Политические сочинения
Шрифт:
Окончив стандартную московскую школу в 1977 г., А.Н. Медушевский получил высшее образование в Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ), который окончил с отличием в 1982 г. Это учебное заведение было нетипично в ряде отношений. Оно было основано с прагматической целью подготовки кадров для архивного ведомства (бывшего в непосредственном ведении НКВД, а позднее Совета министров). Поэтому идеологическая составляющая образования парадоксальным образом была здесь менее выражена, приоритет отдавался изучению источников, их видов и методов их научной критики, истории государственных учреждений и вообще анализу реальных исторических процессов, знание которых представлялось необходимым для будущих историков-архивистов. Этим объясняется исключительный состав профессоров данного учебного заведения, среди которых присутствовали представители старой школы или их ученики, которые в силу обстоятельств того времени не могли реализовать себя в других учебных заведениях. В разное время здесь преподавали такие ученые, как А.И. Андреев, В.К. Яцунский, С.Н. Валк, М.Н. Тихомиров, Н.Л. Рубинштейн, Л.В. Черепнин, А.А. Зимин, читавшие курсы истории, истории права, историографии, источниковедения, экономической истории, исторической географии, вспомогательных исторических дисциплин. Некоторые из них получили эту возможность до отстранения от преподавания (как Андреев); другие (как Черепнин) после ссылки; третьи (как Зимин) – во время организованных выступлений против них, а потому стремились активно использовать ее. Несмотря на различные репрессивно-идеологические кампании сталинского и последующего времени, в этом сегменте высшего образования царила атмосфера строгой науки, от учеников требовали досконального знания источников и всей литературы по избранной теме.
В этой связи необходимо отметить общее значение источниковедческого метода и направления в русской историографии данного периода. В силу невозможности содержательной научной дискуссии по принципиальным проблемам истории России нового и новейшего времени (из-за
В результате, в 1970– начале 80-х гг., когда А.Н. Медушевский учился в Институте, очень четко осознавалась непримиримая борьба двух направлений – научного и идеологического. Она вполне воспринималась мыслящими студентами, поставленными перед жестким выбором между наукой и карьерой. Выбор научной стратегии рассматривался как признак нелояльности, склонность к индивидуализму или в лучшем случае стремление уйти в «тихую заводь», отказавшись от «активной общественной работы». Одним из проявлений этих настроений стала деятельность научных студенческих обществ – кружков русской истории и источниковедения, всеобщей истории, возглавлявшихся проф. А.И. Комиссаренко и С.О. Шмидтом, а также Н.И. Басовской. Эти кружки, самим фактом своего существования, определяли не только научный, но и ценностный выбор молодых людей. А.Н. Медушевский активно включился в эту работу, став председателем кружка по русской истории.
Историографическое значение данного кружка, как сейчас очевидно, очень велико: в нем обсуждались как раз те проблемы русской истории, которые стали затем основными в русской науке и общественной мысли. Среди них – исторические особенности русской государственности и возможности ее сравнения с государственностью стран Западной Европы и Востока; специфика поместного землевладения и крепостного права как его следствия; реформы Петра Великого и их вклад в определение исторического развития России; социальные движения – крестьянские войны и народные восстания эпохи феодализма; формирование русской интеллигенции (споры славянофилов и западников в канун Крестьянской реформы 1861 г.); экономические параметры генезиса и развития русского капитализма; предпосылки русских революций и многие др. Среди этих проблем была тема формирования бюрократии периода абсолютизма, избранная А.Н. Медушевским в качестве дипломного проекта.
Если сейчас постановка этих проблем кажется вполне нормальной и очевидной, то в 70–80-е гг. ХХ в. это отнюдь не было так. Кружок и его участники подвергались критике за постановку «неактуальных» вопросов, научный характер полемики на кружке вызывал раздражение как проявление «буржуазного объективизма», а использование литературы на иностранных языках (которая часто бывала недоступна в библиотеках) вообще казалось подозрительным. В этих условиях от студентов требовалось гражданское мужество и научная принципиальность при отстаивании строгих стандартов научного исследования, отделения его от идеологии, подчеркивании приоритета архивного документа и необходимых элементов источниковедческого анализа для получения значимых научных выводов. Все кто прошел эту школу или имел возможность слушать доклады на кружке, хорошо знают, что даже крупные ученые испытывали известную неуверенность перед выступлениями, справедливо полагая, что вопросы студентов могут оказаться более острыми и сложными, чем традиционные вопросы их академических коллег.
