Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

М.П. Шеншиной надпись на книжке

Ты все стихи переплела В одну тетрадь не без причины: Ты при рожденьи их была, И их ты помнишь именины. Ты различала с давних пор, Чем правит муза, чем супруга. Хвалить стихи свои — позор, Еще стыдней — хвалить друг друга.

28 января 1888

«Кто писал стихи иль прозу?…»

Кто писал стихи иль прозу? Кто дарит вот эту розу? То ж выходит, да не то! В этом весь вопрос опасный, И хотел бы, друг прекрасный, Настоящим быть я кто.

О.И. Иост при получении вышитых туфель

Опять меня балуешь ты, И под искусной

рукою Опять узоры и цветы Под быстрой расцвели иглою. Как странно нисхожу во гроб, Как я горжусь в конце дороги! Чем старость злей мне бреет лоб, Тем ты пышней мне красишь ноги.

23 февраля 1888

На юбилей А.Н. Майкова

Как привлечь к себе вниманье, В этот миг прервав молчанье, И того хвалить судьбу, Кто торжественному звуку Дал тимпан гремящий в руку И старинную трубу? Нет, бессильными стихами Громогласного меж нами Петь певца я не берусь, Что в одежде пышной грека Звонкой лирою полвека Изумляет нашу Русь. Дайте, дайте без искусства Проявить живые чувства В дружном трепете сердец И, восторгом пламенея, В день почетный юбилея Обновить его венец!

7 марта 1888

Княгине С.Н. Голицыной

Когда надежды упорхнули, Я сомневаюся и в том, — В железный век наш угожу ли И золотым я вам пером.

11 марта 1889

«Тот, кто владеет громаднейшим царством…»

Тот, кто владеет громаднейшим царством, Не дал с тобой нам ходить по мытарствам. Время проводишь ты спесью да барством. Я же свое измеряю лекарством. Тщетно кичиться тебе предоставлю, Но эпиграммой тебя не прославлю.

11 апреля 1889

Н.Я. Полонской

Я вмиг рассеял бы, кажись, Хлопушкой рифм сомненья ваши, Когда б стихи и мне дались Легко, как вашему папаше. Я б вам сказал, что кабинет Мой наверху, нельзя и дале, А потому препятствий нет Вам упражняться на рояле. При вас доволен буду всем, И всем вам все мы будем рады. Мы ищем вместе жить не с тем, Чтоб находить во всём преграды.

25 апреля 1890

Е.Д. Дункер

Всё изменяется, как тень За долгий день горячим летом. К поре девичьей в этот день К вам появлялся я с букетом. Но вот вы мужнина жена, И как я рад — того не скрою; Цветы лишь чопорность одна, Я появляюсь к вам с икрою. Чтобы рождение почесть Из поколенья в поколенье, Что можно лучше преподнесть Икры, эмблемы порожденья?

14 октября 1890

Е.Д. Дункер

Хвалить я браков не умею, Где всё обычно чересчур, Где, сдав супругов Гименею, И знать не хочет их Амур. Люблю я тех, над кем усилья Гимен, сводя их, расточал, Затем влетел Амур — и крылья У новобрачных потерял.

30 апреля 1891

«И вот письмо. Он в нем не пишет…»

И вот письмо. Он в нем не пишет Про одинокое житье, А говорит, что всё он дышит И тем же вещим сердцем слышит К нему сочувствие мое.

29 мая 1891

«Сперва меняя тип за типом…»

Сперва меняя тип за типом, Клим для своих забавных од Все типы заменил Антипом, Так что Антип стал антип-од.

19 августа 1891

Е.Д. Дункер

Их вместе видя и, к тому же, Когда и оба влюблены, Возможно ль умолчать о муже В день именин его жены? Союз, по правде, идеальный, И чудо ангел совершил: Воды мытищинской кристальной Струю в вино он превратил.

22 октября 1891

Новогреческая песня

Но на что твоей матери лампа ночная? Нет, не мучай меня, не терзай ты до слез! Ведь и солнце в дому, и луна молодая… Нет, не мучай меня, не терзай ты до слез!

