Полное собрание стихотворений

Кленовский Дмитрий Иосифович

368

О том, как плотью мы легки, Как наши годы облетают - Отцветших яблонь лепестки Весною нам напоминают. О том, что данью наших дней Мы так обманчиво богаты - Недолгой пышностью своей Предупреждают нас закаты. Но нам не внятен их совет, И мы живем, как будто в мае Ни яблонь, ни закатов нет, И вещих знаков не читаем. Но высшая забота где? Она совсем не в знаках этих, А в том, что на пути к беде Мы недогадливы, как дети. 1969

369

В

тайнах мира был я неучем, Только скреб в замке ключом И сказать мне больше не о чем, Да и было ли о чем? Лишь догадками, намеками, Не смела и не легка, Неизведанными тропами Шла к другим моя строка. И не странно ли, что многие Признаются мне сейчас, Что стихами жить помог им я, Подойдя к ним в трудный час. Знать, невыносимой жаждою Все измучены в пути, Если нищей песней каждою Можно в сердце к ним войти! 1970

370

Вспомним камень драгоценный - Мне он кажется порой Омертвевшей во вселенной Человеческой душой, Что в дожизненном пространстве, В превращеньях без числа, Утомясь от долгих странствий, Не дойдя - изнемогла И лежит окаменелой, Лишь в сверканьи сохранив Заглушенный, онемелый Прежний трепет и порыв. Хорошо, что мы с тобою В страшной повести земли Незастывшею, живою Нашу душу пронесли. Но запомним промедленья Завлекающую глушь, Вещий знак оцепененья - Смутное предупрежденье Опоздавших к жизни душ! 1970

371

Во ржи не видно больше маков, Ни лебеды, ни васильков - Полей повсюду одинаков Благонамеренный покров. Усердные добились люди, Что больше нет теперь во ржи (И никогда уже не будет!) На солнце рдеющей межи. Крестьянин рад, что приумножил Свой урожай отныне он, Лишь я, медлительный прохожий, И удивлен, и огорчен. Вот так и мы все чаще губим Цветенье лучших чувств своих: Скучней живем, беднее любим, Не пламенеем для других. И, может быть, иной прохожий Из ангельских дозорных сил Вздохнет и пожалеет тоже, Что ты, колосья приумножа, Меж ними маки погасил. 1970

372

Ты брошен в жизнь, ты меришь сроки, Ты познаешь свои пути, Ты даже к истине высокой Порою можешь подойти. Но шаг один - и слишком много, Не одолеть уже, и ты Опять идешь тропой пологой Сквозь запыленные кусты. Ну что ж, иди по ней, покуда Твоя душа еще слаба, Но верь, пускай еще не в чудо, А в то, что есть к нему тропа. 1969

373

Сколько пело, плакало, любило, Радовалось, обжигало, жгло - Только где ты, вечность, схоронила Все, что прозвенело и ушло? Неужели

просто все пропало? Или где-то, в непонятном «где», Навсегда большим богатством стало, Новой жизнью на иной звезде? В сонме звезд она для нас не диво - Ведь еще не знаем мы пока, Что бессмертье каждого порыва Нам она сулит издалека. 1969

374

Поменяться, что ли, с птицей Тем, чем оба мы богаты? Станет трудною страницей, Я же - легким и крылатым. Только что найду я в этом Небывалом превращеньи? Хорошо ли быть поэтом С поднебесным только пеньем? Я земле моей поручен, Всем земным ее заботам, Всем ее болотам, кручам, Нетерпеньям и дремотам. И в лазурном поднебесьи Все земное забывая, Легкокрылой, дальней песней Помогу ль кому - не знаю. 1970

375

Нет, я не верю, что дано Нам бытия живое пламя Как промежуточное зло Между двумя небытиями! Как всякий мост всегда ведет На берег противоположный - Так жизнь, бегущая вперед, Без продолженья невозможна! Нам две догадки вручены: Губительная и живая. Любую мы избрать вольны, Надеясь или отвергая. Но если две догадки есть - Разгадки тоже две возможны! Так будем же покамест здесь В своем неверьи осторожны! 1970

376

Нади, Любочки и Верочки!  Дорогие имена! В редком доме эти девочки  Не мелькнули! Хоть одна! Кто, учась любовной грамоте,  С гимназических времен Не был в Верочку без памяти  Или в Любочку влюблен! От Хабаровска до Винницы,  От столицы до села Пол-России именинницей  В сентябре всегда была. Но теперь у нас на родине  Редки эти имена, И плохой на них пародией  Запорошена она. Та - Нинелью, эта - Жанною  Стали девушки подряд, И на всей Руси (не странно ли!)  То сказалось, говорят. Словно жребий тот же вынула  Вся страна, и, хмуря бровь, Вслед за верой Русь покинули  И надежда, и любовь. Вот стоим перед отчизною  Обокраденной своей... Ах, когда, откуда сызнова  Эти три вернутся к ней? Не тогда ль, когда, прозревшая,  Станет девочек опять Теми милыми, утешными  Именами называть! 1970 

377

На полотнах треченто, Что в музеях хранимы, Краски светят, как ленты В волосах у любимой, Словно взгляд ее ясный, Алость губ ее спелых, На подушках атласных Золотистое тело. Видно, мастер, томимый Красотой, безотчетно Все сиянье любимой Перенес на полотна. 1970