Политика & Эстетика. Коллективная монография
Шрифт:
Два этих элемента (мессианизм и позитивный нигилизм) могли бы увеличить степень нашего «вмешательства» в текст Беньямина, а затем, возможно, и устранить преимущество заголовка текста перед подзаголовком к нему. В таком случае название текста, обращающееся к связи между «божественным насилием» и именем Корея, совершенно отошло бы на второй план. Доминирующим оказалось бы гениальное предположение или наитие Беньямина, сформулированное в подзаголовке к настоящему тексту: первый великий мятеж в истории правосудия (и последний в рамках мифа 359 или закона) вызывает к жизни нечто мессианское или отсылает к таковому; данный знаменательный эпизод из жизни народа, у истоков которого стояли Корей и еще несколько мятежников, представляет собой начало создания мессианской сцены.
359
Эрнст Блох после Второй мировой войны пишет о Корее как о die mythische Reflexe против того, что иерархически располагается над (oben): Bloch E. L’ath'eisme dans le christianisme. Paris, 1979. P. 98; Idem. Gesamtausgabe. Band 14. Frankfurt a. M., 1959–1978. S. 108–109.
Но, напротив, поскольку мы пытаемся отыскать признаки и формы мессианизма 360 в упомянутом мятеже, поскольку, к примеру, Корей – «в противоположность» Беньямину, но будучи «с ним единым» – действительно оказывается «первым левым бунтовщиком в политической истории» 361 ,
360
Здесь я вновь обращаюсь к Блоху великой послевоенной книги «Das Prinzip Hoffnung», где он пишет о мятеже как об истинной мессианской идее. Фундаментальная мессианская идея скрывается в восстании Моисея против египтян.
361
«First left oppositionist in the history of radical politics». Ср.: Walzer M. De l’Exode `a la libert'e. Paris, 1986. P. 133; Idem. Exodus and Revolution. New York, 1985. P. 111.
Вот знаменитый отрывок из текста Беньямина, посвященный отличию мифического насилия от насилия божественного – отличию, являющему собой кульминацию всего текста. Непосредственно перед данным отрывком мы встречаем несколько неоднозначных фраз, где Беньямин, ссылаясь на Германа Когена, говорит о мятеже как об основной характеристике борьбы против мифологических законов (тем самым снижая значимость фигуры мятежника) и как о нашей, очевидно, наиболее значимой задаче. Губительная роль, которую играет в истории непосредственное проявление насилия на уровне мифа – то есть, для Беньямина, насилие судебное (Rechtsgewalt), – ведет к необходимости его, насилие, упразднить (deren Vernichtung damit zur Aufgabe wird).
Но вот при последнем рассмотрении сама эта задача вновь ставит перед нами вопрос о чистом и непосредственном насилии [einer reinen unmittelbaren Gewalt], которое единственное способно на изгнание мифа. Подобно тому как Бог на всех уровнях являет собой противоположность мифу, мифическому насилию противостоит насилие божественное, радикально от него отличающееся. Мифическое насилие устанавливает право [mythische Gewalt rechtsetzend], божественное насилие это право отменяет [die g"ottliche rechtsvernichtend]; мифическое насилие устанавливает границы, божественное насилие [g"ottliche] постоянно их устраняет; одно навязывает вину и проклятие, другое такое проклятие снимает; одно угрожает, другое сражает; одно кроваво, другое губит, не проливая крови [so diese auf unblutige Weise letal]. Легенде Ниобы противопоставляется кара, сразившая Корея и его соратников [Gewalt Gottes Gericht an der Rotte Korah gegen"ubertreten]. Она настигает избранных, левитов [Es trifft Bevorrechtete, Leviten]; поражая без предупреждения и без угрозы, она без колебания уничтожает [trifft sie unangek"undikt, ohne Drohung, schlagend und macht nicht Halt vor der Vernichtung]. Но в то же время такое наказание обладает искупительным свойством, несомненно связанным с бескровным характером кары. Ведь кровь символизирует сам факт жизни [das Symbol des blossen Lebens]. Однако следует сказать – пусть даже мы пока не можем показать это здесь более точно, – что временная отмена правовой власти [Ausl"osung der Rechtsgewalt] возвращает к жизни виновность такой простой естественной жизни: живущий, безусловно, оказывается лишь невинной жертвой несчастья, но он виновен в том, что живет, и именно эту вину ему следует «загладить»; в то же время проклятие не освобождает его от вины – однако лишает права. Ведь вместе с простой жизнью заканчивается и само господство закона над живущим [die Herrschaft des Rechtes "uber den Lebendigen auf]. Мифическое насилие – насилие кровавое, осуществляемое ради самого насилия и лишь из-за самого факта жизни; божественное насилие – чистое насилие, затрагивающее жизнь лишь в связи с живущим [die g"ottliche reine Gewalt "uber alles Leben um des Lebendigen willen]. Одно требует жертвы, другое ее благосклонно принимает [Die erste fordert Opfer, die zweite nimmt sie an] 362 .
