Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Мольер Жан-Батист

Арманда.

Когда действительно кипел бы гнев во мне, Законен был бы он, мне кажется, вполне. Его достойны вы: ведь первой страсти пламя Имеет столько прав возвышенных над нами, Что лучше нищим стать, утратить жизни свет, Чем для него себе избрать другой предмет. Что отвратительней такой любви непрочной? Душа неверная есть выродок порочный.

Клитандр.

Ужели заслужил в измене я укор, Исполнив вашей же гордыни приговор? Ее — не чье-нибудь исполнил я веленье, Вините же ее, коль есть тут оскорбленье. Всем сердцем отдался я власти ваших чар, Два

года в нем пылал непреходящий жар, Вниманье, нежный пыл, услуги и заботы На вас, любовью полн, я изливал без счета, Но я бессилен был пленить и тронуть вас. Желанья скромные встречали лишь отказ. Пыл, вами презренный, другой был явлен мною. Что ж, я, сударыня, иль вы тому виною? Я ль изменился к вам иль вами брошен был? Вы ль гоните меня иль сам я к вам остыл?

Арманда.

О нет, не назовешь отказом устремленья Облагородить так меж нами отношенья, Старанье им придать такую чистоту, Что истинной любви явила б красоту! Но, видимо, для вас куда как трудно было Мысль вырвать у страстей, отнять у низкой силы. Ужели чистая вам близость не мила, Когда сливаются в нас души — не тела? Любовь доступна вам лишь в этой форме грубой, Чьи узы вас влекут телесностью сугубой, И, чтоб поддерживать огонь, что в вас зажжен, Вам нужен брак со всем, что нам приносит он. Вот жалкая любовь! О, над душой прекрасной Таких земных страстей пылание не властно! Ей чувственность чужда, огонь ее силен, Но лишь одни сердца венчать желает он. Все прочее ему — придаток неуместный. Огонь тот чист и свят, как свят огонь небесный. Под пламенем его желания чисты, В нем мыслью грязною не смущены мечты, Всему нечистому его стремленья чужды, Он любит, чтоб любить, — до прочего нет нужды. Он духу отдаст чистейший свой экстаз, И позабыто им, что тело есть у нас.

Клитандр.

Во мне, сударыня, — я вам скажу по чести — И тело и душа сосуществуют вместе. Как тело мне забыть? Его огромна власть, И не могу ее заставить я отпасть. Мне небо даровать ту мудрость не хотело, И об руку идут моя душа и тело. Прекрасней в мире нет — так вы сказали мне — Тех чувств, что к духу лишь стремятся в вышине, И единенья душ, что нежность окрылила, Очистив от страстей и чувственной их силы. Но я такой любви утонченной не рад. Упрек ваш справедлив: слегка я грубоват. Люблю я целостно, и чувство столь живое Велит, чтоб от любви своей желал всего я. Но можно ли меня за это наказать? О нет, сударыня! По совести сказать, Всем светом признана скорей моя метода: Мы видим, что на брак не ослабела мода. Что может быть честней и слаще этих уз? Решив вам предложить супружеский союз, Как мог подумать я, что даже мысли эти В обидном для себя увидите вы свете?

Арманда.

Что ж, если, не придав моим словам цены, Желанья грубые насытить вы должны, Раз могут сохранить в вас верность без предела Лишь узы плотские, одни лишь путы тела, — Заставлю я мой дух, коль разрешит мне мать, На это ради вас свое согласье дать.

Клитандр.

Нет, сроки минули для моего возврата: Люблю другую я. Могу ль такой отплатой Вознаградить приют, где я нашел покой От ран, что нанесли вы гордою рукой?

Филаминта.

Вы, видно, на мое надеетесь согласье, Коль слышу без конца про этот брак от вас я. Иль неизвестно вам, мечтателю,

что мной Для Генриетты муж определен иной?

Клитандр.

Увы, сударыня, я вас прошу покорно Не обрекать меня такой судьбе позорной! Своим соперником мне Триссотена счесть? Проверьте выбор свой. За что пятнать мне честь? Искали вы ума, моим пренебрегая, Но недостойнее не встретил бы врага я. Есть несколько таких. Безвкусья произвол Их в светлые умы почтительно возвел, Но в пору ли молву дурачить Триссотену? Его писаньям все отлично знают цену. Да, по заслугам он отныне оценен, И, признаюсь, не раз бывал я поражен, Что восторгались вы без меры пустяками, Какие вы б сожгли, коль сочинили сами.

Филаминта.

О нем вы судите иначе оттого, Что видим в свете мы совсем ином его.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Триссотен.

Триссотен (Филаминте).

Какую весть я вам принес, когда б вы знали! Опасности во сне мы грозной избежали. Совсем вблизи от нас светило пронеслось; Оно рассыпалось, пронзив наш вихрь насквозь. Столкнись оно с землей на линии орбиты, Земля бы, как стекло, была в куски разбита.

Филаминта.

Ну, этот разговор продолжим мы потом. Наш гость приятности совсем не видит в нем — В невежестве привык он находить усладу, И вызывает в нем наука лишь досаду.

Клитандр.

Смягчить бы я хотел суровость этих слов. Я ненавидеть лишь, сударыня, готов Тот дух, те знания, что вносят развращенье, А истинного я поборник просвещенья. Скорее предпочту в рядах невежд я быть, Чем так, как некие, ученым вдруг прослыть.

Триссотен.

Нет, не могу никак я согласиться с этим — Мы от науки вред едва ли где заметим.

Клитандр.

Но видно нам из слов и некоторых дел, Что дураков плодить — порой ее удел.

Триссотен.

Отменный парадокс!

Клитандр.

Хоть я не ловок в спорах, Но доказательств я нашел бы целый ворох. Не хватит доводов, так вместо них всегда Примеры славные найду я без труда.

Триссотен.

Навряд ли бы они нас очень убедили.

Клитандр.

Неоспоримые найду я без усилий.

Триссотен.

Примеры славные? Не видит их мой взгляд.

Клитандр.

А у меня от них уже глаза болят.

Триссотен.

Не знанье дураков плодит на самом деле, А лишь невежество — так думал я доселе.

Клитандр.

О, коль ученый глуп — скажу наверняка, Что он куда глупей простого дурака!

Триссотен.

Но вашим принципам противен смысл обычный: «Невежда» и «дурак» вполне синонимичны.

Клитандр.

Употребленье слов твердит скорей о том, Что неразрывна связь педанта с дураком.

Триссотен.