Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3
Шрифт:
Валер.Ваша запальчивость — плохой судья, и судить меня не вам, а кто будет судить, те прежде выслушают.
Гарпагон.Я оговорился: тебя не повесят, нет, тебя колесовать будут живого.
Элиза (на коленях).Батюшка, не будьте так суровы, умоляю вас! Не злоупотребляйте родительской властью! Не поддавайтесь первому порыву гнева — сначала обдумайте все хладнокровно! Постарайтесь поближе узнать человека, которого вы осыпаете оскорблениями. Он совсем не тот, за кого вы его принимаете. Вы станете ко мне снисходительнее, когда узнаете, что без него меня
Гарпагон.Все это меня не касается. Лучше бы он тебя тогда не спас, только бы не учинял такого злодеяния.
Элиза.Батюшка! Заклинаю вас родительской любовью…
Гарпагон.Нет-нет, и слышать ничего не хочу. Да совершится правосудие!
Жак (про себя). Это тебе за побои!
Фрозина (про себя). Все перепуталось!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Ансельм.
Ансельм.Что это, господин Гарпагон? Вы так взволнованы…
Гарпагон.Ах, господин Ансельм, перед вами несчастнейший человек в мире! Как раз, когда нужно подписывать с вами контракт, у меня столько неприятностей, столько тревог! Меня всего обворовали — отняли имущество, отняли честь. Вот этот злодей, этот изверг посягнул на священнейшие права, прокрался ко мне под видом слуги, стащил у меня деньги и соблазнил мою дочь.
Валер.Да никто о ваших деньгах и не помышляет! Перестаньте вы чушь городить.
Гарпагон.Да, они обручились. Это уж прямо вас касается, господин Ансельм; ваша святая обязанность — подать на него в суд, преследовать его судебным порядком и выместить на нем всю нанесенную вам обиду.
Ансельм.Насильно я ни за что не женюсь. Сердца, отданного другому, мне не надо, но из участия к вам я готов взяться за ваше дело, как за свое собственное.
Гарпагон.Вот комиссар, он — честный комиссар, он ничего не упустит, все исполнит, что по долгу службы следует. (Комиссару, указывая на Валера.)Сударь! Прошу составить обвинительный акт таким образом, чтобы все его злодеяния были выставлены в самом черном свете.
Валер.Какое преступление в том, что я полюбил вашу дочь? Почему я должен нести кару за то, что мы обручились? Когда вы узнаете, кто я такой…
Гарпагон.Слыхал я эти сказки. Много развелось теперь воров благородного звания и всяких обманщиков, что в мутной воде рыбу ловят и прикрываются первым попавшимся именем, лишь бы оно было известно.
Валер.Смею вас уверить, я слишком честен для того, чтобы присваивать себе чужие имена. Весь Неаполь может засвидетельствовать мое происхождение.
Ансельм.Осторожнее! Сначала подумайте, а потом уже говорите. Вы можете попасть впросак: перед вами человек, которому знаком весь Неаполь. Я вас выведу на чистую воду.
Валер (с гордым видом надевая шляпу).Я ничего не боюсь. Если вам знаком Неаполь, то должен быть знаком и дон Томазо д’Альбурчи.
Ансельм.Конечно, знаком. Мне ли
Гарпагон.Дон Томазо, дон Мартино — мне-то какое до них дело? (Увидав, что горят две свечи, одну из них задувает.) [16]
Ансельм.Пожалуйста, не перебивайте. Послушаем, что он скажет.
Валер.Я хочу сказать, что он — мой отец.
Ансельм.Дон Томазо?
Валер.Да.
16
Гарпагон… увидав, что горят две свечи, одну из них задувает… — Эта ремарка, отсутствовавшая в прижизненном издании комедии Мольера, появилась в первом полном издании Собрания сочинений Мольера (1682). На французской сцене этот комический эпизод получил дальнейшее развитие: Жак вновь зажигает свечку, Гарпагон тушит ее и берет в руки, Жак зажигает свечку через спину хозяина, который снова ее тушит и прячет в карман, но конец свечи торчит из кармана, и Жак опять ее зажигает. Гарпагон обжигает руку.
Ансельм.Полноте! Придумайте что-нибудь поудачнее, а этим нас не обманете и себя не спасете.
Валер.Прошу вас быть осторожнее в выражениях. Я вас не обманываю и могу это доказать.
Ансельм.Как! Вы осмеливаетесь утверждать, что вы — сын дона Томазо д’Альбурчи?
Валер.Да, осмеливаюсь и готов подтвердить это где угодно.
Ансельм.Неслыханная дерзость! Так знайте же — и да будет вам стыдно, — что шестнадцать лет назад, если не больше, этот человек погиб в море с женой и детьми, когда бежал из Неаполя от беспорядков [17] и преследований вместе с другими благородными семействами.
17
… бежал из Неаполя от беспорядков… — Можно предположить, что речь идет о неаполитанском восстании 1647–1648 гг., руководимом Мозаниелло.
Валер.Да. Но знайте же и вы — и да будет вам стыдно, — что его семилетнего сына и одного из слуг подобрал испанский корабль, и этот спасенный сын — я! Капитан корабля пожалел меня, приютил и воспитал, как родного сына. Потом я вступил в военную службу. Вскоре я узнал, что мой отец, которого я считал умершим, жив. Я отправился на поиски, и здесь небо уготовало мне встречу с прекрасной Элизой. Ее красота пленила меня. Моя страстная любовь, а также суровость ее отца вынудили меня проникнуть под чужим именем в этот дом, а на поиски родителей я отправил другого человека.
Ансельм.Но чем вы докажете, что это не сказка, а быль?
Валер.Доказательства и свидетели налицо: капитан корабля, рубиновая печать моего отца, агатовый браслет, который мать надела мне на руку, и старик Пьетро — тот самый слуга, который спасся вместе со мной во время кораблекрушения.
Мариана.Ах, теперь и я могу подтвердить, что вы не обманщик! Из ваших слов явствует, что вы — мой брат.
Валер.Я — ваш брат?