362
Benjamin W. Prol'egom`enes `a une critique de la violence // OEuvres choisies. Paris, 1959. P. 41–42; Idem. Zur Kritik der Gewalt // Gesammelte Schriften. Band II-1. Frankfurt a. M., 1991. S. 199–200. В первом издании текста Беньямина (1921, Archiv f"ur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik, Band 47) этот фрагмент находится на с. 829.
Таким образом, Беньямин понимает «божественное насилие» как принадлежащую Богу власть или как насилие, осуществляемое Богом в ходе суда над Кореем и его сторонниками. Это единственный его пример. Синтагма «божественное насилие» (неточная, но обычная для теологических текстов) у Беньямина имеет несколько иное определение, через которое он в своем тексте восстает против насилия судебного, то есть насилия, создающего и охраняющего законы. Для Беньямина «божественное насилие» – это одновременно и «чистое и непосредственное насилие», и ненасильственная, хоть и уничтожающая «пролетарская стачка» Сореля, и «педагогическое насилие» (erzieherische Gewalt), также находящееся за пределами закона. «Божественное насилие», которое, по Беньямину, уже однажды имело место, а также мифический кризис правовых структур вместе создают новую историческую эпоху (ein neues geschichtliches Zeitalter). Беньямин заявляет сначала о возникновении чего-то «нового», уже не столь значительно удаленного от нас (однако в любом случае это не новый закон 363 ). Затем он говорит о том, что «революционное насилие» более не является невозможным; наконец, он объявляет о совершенно новом и таинственном насилии: возникновение его неизбежно, а само оно обладает всеми характеристиками мессианского и верховного 364 . Кажется, что присутствие «божественного насилия» постоянно, ведь оно может принимать любые формы, какие только можно (война, смертная казнь и т. п.) – а порой даже и нельзя – вообразить. В конце своего текста Беньямин настойчиво утверждает, что такое насилие остается для нас совершенно неизведанным и непонятным.
363
Франц Розенцвейг использует выражение «новый закон» в своей книге «Der Stern der Erl"osung», опубликованной в том же году, что и текст Беньямина. «Смысл любого насилия состоит в учреждении нового закона (neues Recht gr"unde). Насилие не является отрицанием закона, как часто полагают те, кто ослеплен его разрушительной силой: напротив, оно учреждает закон. Но понятие нового закона скрывает противоречие. По сути своей закон – это древний закон. И вот насилие обнаруживает себя в качестве обновителя древнего закона (die Erneuerin des alten Rechts). В рамках насильственного действия (gewaltsamen Tat) закон постоянно преобразуется в новый закон» (Rosenzweig F. L’'etoile de la R'edemption. Paris, 1982. P. 393; Idem. Der Stern der Erl"osung (1921). Frankfurt a. M., 1996. S. 370).
364
«Die g"ottliche Gewalt, welche Insignium und Siegel, niemals Mittel heiliger Vollstreckung ist, mag die waltende heissen» (Benjamin W. Zur Kritik der Gewalt. S. 201).
