Политика & Эстетика. Коллективная монография
Шрифт:
4. Статьи, написанные юристами, и юридические тексты представляют собой особый источник вдохновения для Беньямина. У нас нет никаких причин предполагать, что Беньямин не был знаком с работами Штаммлера о теории анархизма, о праве сильнейшего (das Recht des St"arkeren), а также с серией исследований неравных ценностей, с 1909 года выходивших на французском языке и рассматривающих взаимоотношения закона и силы (авторами этих исследований были среди прочих Даниэль Лесюэр, Эдгар Мило, Жак Флак и Рауль Антони). Напротив, несомненно то, что Беньямин не мог до написания своего текста прочесть наиболее системный труд по той же теме, так как этот последний был напечатан в том же году, что и «Критика насилия». Речь идет о книге Эрика Бродмана «Recht und Gewalt» 375 . При этом прямой причиной для написания Беньямином его текста могла стать статья юриста Херберта Форверка «Право на применение силы» («Das Recht zur Gewaltanwendung»), опубликованная в сентябре 1920 года 376 . Мы полагаем, что эта статья и яростная полемика, вызванная ею, побудили Беньямина наспех составить небольшую заметку, посвященную вопросам в сфере закона и легитимности применения насилия. Таким образом, заметка Беньямина по поводу статьи Форверка может считаться первым наброском к «Критике насилия». В то же время «Критика…», вероятно, представляет собой полное изложение нескольких неопубликованных текстов Беньямина – набросков и проектов, посвященных политике, которые он в это время как раз писал. Если бы нам теперь пришлось искать связь между тремя руками (рукой Форверка и двумя руками Беньямина, написавшего с интервалом в несколько месяцев
375
Brodmann E. Recht und Gewalt. Berlin und Leipzig, 1921. Многочисленные книги по этой теме в последующие годы вызовет живую реакцию и отрицание наличия какой-либо связи между законом и насилием. В книге Пауля Наторпа (Natorp P. Vorlesungen "uber praktische Philosophie. Erlangen, 1925) утверждается, что закон не принуждает (zwingt nicht), что насилие не формирует закон (Gewalt schafft nicht Recht) (§ 180. S. 457, 458). Он говорит о «Gewalt» как о «Rechtwaltung» и об отсутствии закона под маской закона (Unrecht hinter der Maske des Rechts). «Существует также сила закона (rechtliche Gewalt); (Gewalt, die selbst aus dem Rechte fliesst), но нет ни закона силы, ни права на насилие (ein Recht der Gewalt); (Recht, das aus Gewalt fliesst). Насилие не формирует закон. Также и власть (Macht) не формирует закон» (§ 197. S. 492, 493).
376
По просьбе главного редактора журнала «Bl"atter f"ur religi"osen Sozialismus» Карла Меннике и его друга Пауля Тиллиха Форверк опубликовал эту свою статью в № 4 (1920). Текст очень короткий (полторы страницы), за ним следует комментарий редактора еще примерно на страницу. Меннике продолжил полемику в № 6 (1921).
«Право на революцию» в том виде, в котором его изучают юристы вот уже лет сто, концептуально невозможно («Ein Recht auf Revolution», wie es noch die Staatsrechtslehrer vor hundert Jahren lehrten, ist begrifflich unm"oglich).
Такого концепта не существует. Иными словами, не существует права, ведущего к революции: революция, возникающая в рамках закона, невозможна. А значит, синтагма «право на революцию» является совершенно абсурдной. В самом конце «Критики насилия» кажется, будто Беньямин открыл иное пространство насилия и революции:
Но если насилие в своей чистой форме, непосредственно может обеспечить себе прочное положение по ту сторону закона (jenseits des Rechtes), это является подтверждением того, что революционное насилие возможно (die revolution"are Gewalt m"oglich ist) 377 .
Для того чтобы такой ответ стал возможен, для того чтобы возможным стало концептуально невозможное, необходимо сменить регистр и совершенно отстраниться от закона и насилия. Только насилие, которое может отвлечься от закона, можно называть революционным (божественным, абсолютным, чистым, суверенным и т. п.). Такое четкое разделение являет собой условие обнаружения нового, внеправового пространства (и времени). В заметке, то есть в своей первой реакции на текст Форверка – а значит, за несколько месяцев до «Критики», – Беньямин восстает против насилия закона, иными словами, против «усиленного стремления закона к собственному осуществлению» («intensive Verwirklichungstendenz des Rechts»). Его намерение состоит в том, чтобы ограничить стремление и нетерпение закона в деле завоевания «мира». Кажется, что такая сдержанность в отношении закона являет собой введение к чему-то иному.
377
Benjamin W. Prol'egom`enes `a une critique de la violence Р. 45; Idem. Zur Kritik der Gewalt. S. 202.
От насильственного ритма нетерпения [Um den gewaltt"atigen Rhythmus der Ungeduld], в рамках которого закон существует и обретает свое временное измерение, к противоположному правильному <?> ритму ожидания [Rhythmus der Erwartung], в рамках которого разворачивается мессианское событие [in welchem das messianische Geschehen verl"auft] 378 .
