифт:
Тихонова Н.Е. Особенности нормативно-ценностной системы российского общества через призму теории модернизации // Terra economicus. – Ростов-на-Дону, 2011. – Т. 9, № 2. – С. 60–85.
Хлопин А. Феномен «двоемыслия»: Запад и Россия (особенности ролевого поведения) // Общественные науки и современность. – М., 1994. – № 3. – С. 49–60.
Холодковский К.Г. Некоторые вопросы развития массового политического сознания // Мировая экономика и международные отношения. – М., 1979. – № 6. – С. 126–131.
Храпов С.А. Трансформация общественного сознания в социокультурном пространстве постсоветской России: Дис. … д-ра
Широков Е.В. Массовое политическое сознание современной России: Его состояние и особенность: Автореф. дис. … канд. полит. наук. – М.: РАГС, 1996. – 22 с.
Эпоха Ельцина и распад СССР / Левада-центр. – М., 2016. – 1 февраля. – Режим доступа:http://www.levada.ru/2016/02/01/epoha-eltsina-i-raspad-sssr/ (Дата посещения: 02.10.2016.)
Юлина Н.С. Очерки по современной философии сознания. – М.: «Канон+»: РООИ «Реабилитация», 2015. – 408 с.
Alexander J.T. Autocratic politics in a national crisis: The imperial Russian government and Pugachev's revolt, (1773–1775). – Bloomington: Indiana univ. press, 1969. – 346 p.
Block N. On a confusion about the function of consciousness // Behavioral and brain sciences. – N.Y., 1995. – N 18. – P. 227–247.
Carruthers P. Phenomenal consciousness: A naturalistic theory. – Cambridge: Cambridge univ. press, 2000. – 368 p.
Consciousness // Internet encyclopedia of philosophy. – Mode of access:(Дата посещения: 02.10.2016.)
Jameson F. The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act. – Ithaca: Cornell univ. press, 1981. – 305 p.
Rogger H. National consciousness in eighteenth-century Russia. – Cambridge: Harvard univ. press, 1960. – viii, 319 p.
Samuels A. The political psyche. – L.: Routledge, 1993. – xv, 380 p.
Концепция структуры общественного сознания как инструмент анализа массового политического сознания
Аннотация. В качестве методологического подхода к исследованию массового политического сознания статья предлагает концепцию структуры общественного сознания и основанную на ней классификацию методов исследования. Концепция выделяет разные уровни общественного сознания: уровень поверхностных оценок и настроений и уровень глубинных культурно-ценностных ориентаций. Каждому уровню общественного сознания соответствует собственный набор методов. Изучение ценностного уровня позволяет выйти за рамки отслеживания сиюминутных колебаний настроений населения, выявляя противоречия и ценностные разломы в общественном сознании, диагностируя его критические состояния, определяя тренды его изменений.
7
Суханова Маргарита Иосифовна, кандидат политических наук, заместитель декана, доцент кафедры истории политических учений факультета политологии Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН), e-mail: soukhanova@gmail.com
Sukhanova Margarita, State Academic University for the Humanities (GAUGN), Faculty of Political Science, Department of History of political Doctrines (Moscow, Russia), e-mail: soukhanova@gmail.com
Ключевые слова: уровни общественного сознания; аномия; ценности; реальный гуманизм.
Abstract. The article suggests a concept of public consciousness structure as a methodology approach and a congruent classification of research methods for studying mass political consciousness. The approach separates different levels of public consciousness – the one of surface assessments and attitudes and the other of deep values orientations. The study of the values allows to go beyond monitoring short-term fluctuations in public sentiments. It helps to reveal contradictions and value gaps in the public consciousness, to diagnose it critical moments and to determine trends of its changes.
Keywords: levels of public consciousness; anomia; values; real humanism.
Публикации 2014–2016 гг., посвященные анализу результатов исследований массового сознания, выявляют интересный феномен. Их авторы единодушно признают последние два года переломными, завершившими один глобальный период в состоянии российского общественного сознания и открывшими другой. Также единодушно отмечается наличие в общественном сознании кризисных характеристик: травмированности, антиномии, аномии, ценностной неструктурированности, отчуждения, потери самоидентификации, фрустрации, одномерности и унификации мнений. При этом анализ, выводы и, главное, прогнозы относительно состояния сознания россиян и социума нередко принимают полярный характер.
А. Левинсон, Ж. Тощенко и Е. Шестопал считают одним из самых тревожных синдромов нарастание признаков аномии [Левинсон, 2015. Тощенко, 2016; Шестопал, 2014]. Аномией исследователи называют не смену или упразднение норм как таковых, а неуверенность граждан относительно господствующих норм, выбора верной модели поведения [Swader, 2013]. По мнению А. Левинсона, аномия – не новое для нашей истории явление, но особенность сегодняшней ситуации в том, что она стала политической линией власти и горячо поддержана обществом, отменены санкции за нарушение норм: «Номинально нормы продолжают существовать; возможно их соблюдение, но возможно и их безнаказанное нарушение. Такие ситуации массового безнаказанного нарушения норм встречаются вообще и встречались, в частности, в минувшие годы, что отмечено широким распространением слова и понятия “беспредел”» [Левинсон, 2015, с. 48].
Кризисные характеристики состояния общественного сознания отмечают и другие исследователи. По мнению Н. Тихоновой, дисбаланс «должного» и «сущего», ощущение «неправильности» происходящего ведут к нарастанию отчуждения, атомизации общества, потере самоидентификации со страной. Этот разрыв ощущается в массовом сознании как отсутствие справедливости и является его наиболее острой болевой точкой [Тихонова, 2015, с. 56–58]. По мнению Ж. Тощенко, современное российское общественное сознание характеризуют прежде всего травма и антиномия, ведущие к дезориентации и дезорганизации [Тощенко, 2015, с. 19].
Причиной данного состояния признается то, что российская политика все более дистанцируется от реальной жизни, виртуализируются политические образы (по большей части телевизионные), отрываются от реальных интересов людей, становятся все более неустойчивыми, стереотипными и иррациональными [Тощенко, 2015; Образы Евросоюза… 2016]. Сознанию современного российского общества свойственна ценностная неструктурированность, что является признаком аномии и «грозит подорвать духовное здоровье нации на долгие годы» [Шестопал, 2014, с. 62] 8 .
8
Высокий уровень аномичности сознания российских граждан отмечался социологами и ранее. По данным опросов Всемирного исследования ценностей, в 2005 и 2011 гг. в России зафиксирован один из самых высоких уровней аномии по сравнению с другими постсоциалистическими и развивающимися странами [Шестопал, 2014, с. 63].