Одной из центральных и наиболее спорных проблем российской историографии ХХ в. стал вопрос об абсолютизме. Классический марксизм вообще уделял мало внимания анализу государственности, считая ее «надстройкой» над экономическим базисом. Основное внимание исследователей традиционно уделялось экономике и классовой структуре общества. Поэтому те общие классовые схемы, которые выдвигались в историографии, не объясняли самостоятельного значения государства. Эти трудности возрастали для таких традиционных обществ, где государство оказывалось мощной и едва ли не единственной силой в проведении преобразований. Поэтому все дискуссии о традиционных обществах (особенно, дискуссии 20-х гг. об «азиатском способе производства») не могли обойти темы абсолютизма и бюрократии. Она становилась центральной и при обсуждении вопросов истории ХХ в., в частности – проблемы возникновения тоталитарных режимов после радикальных социальных революций. Темы абсолютизма, реформ, бюрократии – спорадически возникали в ходе других крупных дискуссий (например, о происхождении крепостного права, генезисе капитализма и особенностях российского империализма кануна революций ХХ в.), но не могли стать предметом серьезного научного обсуждения в силу идеологических ограничений того времени. Советская дискуссия об абсолютизме 60–70-х гг. ХХ в. (начатая в период «оттепели»), поставившая эту проблему, была прекращена административным решением без подведения ее объективных итогов, когда выяснилась несовместимость некоторых идей ее участников с официальной идеологической концепцией.
Как участники дискуссии, так и их оппоненты хорошо понимали, что поставленные вопросы имеют прямое отношение к переосмыслению концепции всей российской государственности, роли государства и бюрократии в проведении направленных социальных изменений нового и новейшего времени. Вполне естественным поэтому стал интерес молодого исследователя к этой теме. Он включал, прежде всего, переосмысление философских основ концепции государства, сравнительный анализ специфики сословного строя в России и других традиционных обществах, а также определение роли процессов модернизации и самостоятельной роли бюрократии в их направленном осуществлении. Первое направление исследований привело к отказу А.Н. Медушевского от известной схемы Маркса, объяснявшей возникновение абсолютизма установлением «баланса классовых сил буржуазии и дворянства» (данная схема, лишь отчасти применимая к объяснению западных форм абсолютной монархии, совершенно не подходила к интерпретации становления российского абсолютизма, как и деспотических государств Востока). С этим связано было обращение исследователя к философии Гегеля, рассматривавшего государство как высшее проявление Разума и стремившегося показать его ключевую роль в разрешении социальных конфликтов и осуществлении планируемых социальных реформ. В контексте гегелевской философии А.Н. Медушевский показал (впервые в советской историографии) непреходящее значение государственной (юридической) школы русской дореволюционной историографии, которая создала целостную историко-философскую и социологическую концепцию российской государственности – «служилого государства», выявив ее важнейшие социологические характеристики [489] . Другим направлением интеллектуального влияния следует признать социологическую теорию права М. Вебера, рассматривавшего исторический процесс с позиций теории перехода от традиционного типа социальных отношений к рациональным. Процесс рационализации находил концентрированное выражение в создании новой системы институтов и бюрократии, становившейся в данной системе координат ключевым социальным слоем, осуществляющим направленные социальные изменения [490] . Третьим интеллектуальным влиянием становился вклад современной социологической мысли (системная и структурно-функиональная школы), прежде всего теория модернизации, позволявшая объяснить мотивы и логику процесса административных преобразований в новое и новейшее время в сравнительной перспективе глобализирующегося общества [491] .
489
Медушевский А.Н. Гегель и государственная школа русской историографии // Вопросы философии, 1988. № 3.
490
Медушевский А.Н. Политическая социология и история. Новосибирск, 1991.
491
Медушевский А.Н. Административные реформы в России XVIII–XIX вв. в сравнительной исторической перспективе. М., ИНИОН РАН, 1990.