Вопросительный знак после прилагательного «правильному» (guten) – более позднее вмешательство Беньямина, представляющее мотив данной фразы. Речь здесь идет не только о скрытой нерешительности или об отсрочке, которую дает себе Беньямин в ожидании более точного эпитета, но и о такой же неуверенности перед лицом события, рассматриваемого как последнее и божественное. Вопросительный знак одновременно уничтожает и не уничтожает пределы предсказуемости события, разворачивающегося уже сейчас 379 и одновременно постоянно откладывающегося (die Verz"ogerung). Мессианское событие 380 – как событие, призванное прервать (и прерывающее) насилие закона, как последнее насилие, устраняющее всякое будущее насилие, – определяет и структурирует ожидание (Erwartung). Лишь ожидание сделает реальным совершенно невозможное.
378
«Le droit de recourir `a la violence». Benjamin W. Fragments. Paris, 2001. Р. 115; Idem. Gesammelte Schriften. Band VI. S. 104.
379
Этот отрывок легче истолковать в свете еще не опубликованного текста Гершома Шолема: «Вальтер однажды сказал: мессианское царство всегда здесь. В этом понимании [Einsicht] есть самая большая правда – но лишь в той сфере, до которой, насколько мне известно, никто, кроме пророков, не добирался» (1917). Цитата взята из текста Мишеля Лёви: L"owy M. Le messianisme h'et'erodoxe dans l’oeuvre de jeunesse de Gershom Scholem // Messianismes. Variations sur une figure juive. Gen`eve, 2000.
380
Bensussan G. Messianisme, messianicit'e, messianique. Pour quoi faire, pour quoi penser? // Une histoire de l’avenir. Paris, 2004. P. 26–27.
5. Прочтение Беньямином статьи Форверка и его очевидное сопротивление насилию закона приводит нас к последней – и наиболее важной – группе текстов и свидетельств, «составляющих» «Критику насилия». Это бесконечный и сложный «текст», описывающий дружбу Беньямина и Шолема; даже и сегодня его все еще невозможно восстановить. Здесь я имею в виду не столько трудности, связанные с выявлением всех следов, оставленных Шолемом и «отношениями Беньямина и Шолема» в тексте Беньямина 381 , сколько абсолютно таинственное и неопределенное отношение Шолема к архивам. Дабы ограничить круг интересов текстом Беньямина и «божественным насилием», мы оставляем в стороне некоторые вопросы, несводимые к конкретным случаям Шолема, Адорно или Бубера: так мы не вызовем более значительных подозрений относительно «использования» архивов и «манипулирования» ими в XX веке. Мы полагаем, что упоминание Беньямином Корея и его соратников стало бы значительно более понятным, если бы, к примеру, было «найдено» письмо Шолема, на которое ссылается Беньямин 4 августа 1921 года 382 . Если бы «Дневники» и «Переписка» Шолема за 1918–1922 годы были доступны широкой публике, стало бы гораздо проще тематизировать намерения Беньямина. То же верно и для восприятия Беньяминова текста. Насколько иным стал бы, к примеру, текст «Критики насилия», если бы мы понимали, что держим в руках толкование мыслей Ханны Арендт – подруги Беньямина и величайшего философа насилия прошедшего столетия.
381
Помимо нескольких писем, без которых нельзя начинать анализ «Критики насилия» (самое важное – письмо Шолема, написанное в январе 1921 года), я думаю также и о работе Шолема над собственными
382
«Все, что ты пишешь мне о “Критике насилия”, меня, естественно, радует. Она вот-вот выйдет» (Гейдельберг, 04.08.1921) – Benjamin W. Correspondance 1910–1928. T. 1. P. 248; Idem. Briefe I. S. 270.
У истоков Беньяминовой аналогии, включенной в название моего текста, могут стоять три текста, или же три опыта Беньямина в качестве читателя и современника послевоенной Германии:
a. Роман Германа Бара «Злое племя» («Die Rotte Korahs») 1919 года издания, рассказывающий о судьбе австрийского барона, который неожиданно узнает, что является сыном и наследником отвратительного еврея, сделавшего в войну состояние. Проводимое Баром исследование противостояния – по расовому вопросу – крови и среды, то есть биологии и культуры, а также связи закона и денег, нравственности и испорченности, и, наконец, его истеричный антисемитизм и парадоксальная вера в возрождение евреев – вот элементы, которые, безусловно, привлекли внимание Беньямина 383 .
