Полное собрание рассказов
Шрифт:
Тогда мы с Дорис придумали хитрость: позвать Гарри Нэша, чтобы разыграл какую-нибудь сцену вместе с Хелен.
— Может, это хоть немножко ее растормошит, — сказал я.
— Было бы что тормошить! — проворчала Дорис.
Мы снова позвали наверх Стеллу и попросили найти Гарри. Он никогда не сидел на пробах вместе с остальными — да и на репетициях тоже. Когда ему не нужно было играть, он тут же прятался в каком-нибудь укромном уголке, подальше от чужих глаз. На пробах Гарри обычно уходил в справочный зал и коротал
Хелен поднялась к нам, и мы с большим прискорбием увидели, что у нее заплаканное лицо.
— Ах, голубушка! — запричитала Дорис. — Да что же… что с вами стряслось?
— Я ужасно читала, так ведь? — спросила Хелен, повесив голову.
Дорис произнесла ту единственную фразу, какую можно сказать в любительском драмкружке плачущей актрисе:
— Да будет вам, вы прекрасно играли!
— Нет, я ходячий ледник и знаю это, — возразила Хелен.
— Вот еще глупости! Глядя на вас, никто так не скажет.
— Когда узнает получше — скажет. Именно так говорят все, с кем я знакомлюсь. — Хелен расплакалась еще горше. — Но я не нарочно такая! Просто по-другому не получается, когда вся жизнь в разъездах… Только и влюбляюсь, что в кинозвезд! А когда встречаю кого-то в настоящей жизни, меня будто сажают в большую стеклянную бутыль и я даже потрогать никого не могу, как бы ни старалась. — Хелен пощупала руками воздух, словно трогая стенки бутылки. — Вот вы спросили, влюблялась ли я в кого-нибудь. Нет, но очень хочу! Я знаю, о чем эта пьеса, знаю, какие чувства должна испытывать Стелла и почему. Я… я… я…
Новый приступ плача не дал ей договорить.
— Что, голубушка? — осторожно спросила Дорис.
— Я… — Хелен снова пощупала воображаемые стеклянные стенки. — Я просто не знаю, с чего начать!
С лестницы донеслись тяжелые шаги: как будто по ступеням поднимался водолаз в свинцовых башмаках. То был Гарри Нэш, перевоплотившийся в Марлона Брандо. Едва не волоча кулаками по полу, он вломился в аудиторию и, завидев плачущую женщину, ухмыльнулся — до такой степени он вошел в образ.
— Гарри, — сказал я, — познакомься, это Хелен Шоу. Хелен, это Гарри Нэш. Если вы получите роль Стеллы, на сцене он будет вашим мужем.
Гарри даже не протянул руки новой знакомой: вместо этого он сунул оба кулака в карманы, подался назад и с ног до головы окинул Хелен раздевающим взглядом. Та вмиг прекратила плакать.
— Гарри, мне бы хотелось взглянуть, как вы ссоритесь, а потом миритесь, — сказал я.
— Не вопрос, — ответил он, не сводя глаз с Хелен. Эти глаза сжигали одежду быстрее, чем она успевала надеть новую. — Если Стелл в игре, я тоже.
— Простите? — Щеки Хелен стали цвета клюквенного сока.
— Стелл… Ну, Стелла, — это ты. Моя жена.
Я вручил обоим сценарии. Гарри выхватил свой, даже не сказав «спасибо»,
— Мне бы что-нибудь тяжелое, — проговорил Гарри.
— Зачем? — не понял я.
— Ну, по сценарию я должен швырнуть в окно радио, — пояснил Гарри. — А мне что швырнуть?
Я дал ему пресс-папье вместо радио и пошире отворил окно. Хелен Шоу побелела от ужаса.
— С какого места начинать? — спросил Гарри, поводя плечами, как боксер перед боем.
— Давай начнем за несколько реплик до того, как ты выбросишь радио, — предложил я.
— О’кей, о’кей, — ответил Гарри, все разминаясь и разминаясь. Он пробежал глазами по ремаркам. — Так-так… Значит, сперва я вышвырну радио, потом она спрыгнет со сцены, а я ее догоню и вдарю хорошенько.
— Все верно.
— О’кей, детка, — сказал Гарри, исподлобья глядя на Хелен. Похоже, нам с Дорис предстояло увидеть сцену почище знаменитой гонки на колесницах из «Бен-Гура». — На старт, внимание… Марш, детка!
Когда эпизод подошел к концу, Хелен Шоу вся взмокла, точно подносчик кирпичей на стройке, и едва стояла на ногах. Она рухнула на стул и свесила голову набок, не в силах даже прикрыть рот. От бутылки не осталось и следа. Стеклянные стенки, не дававшие ей раскисать, рухнули. Воображаемая бутылка исчезла.
— Я получил роль или нет?! — рявкнул Гарри.
— Безусловно, — ответил я.
— Вот так бы сразу! — воскликнул он. — Ну, тогда я отчаливаю… До скорого, Стелла, — бросил он Хелен и вышел, бахнув дверью.
— Хелен? Мисс Шоу? — позвал я.
— Мф? — откликнулась она.
— Роль Стеллы — ваша. Вы прирожденная актриса!
— Да вы что? — не поверила она.
— Я и не подозревала, что в вас столько огня, голубушка! — сказала ей Дорис.
— Огня?.. — Хелен словно не могла сообразить, стоит она на ногах или сидит на коне.
— Прямо-таки фейерверки! Шутихи! Бенгальские свечи! — продолжала Дорис.
— Мф, — сказала Хелен. И умолкла. Вид у нее был такой, будто она собралась всю жизнь просидеть на стуле с открытым ртом.
— Стелла, — позвал я.
— А?
— Вы можете идти, я разрешаю.
Итак, мы начали репетировать: четыре раза в неделю на сцене актового зала районной школы. Гарри и Хелен задали постановке такой темп, что уже на вторую или третью репетицию мы все едва не спятили от волнения и усталости. Обычно постановщик умоляет актеров учить роли, но мне не пришлось этого делать. Гарри и Хелен так слаженно работали, что все остальные считали своим долгом и честью не отставать от них.
Мне невероятно везло — или, по крайней мере, я так думал. Актеры так пылали на сцене, что после очередной любовной сцены мне пришлось немного осадить Гарри и Хелен: