Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Мольер Жан-Батист

В невежде глупость мы увидим обнаженной.

Клитандр.

Наука глупости прибавит к прирожденной.

Триссотен.

Таятся в знании заслуги без конца.

Клитандр.

Но знанье в хвастуне рождает наглеца.

Триссотен.

Должно невежество вам быть уж очень милым, Коль защищаете его с таким вы пылом.

Клитандр.

Да,

мило мне весьма невежество с тех пор, Как разглядел иных ученых я в упор.

Триссотен.

Сии ученые, коль рассудить толково, Ценнее выскочки, мне кажется, иного.

Клитандр.

Да, ежели о том спросить ученых сих, Но что до выскочек, то взгляд другой у них.

Филаминта( Клитандру).

Мне, сударь, кажется…

Клитандр.

Сударыня, простите! Ужель противник мой нуждается в защите? Он в натиске силен, я сам борьбе не рад, И защищаюсь я, но отхожу назад.

Арманда.

Но каждый выпад ваш, что с остротой обидной…

Клитандр.

Еще защитник? Что ж! Пора кончать, как видно.

Филаминта.

Словесный спор такой в беседе допустим, Но с тем, чтоб не была задета личность им.

Клитандр.

Э, право, это все его не оскорбляет! Он, как любой француз, насмешку понимает. Еще и худших стрел уколы знает он; На них не отвечал он, славой защищен.

Триссотен.

Я слушал, право же, без тени удивленья, Что здесь подобное отстаивалось мненье. Все ясно: при дворе усердны вы весьма, Двору ж, известно всем, нет дела до ума. Да, там невежеству благотворят открыто, И как придворный вы невежеству защитой.

Клитандр.

Вы очень сердитесь на этот бедный двор. Несчастный! Каждый день ему терпеть укор, Умов блистательных перенося тирады, Стремящихся на нем сорвать свою досаду И, на него ворча за вкус его дурной, Готовых счесть его всех бед своих виной. Дозвольте ж, сударь мой, подать вам откровенно, При всем почтении к талантам Триссотена, Совет: вам, господа, давно уже пора Смягчить ваш резкий тон по адресу двора. И, право, двор не так уж глуп на самом деле, Как все вы, господа, себе внушить сумели, — В нем хватит разума, чтоб толк понять во всем. Мы там хороший вкус себе и создаем, И просто светский ум ценней (скажу без лести) Педантства темного всех вас, ученых, вместе.

Триссотен.

О вкусе их судить мы можем по плодам.

Клитандр.

Но, сударь, чем так плох он показался вам?

Триссотен.

Чем? К славе Франции не приложили ль руки Великий Разиус и Бальдус, честь науки? И хоть заслуги их заметит каждый взор, Вниманья и даров не уделил

им двор.

Клитандр.

Я вижу вашу скорбь. Ведь скромности лишь ради Вы скрыли, что и вас тут обошли в награде, Так умолчим о вас. Но так ли уж нужны Те два великие героя для страны? Иль их писания несут столь важный дар нам, Что двор им кажется таким неблагодарным, И сетуют они, что их до этих пор Потоком милостей не заливает двор? Как Франции нужны, подумать, их познанья! Не обойтись никак двору без их писанья! И каждый из троих несчастных этих ждет — Раз напечатан он и втиснут в переплет, — Что будут на него смотреть как на персону, Что сможет он пером решать судьбу короны, Что на малейший шум вокруг их новых книг К ним пенсии должны слетаться в тот же миг… Вселенная на них взирает непрерывно, И имя каждого увито славой дивной: В науке он теперь светило из светил, Он знает, кто о чем когда-то говорил, Он хлопал тридцать лет глазами и ушами, Он девять тысяч раз просиживал ночами, Латынь и греческий стараясь в мозг впихнуть И погрузив свой ум в ученейшую муть Всей ветхой чепухи, что лишь вмещают книги; Он знаньем пьян своим во все часы и миги. Те люди годны лишь для болтовни пустой, Лишь в ней они сильны, и чужд им смысл простой. Вселенной всей на смех, а также на докуку Кричат они везде про разум и науку.

Филаминта.

Ваш пыл весьма велик, и гневный ваш порыв, Движенье сильное природы в вас явив, Соперничеством здесь, как побужденьем скрытым…

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и Жюльен.

Жюльен (Филаминте).

Ученый, что у вас недавно был с визитом И у кого слугой быть я имею честь, Усердно просит вас письмо его прочесть.

Филаминта.

Какую важность бы письмо ни представляло, Я все-таки, мой друг, скажу: учтивости в том мало, Чтоб нашу речь прервать вот так, ворвавшись вдруг. Вам следовало бы спросить домашних слуг, Коль действовали б вы со знаньем правил света.

Жюльен.

Себе, сударыня, я запишу все это.

Филаминта (читает). «Сударыня! Триссотен хвастается тем, что женится на Вашей дочери. Предупреждаю Вас, что его философия домогается лишь Вашего богатства. С Вашей стороны было бы осторожнее не заключать этого брака до тех пор, пока Вы не прочтете поэмы, которую я сочиняю против него. В ожидании этого портрета, в котором я намерен добиться полного сходства, посылаю Вам Горация, Вергилия, Теренция и Катулла, где Вы найдете отмеченными все те места, которые он украл у них».

Я брак замыслила — и вот со всех сторон Избранник доблестный врагами осажден. Их происки ясны. Не допущу уступок! Должна я совершить решительный поступок! Пускай поймут, к чему старанье их ведет. Ускорить могут лишь они событий ход.

(Жюльену.)

Так отправляйтесь же скорее вы с ответом, И пусть ваш господин узнает все об этом: Настолько мненьями его мы дорожим И так не терпится последовать мне им