Полковник Империи
Шрифт:
— А вы что скажите? — Обратилась Кайзерин к Беку.
— Я скажу, что ничего не смыслю в этой мистике. Очевидно мы столкнулись с тем, что не понимаем. Нам остро не хватает информации. Видимо это мой коллега и хотел сказать. Но вы правы, он действительно слишком устал. Тем более, что он занимался не столько изучением древних трактатов, сколько организацией и планированием оборонительной операции в Северной Италии.
— Ему удалось изыскать ресурсы для закрытия дыры во фронте? — Немного оживилась Кайзерин.
— Не так однозначно. Но он нашел способ наконец оставить Меншикова. Рим ведь не конечная точка его вояжа. Он, очевидно, ударил туда, чтобы дестабилизировать общее положение на фронтах. Мы
— На Вену, — коротко произнес Вирт.
— Почему вы так считаете?
— Господин Гальдер меня не дослушал. А зря. Меншиков сам ответил на все вопросы. Он как мотылек, летящий на огонь, вынужден идти туда, где царствует мрак. И он сам неоднократно упоминал это место. Франц Иосиф, очевидно, не вполне здоров, психически. Поэтому окружил себя людьми, позволяющими себе всякие мерзости. Меншиков еще в 1915 году развесил на столбах германских офицеров, позволивших себя резать мирных жителей. Жертвенник же из отрезанных голов только закрепил его намерения. Боюсь, что Францу Иосифу не следует сдаваться ему в плен. Участь его будет ужасна. Как и у многих его приближенных.
— Ему никто не позволит так поступать с Императором! — Возразила Кайзерин.
— Если правда то, что он возродившийся эльф, сын их верховного правителя, то он посмеет. Мы все для него — не ровня. Мы все для него — дикари. Кроме того, возможность по своему усмотрению покидать мир мертвых, в том числе возрождаясь в полностью зрелом теле, делает его абсолютно бесстрашным в плане смерти. Его храбрость объясняется просто — ему плевать. Убьют и черт с ним. Смерть в его случае все равно состояние не окончательное. Тем более, что где и как возрождаться, судя по всему, решает он сам. Если все это правда, то Франца-Иосифа ждет очень мрачное будущее. А жизнь его становится с каждым днем все короче в ожидании удивительно яркого финала.
— Вы так уверенно об этом говорите… — покачал головой Бек.
— Ответьте, положа руку на сердце, — произнес Вирт, — вам самому по душе то, что творят австрийцы со славянами?
— Это… мерзко, — нехотя ответил Бек.
— Не стесняйтесь, — мрачно произнесла Кайзерин, — Франц Иосиф просто чудовище. Я бы еще поняла, если бы мучал и истязал народ на занятых землях. Загонял их на работы. Вынуждал бы голодать, отнимая продовольствие в пользу своего населения. Но своих… да… это чудовищно.
— Почему же тогда Меншиков не атаковал Вену сразу? Ведь мог после битвы при Зальцбурге она лежала совершенно беззащитной.
— Вы не хуже меня знаете, что эта атака была слишком самоубийственной. Мы получили план операции до того, как Максим вышел в рейд. Он знал о том, что нам все известно. Судя по всему, он знал обо всем еще до того, как подал свой рапорт наверх. Там был блеф. Просто реалистичная картинка. Настоящий же план он держал в своей голове, никому не рассказывая. Атака на Рим была полной неожиданностью. Но, уверен, он к ней готовился. Сколько заготовок он применил? А ситуация с Неаполем? Он ведь прекрасно все рассчитал. Виктор Эммануил III трусливый человек. И, если дать ему время и возможность сбежать — он так и поступит. А ситуация с лагерем военнопленных? Куда не посмотри — выглядит все так, что он придерживается четкого плана. Вы спрашиваете, почему не было атаки на Вену после Зальцбурга? Мой ответ — а зачем? Зачем ему ее было тогда атаковать? Условия крайне неблагоприятные. В 1914 и 1915 годах он тоже на Вену не пошел. Сейчас же, своими маневрами и выходками он поставил Франца Иосифа в крайне сложное положение. Он поставил ему шах и мат. И теперь медленно и со вкусом его растерзает. Попытается во всяком случае.