383
Роман был опубликован в 1919 году издателем С. Фишером (Берлин, Вена). Беньямин следил за крайне плодотворной деятельностью Бара и цитировал различные отрывки из его текстов. Однако книги «Злое племя» нет в списке принадлежавших Беньямину книг.
b. У Канта, которого он увлеченно читал в течение многих лет, Беньямин мог обратить внимание на ключевой фрагмент книги «Религия в пределах только разума». Во втором издании книги (1794) Кант несколько дополняет свою обычную идею: «человеку следует выйти [herausgehen soll], дабы войти (в некоторое политическое и гражданское состояние [um in einen politisch-b"urgerlichen zu treten])» 384 . Во второй фразе этого абзаца появляется плеоназм, усиливающий образ старания: «естественный человек должен стараться выйти» (в первом издании использована личная форма «старается», не инфинитив) – «der nat"urliche Mensch… herauszukommen sich befleissigen soll». Далее в этой фразе появляется некоторая поспешность: человек «должен стараться выйти как можно раньше» – «so bald wie m"oglich herauszukommen sich befleissigen soll». В следующем абзаце Кант утверждает, что человек не может «выйти в одиночестве», ибо эта задача касается как всего рода человеческого, так и отдельных лиц (eine Vereinigung derselben in ein Ganzes); если быть точным, такая задача «требует единения [Vollkommenheit] …присутствия системы людей [System wohlgesinnter Menschen]…целой совокупности» 385 . Эта великая обязанность (Pflicht) «выхода», отличная от всех прочих, предполагает два условия, которые Кант здесь же и называет: с одной стороны, она «требует допустить представление “о некоем высшем нравственном существе”» 386 , даже представление о Боге (что позволит Канту назвать сообщество людей, сумевших «выйти», «Божьим народом»); с другой стороны, она предполагает наличие другой идеи, противопоставленной первой, а в особенности и предыдущей общности: наличие «представления о банде злых помыслов».
384
Kant E. La Religion dans les limites de la simple raison. Paris, 1972. P. 131; Die Religion innerhalb der Grenzen der blossen Vernunft. Kants gesammelte Schriften. Berlin, 1969. Band VI. S. 97.
385
Ibid. P. 132; Ibid. S. 98.
386
«Уже заранее предполагается, что такая задача требует предусмотреть существование другой идеи, а именно – идеи высшего морального существа [eines h"ohern moralischen Wesens], которое, благодаря своим талантам, объединяет недостаточные силы отдельных людей [unzul"anglichen Kr"afte der Einzelnen] для достижения общего результата. Однако нам следует, прежде всего, покорно следовать за путеводной нитью такой моральной потребности, дабы узнать, куда она нас приведет» (Ibid. P. 132; Ibid. S. 98).
Такому Божьему народу можно противопоставить представление о банде злых помыслов [die Idee einer Rotte des b"osen Princips entgegensetzen], объединяющей [Vereinigung] тех, кто, оказавшись на ее стороне, распространяет зло [zur Ausbreitung des B"osen], и для которой важно не позволить образоваться противоположному сообществу [jene Vereinigung nicht zu Stande kommen zu lassen], пусть даже здесь принцип, борющийся с праведными намерениями, находится также и внутри нас самих и представлен лишь фигурально, как внешняя мощь [in uns selbst liegt und nur bildlich als "aussere Macht vorgestellt wird] 387 .
387
Kant E. La Religion dans les limites de la simple raison. P. 135; Ibid. S. 100. В том же году, в тексте «Конец всех вещей» (Kant E. OEuvres philosophiques. T. III. Les derniers 'ecrits. Paris, 1986. P. 316; Band VIII. S. 332), Кант открывает нам, что упоминаемая им банда – это банда Корея. Он говорит о Корее и его банде: der Rotte Korah.
c. Семинар Голдберга и встречи Беньямина с представителями его окружения (выше мы уже упоминали Унгера и Баумгардта, к которым Шолем испытывал особую неприязнь) могли стать для Беньямина самым важным стимулом в его размышлениях о жертве, крови и насилии в связи с Кореем. В настоящий момент единственным аргументом в пользу этого предположения могут стать длинные отрывки из книги Голдберга, вышедшей в 1925 году 388 . В мятеже Корея (который он называет Korah-Aufstand, а также Korah-Unternehmen – предприятие Корея) Оскар Голдберг видит угрозу метафизическому ядру (metaphysischen Zentrums). Реакция (Reaktion) на этот мятеж – по словам Голдберга, недоступная для понимания с «теологической» точки зрения – подобна реакции тела при ранении одного из его основных органов (wenn ein lebenswichtiges Organ emfindlich angegriffen wird) 389 .
388
Goldberg O. Die Wirklichkeit der Hebr"aer. Einleitung in das System des Pentateuch. Erster Band. Berlin, 1925. Голдберг рассматривает проблемы святости, разрушения, жертвы, крови (S. 98–99, 160–163). Голдберг говорит о «unblutige Opfer» в связи с жертвоприношением богине Кали (S. 139).
389
Ibid. S. 194–195.
Эти три гипотетических источника Беньяминовой аналогии неравнозначны и принадлежат к различным текстовым режимам. Однако, если оставить в стороне мрачную аллегорию Германа Бара, мы заметим, что и у Канта, и у Голдберга банда мятежников сокращена и сведена к небольшой «части», противостоящей «целому». «Часть» зла не может образовать единство или совокупность, которые сумели бы продолжить свое существование в противопоставлении. Иными словами, «часть» не может существовать как часть внутри целого: в этом случае реакция целого ужасна, а уничтожение восставших – необходимо. Интересно наблюдать за тем, как и у Канта, и у Голдберга такой «злой помысел» интериоризуется и предстает в образном виде: у Канта – как часть «нас самих», «внутри нас»; у Голдберга – как агрессия частей нашего организма или тела.