Полночь в Часовом тупике
Шрифт:
Барьер поднялся. Толпа зашевелилась, зашумела. Разноцветная группа всадников ринулась вперед.
Лошади свернули на один из четырех кругов. Скрылись за кустом, появились вновь, побежали по прямой. Фаворит, серый в яблоках полукровка по имени Бостон, несся во главе кавалькады. Но тут из группы вырвалась буланая лошадка, она мчалась по пятам Бостона, а затем поравнялась с ним. Обе лошади ринулись к финишу. Зрители скандировали:
— Бостон! Йеллоу Куин!
Земля задрожала, смерч пролетел мимо. Бостон, по виду даже не утомленный, заржал, тряхнув гривой.
Фермен Кабриер подошел к немолодому
«Милый мой Жожо, вот повод доказать, что ты не хуже своего шурина!» — сказал себе Жозеф, твердо решив подойти к странному персонажу.
— Пардон, мсье. Я вот первый раз на скачках, каким образом я могу поместить свои средства, чтобы избежать чувствительных для моего благосостояния потерь?
Мужчина внимательно оглядел его, вынул изо рта сигару и выдавил:
— Этот спорт — азартная игра. Некоторые игроки осторожны, ставят только на фаворитов. И теряют десять — двадцать су. А другие кидаются, как в воду, выбирают самую завалящую лошадку и частенько проигрываются в пух и прах.
— Но если вдруг случится, что лошадь типа Йеллоу Куин обгонит такого, как Бостон?
— Ну, все просто, им достанется большой выигрыш. Я знаю оборотную сторону игры, мсье. Такие удачи бывают нечасто, но тем не менее случаются, вы вот сами видели. Помимо знаменитых конных клубов, которые честно занимаются тренировкой лошадей, попадаются мелкие жуликоватые собственники, недостойные тренеры, не до конца честные жокеи, которые держат одну-две клячи. Месяцами лошадка бегает кое-как, приходит к финишу среди последних, и вдруг в одно прекрасное воскресенье эта вроде бы как кляча, которую просто перестали морить голодом, побеждает в гонках, опередив всех на десять корпусов.
— Странно, я не стал бы плотно кушать перед забегом, меня бы в сон клонило.
— Ох, а еще есть другой вариант — подстава. Великолепный чистокровный конь, которого аккуратно красят в нужный цвет, участвует в забеге — а никто из игроков не знает об этом — вместо дрянной клячонки. Могу рассказать вам анекдот на эту тему: Буцефал был всем известен как «телок», это термин, который придумали жокеи. Боялся облаков, мух, собственной тени. И вдруг в один прекрасный день случается чудо: Буцефал выигрывает забег, выигрывает буквально играючи, пританцовывая на ходу, весь такой летящий, хвост трубой. Потом посмотрели на него внимательнее: это был загримированный под Буцефала совершенно не Буцефал.
Сдавленным голосом Жозеф все-таки осмелился спросить:
— А вот мне рассказывали про каких-то «советчиков». Чем они, по сути, занимаются?
Старик сотрясся в беззвучном смехе.
— Они продают сведения, а если быть точным, распространяют лживые слухи. Ключ к тайне — точные сведения. Представьте себе всех этих мелких буржуа, усталых рабочих и служащих, вкалывающих за копейки, безработных, хромых старушек, трясущихся стариков — эти несчастные создания, как мошкара, летят на пламя неожиданной прибыли. Они на грани разорения, их будущее зависит от удачной ставки. Они ездят в Лоншан или в Отей не за ради любви к лошадям, они читают и перечитывают газеты и пытаются математически
— А дальше что? Друзья не прощают добрых советов, как сформулировал один мой сослуживец.
— Мсье, как вы наивны, право же! Лжецы — это драгоценнейший источник, и каждый использует его так, как ему удобно. Одновременно дезинформировать владельцев конюшен и публику о возможностях какого-нибудь Росинанта — вот вам роль «советчика». Он бродит по трибунам и аллеям ипподрома, делится некими секретами. Якобы какой-то коняка, на которого бы ломаного гроша никто не поставил, находится в потрясающей форме. Якобы любимица публики кашляла всю ночь подряд.
— А еще говорят — здоров как лошадь, — вставил Жозеф.
— Ну, и слух распространяется. Никто не ставит на простудившуюся кобылку. И однако же этот Росинант, надлежащим образом подгоняемый жокеем, ее легко обгоняет. Картина маслом, не правда ли?
— А как узнать среди всех этого «советчика»?
— Их невозможно узнать, поскольку их никто не знает. Он сеет слухи, которые проползают, ум и сердце наполняют и из уст в уста летают, как клевета в «Севильском цирюльнике».
— Погодите, зачем на скачках испанский парикмахер?
— Вы что, не помните арию про клевету? Ох, сами не знаете, чего себя лишаете… В общем, опознать продавца сведений так же маловероятно, как найти луидор в ямке от лошадиного копыта.
— Хотелось бы все же познакомиться с кем-то из этих людей, ух, понимаете, я собираюсь жениться, и мне бы не помешало немного подзаработать. Жермена была бы в восторге! Жермена — это моя невеста, она флористка.
— Ох, любовь, любовь! Ну ладно, юноша, Так получилось, что я сейчас должен встретиться с одним из этих пресловутых «советчиков», так что вам полагается цветочек, это будет мой подарок на свадьбу вашей Жермене, которая занимается тем, что продает их. Она хоть хорошенькая?
— Просто розочка без шипов.
— Вот вы везунчик! Прежде всего желаю, чтобы ее грудь была настолько щедра, чтобы как можно дольше дарить вам радость. Я-то, старый хитрюга, знаю толк в этом деле. Вы видите человека в сером костюме, в шляпе дыней, который болтает с толстушкой в платье с лиловыми лентами? Вот это один из них.
Мужчина огляделся по сторонам и добавил:
— А она — сторонница свободной торговли, она бывает здесь три раза в неделю Ее окрестили Афродитой Ангенской. Но я сам не участвую. То, что я вам рассказал, останется между нами.
— Клянусь здоровьем Жермены.
— Этот щеголь в шляпе мне уже помог прикарманить кругленькую сумму. Ему полагается двадцать процентов.
Каждый, кто не знал бы о хитрости Жозефа, простил бы ему все грехи. А он, сложив губы сердечком, поднял правую руку.
— Ставьте на Каламбредена, в третьем забеге, юноша, не пожалеете. И мой поклон мадемуазель Жермене.
На обратной дороге пробки стали еще больше. Коляски перекрывали путь друг другу, сигналили и гудели. Люди целыми семьями бродили по лесу, торговцы вафлями, жареными каштанами пользовались бешеной популярностью, так же, как торговцы напитками. Потом все гуляющие усаживались на травку в окрестных кустах, оставляя за собой кучи бумажек и хлебных корочек.