Результатом этого теоретического синтеза стал новый подход Медушевского к проблеме российского абсолютизма и определению исследовательских приоритетов в его изучении. Закончив в 1985 г. аспирантуру Института российской истории СССР АН СССР, А.Н. Медушевский защитил в том же году кандидатскую диссертацию по теме – «Феодальные верхи и состав аппарата управления в России в первой четверти XVIII в. Источниковедческое исследование» (научный руководитель – член-корр. РАН В.И. Буганов) [492] . Центральной проблемой диссертации являлось, в сущности, формирование бюрократии, однако само это понятие вызывало тогда у коллег столько сомнений (в основном идеологического характера), что его пришлось заменить менее определенным «составом аппарата управления» и неоднократно вносить редакционную правку в подготовленный текст диссертации. Дискуссия по диссертации в ходе ее обсуждения выявила, однако, ряд очень важных проблем: специфика российского абсолютизма и его социальной базы; возможности применения марксистской схемы к интерпретации российского варианта; переход от системы традиционного чиновного деления к сословному строю; соотношение приказной и коллегиальной систем государственных учреждений в ходе административной реформы Петра; соотношение юридических заимствований и традиции в их становлении и функционировании; критерии рациональности бюрократии вообще и русской в частности; значение процессов модернизации при проведении административных и судебных реформ; место сводных учетных документов и источниковедческой критики для выяснения репрезентативности их данных [493] . Данная дискуссия по диссертации А.Н. Медушевского представляет несомненный историографический интерес в силу того, что на разных этапах в ней принимали участие известные ученые, имевшие собственную точку зрения на процессы формирования российского абсолютизма, которые они не имели возможности в полной мере высказать в печатной форме в ходе известной дискуссии 60-х гг. (А.Я. Аврех, Б.Г. Литвак, Л.В. Черепнин, А.А. Зимин), а также исследователи сословного строя русского позднего феодализма (А.Л. Станиславский, Н.Ф. Демидова). К этому времени относятся встречи и беседы А.Н. Медушевского с академиком И.Д. Ковальченко и В.Н. Автократовым, обратившими внимание на источниковедческую и документоведческую составляющую темы реформ государственного управления (последний из названных ученых был одним из оппонентов диссертации наряду с Н.Ф. Демидовой). В целом, в этой диссертации, несмотря на общий консервативный стиль эпохи позднего социализма, был поставлен вопрос о формировании и особенностях российской бюрократии («состава аппарата управления» по терминологии того времени) [494] , а также показан вклад старой русской и современной мировой историографии в ее изучение [495] . Был реконструирован и введен в научный оборот значительный комплекс принципиально новых исторических источников, на которые ранее историография не обращала достаточного внимания – законодательные проекты эпохи реформ Петра Великого [496] , учетные документы центральных государственных учреждений России конца XVII века и начала XVIII в., что позволило сравнивать две принципиально различных административных системы – приказов и коллегий, сопоставлять структуру сословного и чиновного деления России до и после петровских реформ; выявлять динамику сословного строя, а главное установить социальный состав, численность и особенности формирования новой российской бюрократической элиты в процессе ее формирования [497] . Защитив диссертацию кандидата исторических наук, А.Н. Медушевский стал работать в Институте Российской истории РАН, пройдя путь от научного сотрудника до главного научного сотрудника и главного редактора центрального академического журнала – «Отечественная история» (с 2008 г. по предложению А.Н. Медушевского журнал получил новое название – «Российская история»).
492
Медушевский А.Н. Феодальные верхи и формирование бюрократии в России первой четверти XVIII в. Источниковедческое исследование. Автореферат кандидатской диссертации. М., Институт истории СССР АН СССР, 1985.
493
Медушевский А.Н. Боярские списки первой четверти XVIII в. // Археографический ежегодник. М., Наука, 1982; Он же. Развитие аппарата управления России в первой четверти XVIII в. // История СССР, 1983. № 6; Он же. К изучению государственного аппарата в период утверждения абсолютизма в России // Общественно-политическое развитие феодальной России. М, Институт истории СССР АН СССР, 1985; Он же. Наказы в Уложенную комиссию 1767–1769 гг. как источник изучения социальных противоречий эпохи // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1987; Он же. Землевладельческое право в Уложенных комиссиях XVIII в. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1988.