— А мы? — Повела бровью Кайзерин.
— А мы проиграли войну. Просто проиграли, — развел
— А государственный переворот в России? Вы его не учитываете? — Поинтересовался Бек.
— А вы думаете, что русские устоят перед своей вековой мечтой захватить Черноморские проливы? — Чуть насмешливо спросил Вирт. — В том конгломерате оппозиционеров, что жаждут свержения монархии в России, нет единства. И если война с Австро-Венгрией и Германией не вполне понятна для простого народа, то проливы — это их грезы. Никакое наступление на Австро-Венгрию не сможет принести столько славы, сколько взятие Царьграда и водружения над Святой Софией креста. Тот, кто войдет в Стамбул победителем затмит своей славой всех вокруг в глазах русского общества.
Бек медленно пожевал губы, обдумывая данный сценарий, и время от времени поглядывая на Вирта. И где-то через минуту он расплылся в кривой улыбке, заметив:
— Это действительно интересно.
— Только не забудьте эту мысль донести до Брусилова, — также криво улыбнувшись, добавил Вирт. — Нам выгоден государственный переворот в России. Это да. Но нам не выгодно падение монархии и участие войск в этой возне. Вот разгромить Меншикова или хотя бы его блокирование в Италии позволит заключить мир с Антантой на максимально мягких условиях. Это да. Это хорошо. Сил ни у Англии, ни у Франции наступать больше нет. Мы держим приличную часть французских территорий на севере. Если мы заключим сепаратный мир с Парижем, вернувшись к довоенным границам, то освободим войска для войны с Россией. Что позволит нам их перебросить на Восток и уже на совсем других условиях потребовать мира. Возможно и с возвратом к довоенным границам под гарантии нашего невмешательства в захват русскими Черноморских проливов.
Кайзерин внимательно посмотрела на Вирта и улыбнулась. После чего произнесла:
— Осталось дело за малым — разбить или хотя бы заблокировать Меншикова. Насколько это реально?
— Кем бы он ни был, в его руках всего лишь полк. А нам не требуется его полностью уничтожать. Просто сделать невозможным дальнейшее быстрое продвижение по дорогам основными силами. Это вполне реально. Не так ли? — Поинтересовался Вирт, глядя на Бека.
Тот нервно хмыкнул и буркнул:
— Пусть Франц выспится. Мы, конечно, подготовились, но без него ничего не получится…
Глава 7
1916, 22 мая. Рим
Рим. Вечный Рим. Славный, древний город. Символичный город, овеянный тысячелетней историей и невероятным корпусом легенд. Конечно, к XX и уже тем более к XXI веку он уже растерял все свое великолепие и блеск, особенно в умах людей. Но все равно. Рим оставался Римом.
Максим ехал на переднем пассажирском сиденье дорогого кабриолета и механически помахивал рукой. За его спиной располагались Вильгельм и Виктор Эммануил. Слева — водитель из его полка. Свежий ветерок приятно холодил лицо.
За его внешне спокойным и уверенным видом скрывалось тяжелейшее нервное напряжение и лихорадочные мысли. Он думал. Много. Все свободное время с того момента, как командир штурмовиков фактически бросил ему вызов, оспорив власть в напряженной обстановке.
Это была его ошибка. Его и только его.
Да, с одной стороны он стал зарываться, слишком увлекаясь этой игрой, заложником которой сам и оказался. Эльфы, древность, мистика, сказки. Люди вокруг слишком легко на это велись, поддаваясь мистификациями. В какие-то моменты он даже сам начинал верить в ту пургу, которую нес. Но, учитывая тот факт, что на много вопросов у него у самого не было ответов, эта стратегия была лучшей и наиболее удобной.