Известно, что отрывок, который мы здесь процитировали, представляет собой самую важную и, возможно, самую своеобразную часть «Критики насилия». Беньямин пытается сформулировать здесь свои аргументы, особо выделяя род насилия, совершенного над Ниобой и Кореем. Такое отграничение позволяет ему обозначить и «институционализировать» новый род насилия, а затем пылко восстать против революционного и радикального пацифизма,
365
Статье Хиллера «Anti-Kain. Ein Nachwort zu dem Vorhergehenden», которую Беньямин цитирует по журналу «Das Ziel» (1919), предшествует небольшой текст Рудольфа Леонарда «Endkampf der Waffengegner!», посвященный восстанию спартакистов. Этот текст заканчивается призывом к борьбе против оружия («Kampf gegen die Waffe!», s. 23). Статья Хиллера критикует большевизм во имя революции без оружия и террора: лучше оставаться рабом, чем начать вооруженное восстание (gewaltt"atige Rotte), утверждает Хиллер на странице 27. Цитируя Хиллера в своем тексте, Беньямин пропускает несколько слов со страницы 25.
Мы не станем останавливаться на этом подробно, но хотели бы перечислить указанные мотивы и, при необходимости, упомянуть источники их появления и причины, которые могли бы пояснить, почему Беньямин включает в свой текст историю Корея. В рамках предположения о том, что «следы», имеющие отношение к Корею и его соратникам, вероятно, были нарочно удалены из текста и/или все еще остаются недоступными для всех нас, я намерен найти подтверждение тому факту, что практически никто из читателей текста Беньямина не обратил внимание на данную аналогию 366 .
366
Курт Англет единожды упоминает о Корее и его мятеже в своей книге: Angelt K. Messianit"at und Geschichte. Walter Benjamins Konstruktion der historischen Dialektik und deren Aufhebung ins Eschatologische durch Erik Peterson. Berlin, 1995. S. 35. То же делает и Жак Деррида – единожды, в постскриптуме к книге: Derrida J. Force de loi. Paris, 1994. P. 145. Эрик Л. Якобсон говорит о Qorah в своей докторской диссертации, посвященной Беньямину и Шолему и защищенной в 1999 году в Берлине (с. 234). Единственный текст, разграничивающий божественное насилие и отчасти исследующий то, как именно Беньямин использует Korah’s rebellion, – текст Брайана Бритта «Divine Violence in Benjamin and Biblical Narrative», представленный в октябре 2006 года на конгрессе в Берлине; он будет опубликован на немецком языке в издательстве «Surhkamp Verlag». Я благодарю автора за то, что он предоставил мне рукопись этой статьи на английском языке.
Указанные «элементы» в действительности представляют собой отрывки, используемые Беньямином при написании текста. Мы довольно легко можем восстановить наше прочтение данного текста, опираясь на определенные цитаты, к которым нас отсылает или не отсылает либо тот или иной отрывок, либо вся «Критика насилия» в целом, – то есть на источники Беньямина.
1. В первую группу попадают тексты, которые Беньямин цитирует явно: это Кант, Унгер, Сорель, Коген 367 и Хиллер.
367
Я упомяну здесь о двух несравненных текстах Гюнтера Фигаля, рассматривающих проблему чистой воли и чистого средства на примере влияния, оказанного Кантом и Германом Когеном на Вальтера Беньямина: Figal G. Recht und Moral als Handlungsspielr"aume // Zeitschrift f"ur Philosophische Forschung. 1982. № 36. S. 361–377; Idem. Die Ethik Walter Benjamins als Philosophie der reinen Mittel // Zur Theorie der Gewalt und Gewaltlosigkeit bei Walter Benjamin. Heidelberg, 1979. S. 1–24.