494
Медушевский А.Н. Петровская реформа государственного аппарата: цели, проведение, результаты // Реформы второй половины XVII–XX вв. М., Институт истории СССР АН СССР, 1989; Он же. Государственный строй России периода феодализма. М.,ИНИОН РАН, 1989; Он же. Источники о формировании бюрократии в России // Источниковедение отечественной истории. М., Наука, 1989; Он же. Бюрократия в системе сословных отношений эпохи абсолютизма // Сословия и государственная власть в России XV– середины XIX вв. Чтения памяти Л.В.Черепнина. М., ИРИ РАН, 1994.
495
Медушевский А.Н. Абсолютизм XVI–XVIII вв. в современной западной историографии // Новая и новейшая история, 1991, № 3; Он же. Административные реформы в России и проблемы их изучения в современной западной историографии // Отечественная история, 1992. № 3; Он же. Государственная школа русской историографии // Вопросы историографии и источниковедения дооктябрьского периода. М., ИРИ РАН, 1992; Он же. В.О. Ключевский и историческая мысль его времени. Статья и комментарии в кн.: Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., Прометей, 1991.
496
Медушевский А.Н. Законодательство как источник по истории поместно-вотчинного землевладения в России // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1989; Он же. Кодификация права в странах Восточной Европы эпохи Просвещенного абсолютизма. Сравнительное историко-правовое исследование // Исследования по источниковедению истории России дооктябрьского периода. М., ИРИ РАН, 1993; Кодификация права в России и странах Восточной Европы XVIII– нач. XIX вв. // Сословно-представительные учреждения России (XVIII– нач. XIX вв.) М., ИНИОН РАН, 1993.
497
Медушевский А.Н. Делопроизводственные документы высших государственных учреждений и методы их изучения // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1985; Он же. Новые явления в социальной базе русского абсолютизма // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1987; Он же. Указ о майорате 1714 г. // Спорные вопросы отечественной истории XI–XVIII вв. Чтения памяти А.А. Зимина. М., МГИАИ, 1990. Т. 2; Он же. Табель о рангах как предмет сравнительно-источниковедческого исследования // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., Институт истории СССР АН СССР, 1991; Реформы Петра Великого и судьбы России. М., ИНИОН РАН, 1994.
Результаты данного этапа научной биографии представлены в серии статей об источниках изучения российской государственности XVII–XVIII вв.; историографии – российской (государственная школа) и зарубежной, а также сравнительных исследованиях административных и судебных реформ Петра Великого. Этот цикл исследований завершен в книге – «Утверждение абсолютизма в России: сравнительное историческое исследование» (1994) [498] . Административные реформы российского абсолютизма были проанализированы в сравнении с преобразованиями в других странах мира, решающих проблемы модернизации – государствах Центральной и Восточной Европы периода Просвещенного абсолютизма, Танзиматом в Турции, реформами в Египте, революцией Мейдзи в Японии, а также реформами в развивающиеся странах ХХ в. На большом сравнительном материале автором была раскрыта специфика взаимодействия общества и государства, реформ и контрреформ, власти и управления, правящего класса и бюрократии в условиях модернизации. Это позволило реконструировать программу реформ (выраженную в государственной идеологии и кодификационных проектах), соотношение планомерности и спонтанности в их проведении, а также определить их значение в создании нового правящего класса и бюрократии современного типа. «Реформа Петра Великого, – суммировал автор, – важная веха мировой истории, ибо она символизирует начало процесса модернизации и европеизации в мировом масштабе. Петр Великий – первый реформатор Нового времени, а его значение в области государственных преобразований подобно значению Колумба в истории великих географических открытий» [499] .
498
Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. Сравнительное историческое исследование. М., Текст, 1994.
499
Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. С. 299.
Специфика российского исторического процесса, вытекающее из нее положение российской интеллигенции, стали основным импульсом формирования русской правовой школы и политической социологии. Становление русской социологии, как показал А.Н. Медушевский, – определялось вызовами модернизации, но одновременно стало ответом на них, в виде основных теорий общества и государства, русского исторического процесса, концепций революции и реформы, стратегий модернизации, Подробно этот вопрос рассмотрен в книге А.Н. Медушевского – «История русской социологии» (1993) [500] .
500
Медушевский А.Н. История русской социологии. М., Высшая школа, 1993.