25 января 1892

П.Н. Каратееву

Оглянитесь вы на бога! Как соседа не проведать? Привезли дождя мы много; Не приедете ль обедать?

«О боже, боже! все народы мне…»

Максимилиан

О боже, боже! все народы мне Покорны, как-то — Азия, Европа, Америка и Африка и… и… И Полинезия. — На море и на суше Найдется ли единый человек, Который бы бестрепетно дерзнул Стать пред моими светлыми очами? Уж подлинно в сорочке я родился, Чего-чего нет только у меня? Здоровья ли? Хоть борода седеет, Но я болезни знаю лишь по слуху — И силы мне еще не занимать. Намедни как-то шут мне надоел А всё он мне по глупости угоден, — Я дал ему щелчка полушутя, Без памяти бедняга с ног слетел, и три часа водою отливали. Богатства ли? И поминать не стоит! У мужика иного столько ржи И за сто лет в амбаре не бывало, Как у меня одних бурмицких зерен, Алмазов, изумрудов, а про деньги Уж я молчу. Про то хоть знают все, А вот про что один я только знаю: По всем садам моим и по лесам С червонцами да с мелким серебром Сороковые бочки позарыты. Про них молчок. Но драгоценней их Есть у меня сокровище и клад, Который день и ночь алмазным блеском Горит тихонько — камень-самоцвет. Клад этот ты, голубка, дочь моя, Смиренная, прекрасная царевна Анастасия. Грешный человек, Я ей отец, а видеть не могу Я равнодушно кротости такой И красоты девичьей ненаглядной. Уж подлинно что камень-самоцвет: Горит, дрожит и прямо в душу светит И, точно камень, слова не проронит. Да, я и царь счастливый и отец. Отец счастливый? Максимилиан! Как только ты дерзнул о том помыслить? Знать, у тебя совсем отшибло память, Что ты забыл ту лютую змею, Которая ехидными зубами Тебе всосалась в сердце и не даст Ему одной минуты отдохнуть. Чего-чего я над собой не делал: Всех знахарей сзывал и колдунов — Шептали, обливали и курили. Звал что ни первых в царстве генералов — Вот хоть Баркаса. — Старый я осел. И потому осел, что болен я, Душою болен — этой жгучей, колкой И ядовитой раной. — Вот и глуп. Забыл, что люди — колотушки, пни Да наковальни; куй на них железо, По головам лупи их молотком, А смыслу ты от них не добивайся, Спроси у пня, что можно ли коню Перелететь овраг семиаршинный? А если заскрыпит да засопит, Так скажет: надо бы ему поглубже Копыта запускать под чернозем. Где им понять, чего и сам-то я Понять не в силах? Статочная ль вещь… Нет, не могу — ей-богу, не могу! Как только вспомню, весь я расхвораюсь, Желчь закипает, разум мой мутится, И слезы злобы горько жгут глаза. Мой сын, мой сын, единственный мой сын, Престола моего один наследник, Как будто бы в насмешку над моей Высокою судьбой, сын мой Адольф Всему назло один мне непокорен.

Труба

Что это? Трубный звук и славы звук. Но славою давно я избалован. Случаются и тут переполохи: Какой-нибудь там забурлит король, Нам дань свою соскучится платить, — Так и пошлешь надежных генералов; Побьют, порубят всех, заполонят — И дело в шляпе. Вот в последний раз Султан арапов белых возмутился И даже к нам, к столице нашей славной Гонец донес мне на два перехода С несметной ратью подступить успел. Но генерала я послал Баркаса, — И вот труба победу возвещает. Сегодня в ночь, еще до петухов, Баркас прислал ко мне с веселой вестью. Теперь с победы прямо все войска Передо мной церемоньяльным маршем Пройдут, — затем и этот малый трон Велел я для царевны приготовить. Да что ж она, голубушка моя, Нейдет? — Ах, эти мамки, няньки!