2. Далее следует группа книг, текстов или понятий, относительно которых доподлинно известно, что они так или иначе повлияли на литературное творчество Беньямина. Прежде всего это книга Хуго Балля «К критике немецкой интеллигенции» («Zur Kritik der deutschen Intelligenz», 1919): помимо того, что Беньямин аналогичным образом использует слово «критика», он, по нашему мнению, внимательно относится к позиции, занимаемой Баллем при анализе книги Данте «О монархии» («De Monarchia»), глава 1.1. Кроме того, в эту группу, безусловно, попадают две книги Эрнста Блоха: «Дух утопии» («Geist der Utopie», 1918) и «Томас Мюнцер как теолог революции» («Thomas M"unzer, als Theologe der Revolution», 1921). И, наконец, сюда же отнесем и Бодлера, которого Беньямин цитирует и переводит «до» написания данного текста: понятия «удар», «потрясение» 368 и «катастрофа» 369 часто встречаются у Беньямина.
368
В 1964 году, обращаясь к юношеским текстам Беньямина, Маркузе пишет о потрясении: Benjamin W. Zur Kritik der Gewalt und andere Aufs"atze. Frankfurt a. M., 1965. S. 105.
369
«Катастрофа» – это, безусловно, навязчивая идея Шолема, но она присутствует и у Эриха Унгера, в самом начале его текста «Politik und Metaphysik» («…jede unkatastrophale Politik ist unmetaphysisch nicht m"oglich»). См.: Politik und Metaphysik. W"urzburg, 1989 (1921). S. 7 (3).
3. Группа текстов, почти никогда не упоминающихся, но, безусловно, оставивших значимый след в строении текста Беньямина: сюда входят книга Риккерта «Философия жизни» («Die Philosophie des Lebens», 1920) 370 , брошюра Давида Баумгардта того же года о проблеме и понятии возможного 371 (и невозможного) и, конечно, работы Гегеля, без которых текст Беньямина просто не мог бы возникнуть. Здесь я имею в виду не только повторение Беньямином Гегелевых фигур насилия – к примеру, насилия героя или «чистого насилия» 372 ; и не только переписывание и исправление некоторых гегелевских синтагм 373 ; но прежде всего Беньяминову тематизацию отношений между законом и насилием, полностью заимствованную у Гегеля, этого «мистика от насилия» («eines Mystikers der Gewalt») 374 .
370
Rickert H. Die Philosophie des Lebens, Darstellung und Kritik der philosophischen Modestr"omungen unserer Zeit. T"ubingen, 1920.
371
Baumgardt D. Das M"oglichkeitsproblem der Kritik der reinen Vernunft, der modernen Ph"anomenologie und der Gegenstandstheorie. Berlin, 1920. Эта книга была опубликована как «Erg"anzungshefte» в журнале «Kant-Studien» (№ 51). Она крайне важна для воображаемой теории возможного и невозможного, которая объединила бы Фауста, Гартмана и позднего Жака Деррида.
372
Die reine Gewalt. Ср. у Гегеля: Hegel G.W.F. Des mani`eres de traiter scientifiquement du droit naturel. Paris, 1972. P. 48–49; Idem. Jenaer Schriften. 1801–1807. Hamburg, 1970. Band 2. S. 474–475.
373
К примеру, мы находим у Гегеля потрясающее разделение видов насилия («Одно требует жертвы, другое ее благосклонно принимает» [ «Die erste fordert Opfer, die zweite nimmt sie an»]) в приложении к § 70: «Если государство требует пожертвовать жизнью, гражданин должен согласиться. Но есть ли у человека право отнять жизнь у самого себя?» («Wenn der Staat daher das Leben fordert, so muss das Individuum es geben, aber darf der Mensch sich selbst das Leben nehmen?»). Hegel G.W.F. Principes de la philosophie du droit. Paris, 1998. Р. 157; Idem. Grundlinien der Philosophie des Rechts. Frankfurt a. M., 1970. Band 7. S. 152.
374
Письмо Шолему от 31.01.1918. Ср.: Benjamin W. Correspondance 1910–1928. T. 1. Paris, 1979. P. 158; Idem. Briefe I. Frankfurt a. M., 1978. S. 171. В связи с законом и насилием у Гегеля см. Приложение к § 432 и 433 «Энциклопедии философских наук III», «Философия духа»: Hegel G.W.F. Enzyklop"adie der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse III. 1970. Band 10. S. 221, 223.