Полное собрание стихотворений

Кленовский Дмитрий Иосифович

305

След письма на пропускной бумаге Можно снова в зеркало прочесть, Только знай: в его застывшей влаге Точность есть и беспощадность есть. Так любовь порой в воспоминаньи Заново нам лучше не читать, Все слова и знаки препинанья Сызнова ничем не проверять. Лучше нам не приближать напрасно Разума зеркального к тому, Что осталось смутным и неясным - И, быть может, лучшим потому. 1966

306

Сложи свои распахнутые крылья И мудрости последней научи, Как без тоски, без страха, без усилья Нащупать

дверь и подобрать ключи. Чтоб наконец, спокойною рукою На ручку двери медленно нажав, Уйти туда, где буду я с тобою Среди ничем не запыленных трав. 1966

307

Я их изведал, радости земли: Леса, тропинки, волны, корабли, Прикосновенья, рифмы, поцелуи… Мне кажется, что их с собой возьму я, Притом никак не в одиночку, но Неразличимо слитыми в одно, Как будто память их соединила В единый вздох о том, что было мило, В тот долгий вздох, которым не спеша Наполнится, чтоб отлететь, душа. 1966

308

Я говорил с Тобой. Сияли зори. Густым прибоем пенилась трава. Но тем же все тысячелетним горем Мои земные полнились слова. Из тесноты моих противоречий Опять к Тебе подняться я не смог, И Ты не стал мне ближе после встречи На перекрестке полевых дорог. Но сколько их! Они уводят в дали, Которым нет названья и числа! И если мы сегодня повстречались - Последней эта встреча не была. 1965

309

Ты был так добр ко мне! Ну а к другим? К тем, что меня гораздо лучше были? Зачем и сам Ты не нагнулся к ним, И ангелы Твои о них забыли? И вот они - погибли, я - живу. А почему - мне непонятно это. Как солнца луч, упавший на траву, Ты мой вопрос оставишь без ответа. Мне дан был этот луч. Едва-едва По мне скользнул и уберег. А рядом Прохожими истоптана трава Иль скошена, а то побита градом. Твой странный луч! Как будто неживой… Как будто он рассеянно и слепо Скользит, перебегая, над травой, Щадя случайно и казня нелепо. А может, он меня не обошел, Все расценив и все приняв решенья? Как мне понять твой мудрый произвол, Загадку твоего осуществленья? 1965

310

Уже в глагольном окончаньи На это ласковое «ла» Вся нежность женского касанья Созвучьем чистым расцвела. «Прочла», «Пришла», «Нашла», «Любила» - Глаголов всех не перечесть. Но помни: в них лишь то, что было, Но никогда не то, что есть. И эта нежность русской речи (В других ее как будто нет) Уже и со вчерашней встречи С тревогой смотрит нам вослед. Что если даже эта встреча, С ее еще звенящим «ла», Той нежности противореча, Уже последнею была? 1966

311

В овражке пахнет теплой земляникой И так уютно догнивают пни. Не надо: не аукай и не кликай - Ведь это хорошо, что мы одни! И это ничего, что мы вернемся С порожними корзинками к другим И оба принужденно засмеемся И оба невпопад заговорим! Пускай поймут, что в быстрых взглядах наших Недавний трепет счастья отражен, А рот не теплой ягодой окрашен, Но жадным поцелуем обожжен! 1946-1966

312

Давно

и птицы перестали петь, И день короче, и цветы беднее, И как-то чаще тянет посидеть На той скамейке, что в конце аллеи. Там не окликнут, не пройдет никто, Там ты уже почти полузабытый. И до калитки так недалеко, До той, что вот уже полуоткрыта. 1965

313

Я все-таки промолвил слово Совсем заветное, свое. Ко всем превратностям готово, Оно скользнуло в бытие И где-то и живет и дышит На свой, такой негромкий, лад. Но, может быть, его услышат, А кто услышит - будет рад? Оно мне долго не давалось, И до сих пор я не пойму, Какая радость иль усталость Меня приблизила к нему. Иль это он, мой Ангел, снова Меня от гибели храня, Он подсказал мне это слово? Наверно, пожалел меня. 1966

314

Моя земля! Тюремщик старый мой, С недобрым взглядом, с жадною рукою, Своей довольный древнею тюрьмой, Не знающий, что где-то есть другое! И вся тоска такого бытия Невыносимой стала б мне обузой, Когда бы не племянница твоя, Что отзывается на имя Муза. Она рыжеволоса и стройна. Через решетку узкого окошка Слежу за тем, как на дворе она То кормит голубей, то гладит кошку. Когда все спят, она приносит мне Перо, чернил, клочок бумаги грубой И, уходя, в полночной тишине, В дверях, зардясь, протягивает губы. Когда-нибудь настанет мой черед Привычное покинуть заточенье, Но только будет, знаю наперед, Нерадостным мое освобожденье. Как с девочкой моей расстанусь, с той Лукавою сообщницей моею, Что, торопясь по лестнице крутой, Несла мне право жить моей мечтой - То лучшее, что я сейчас имею! 1966

315-316. Стихи о стихах

1

Судьба стихов порой такая, Как у того грибка, что ты Нашел, один в лесу блуждая, И чистишь около плиты. Грамм чувства, капля вдохновенья, Щепотка рифм - и быть беде! Вот слышится уже шипенье На творческой сковороде. Вот и готово. С пылу, с жару, Закончив наконец возню, Под арфу или под гитару Смакуешь ты свою стряпню. Ты умилен, ты растревожен, Твоя вскружилась голова! Стряпня же вовсе не похожа На то, что ты нашел сперва! О, где тот лес, те пятна света, Тот сероватый бугорок, Где, хвоей бережно согретый, Тебе навстречу рос грибок! Лишь там себя явило чудо, Просились в мир его черты, А здесь… а здесь всего лишь блюдо, Да вот и то испортил ты!

2

Я не из жадности соскабливаю мед До капли с блюдечка передо мною. Меня совсем иная мысль зовет: Мне совестно перед пчелою! Вот так и ты всегда стихи читай! Будь бережным, внимательным и зорким! За ними мы летаем в дальний край, Порой от зорьки и до зорьки! Вникаем, словно в чашечки цветов, В раздумья мира и его заботы И для одолженных нам ими слов Так терпеливо лепим соты. Тебе попасться может скверный мед, Осиный, не с лужайки, а из чащи - Не огорчайся очень: день придет, Когда ты купишь настоящий! 1966