Полное собрание рассказов
Шрифт:
— Мама всегда знает, как лучше, Дроссель.
— Господи, мама, что это у вас? — донесся голос Эллы. — Что вы задумали? Мама…
— Быстро, — шепнул Эрл. — Делаем вид, что мы заняты железной дорогой и ничего не подозреваем. Сюрприз так сюрприз.
И оба увлеченно погрузились в катание поездов, будто не слыша шагов на лестнице.
— Давай-ка попробуем такую задачку. В Гаррисонбурге намечается большое масонское собрание, и нам надо пустить пару дополнительных…
Эрл осекся, не
Воздух прорезал визг, от которого кровь стыла в жилах.
Эрл посмотрел на мать, и волосы на загривке у него встали дыбом.
— Уиииииииииу! — снова заверещала она.
Эрл вздрогнул и отшатнулся. Мать злобно смотрела на него сквозь защитные очки летного шлема. На вытянутой руке она держала модель бомбардировщика и с жуткими звуками изображала, как он летит, заходя на круг.
— Мама! Ты что делаешь?!
— Играю! Врррумммвррруммм! Пилот бомбардиру: как слышно, прием! Вррруммм! Уииииииу!
— Ты с ума сошла?!
Бомбардировщик, выполняя в воздухе головокружительные маневры типа «бочка» и «мертвая петля», с ревом обогнул котел отопления.
— Вас понял. Так точно. Уиииииу! Тра-та-та-та-та! Цель сбита!
Эрл обесточил макет и безучастно ждал, когда мать появится из-за котла. Она выскочила с жутким ревом и прежде, чем Эрл успел спохватиться, влезла прямо на макет с проворством, неожиданным для ее почтенного возраста. Одной ногой она наступила в каньон, другой — на сделанное из зеркала озеро. Фанера заскрипела под ее весом.
— Мама! Слезай!
— Бомбы пошли! — выкрикнула мать и с пронзительным свистом разнесла в щепки эстакаду. — БУБУМ!
Бомбардировщик заходил на новый круг.
— Вррвррврруиии! Пилот бомбардиров: готовьте атомную бомбу!
— Нет-нет-нет! — взмолился Эрл. — Мам, не надо, пожалуйста! Я сдаюсь!
— Только не атомную бомбу! — выдохнул Гарри в ужасе.
— Атомная бомба готова, — с мрачной решимостью сообщила мать и направила бомбардировщик на главное депо. — Уииииииу! Пошла!
И она с размаху села на конструкцию.
— БАБАХ!
А потом она преспокойно слезла и удалилась, пока Эрл приходил в себя.
Когда, усталый и опустошенный, он наконец вылез из подвала, то обнаружил в доме одну Эллу. Жена с оторопелым видом сидела на диване, вытянув ноги перед собой и глядя в стену.
— Где мама? — спросил Эрл.
В его голосе не было гнева, только шок.
— В кино пошла, — ответила Элла, не поворачиваясь. — Велела таксисту ее ожидать.
— Блицкриг. — Эрл помотал головой. — Уж если она разозлилась, спасайся кто может.
— Она уже не злится, — сказала Элла. — Она выпорхнула из подвала, напевая, как птичка.
Эрл пробурчал что-то, переминаясь с ноги на ногу.
— М-м? — Элла вопросительно посмотрела на него.
Эрл покраснел и расправил плечи.
— Я говорю, наверное,
— М-м?
Эрл откашлялся.
— Я говорю, извини, что тебя сегодня подставил. Иногда я все-таки туго соображаю. Мы еще можем успеть в кино. Хочешь со мной пойти?
— Дроссель, это ж просто блеск! — выпалил Гарри Зелленбах, влетая в комнату. — Одуреть можно!
— Что там?
— Смотрится правда как после бомбежки! Серьезно! Если сфотографировать и показать, всякий скажет: «Да это настоящее поле боя». Я сейчас сбегаю в магазин, возьму пулеметы из наборов для авиамоделей, приделаем их к паре твоих поездов! И в защитный цвет перекрасим! И у меня для тебя найдется полдюжины «першингов» в нужном масштабе!
Глаза Эрла на секунду загорелись восторгом, как иногда вспыхивает на короткий миг фитилек только что выключенной лампы накаливания.
— Нет, Гарри, давай-ка выбросим белый флаг и закончим на сегодня. Знаешь ведь, что генерал Шерман говорил о войне. Я лучше постараюсь заключить почетный мир.
Эдем на берегу реки
Когда мимо проходил охотник, юноша и девушка притворились, что не знают друг друга, просто гуляют каждый сам по себе, любуясь птицами. Охотник одарил их насмешливым взглядом: мол, не смешите меня, уж я-то сразу вижу влюбленных.
Стоило ему исчезнуть в лесу, как они продолжили игру с камешком. Юноша — ему исполнилось семнадцать — был высоким, но еще нескладным, как домашняя стремянка. Запястья окрепли, а плечи оставались узкими. Руки и ноги были несуразно длинными, и оттого он ходил неуклюже, будто на ходулях. На круглом детском лице то и дело проступало удивленное выражение — как это он оказался так высоко от земли?
Юноша сошел с тропинки и прильнул спиной к дереву, задыхаясь от счастья и волнения в ожидании момента, когда девушка толкнет камешек.
Камешек был маленьким и синим, как яйцо малиновки. Он едва выглядывал из мокрого мха. Юноша с девушкой пинали его по тропинке уже целую милю с того места на дороге, где нашли.
Теперь в пятидесяти метрах от них тропинка заканчивалась у реки. Девушке было девятнадцать, и потому она выглядела более зрелой и крепкой. Сосредоточенно нахмурив лоб, она подошла к камешку и пнула его.
Тот заскользил по тропинке. Юноша бросился вперед, чуть присел, словно уворачиваясь от невидимого противника, и сделал выпад, изо всех сил ударяя по камню.
Камешек взвился в воздух, упал в воду и, мелькнув напоследок в ряби, ушел на дно.
Юноша победно улыбнулся, словно совершил невиданный геройский поступок.
Девушка его не разочаровала. Ее взгляд был полон любви и восторга.
— Зачем же так далеко? — спросила она. — Прямо в реку… Он мне нравился. Я хотела его оставить.