Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

(1859)

«Веселись, о сердце-птичка…»

Веселись, о сердце-птичка, Пой, довольное судьбиной, Что тебя пленила роза, Воцарившись над долиной. Уж теперь тебе не биться В грубой сети птицелова, И тебя не тронут когти, Не укусит зуб змеиный. Правда, что занозы розы Глубоко в тебя вонзились И истечь горячей кровью Ты должна перед кончиной. Но зато твоей кончине Нет подобной ни единой: Ты умрешь прекрасной смертью, Благородной, соловьиной.

(1859)

«Предав

себя судьбам на произвол…»

Предав себя судьбам на произвол, Моя душа жила голубкой мирной; Но твой, о солнце, пламень к ней дошел, Испепелил ее твой огнь всемирный. И вот — смотри, что пепел проивел: Свободных крыл гордясь стезей обширной, Божественного гения орел Дышать взлетает радостью эфирной.

(1859)

«Грозные тени ночей…»

Грозные тени ночей, Ужасы волн и смерчей, — Кто на покойной земле, Даже при полном желаньи, Вас понимать в состояньи? Тот лишь один вас поймет, Кто под дыханием бурь В неизмеримом плывет От берегов растояньи.

(1859)

«Ах, как сладко, сладко дышит…»

Ах, как сладко, сладко дышит Аромат твоих кудрей! Но еще дышал бы слаще Аромат души твоей.

(1859)

«В доброй вести, нежный друг, не откажи…»

В доброй вести, нежный друг, не откажи, При звездах прийти на луг — не откажи. И в бальзаме, кроткий врач души моей, Чтоб унять мой злой недуг, — не откажи. В леденцах румяных уст, чтобы мой взор За слезами не потух, — не откажи. В пище тем устам, что юности твоей Воспевают гимны вслух, — не откажи. И во всём, на что завистливо в ночи Смотрит неба звездный круг, — не откажи. В том, чему отдавшись раз, хотя на миг, Веки счастья помнит дух, — не откажи. В том, что властно укротить еще одно Пред могилою испуг, — не откажи.

(1859)

«Ежели осень наносит…»

Ежели осень наносит Злые морозы, — не сетуй ты: Снова над миром проснутся Вешние грозы, — не сетуй ты. Ежели мертвой листвою Всюду твой взор оскорбляется, Знай, что из смерти живые Выглянут розы, — не сетуй ты. Если тернистой пустыней Путь твой до Кабы потянется, Ни на колючий кустарник, Ни на занозы не сетуй ты. Если Юсуф одинокий Плачет, отторжен от родины, Знай, что заблещут звездами Жаркие слезы, — не сетуй ты. Всё переходчиво в мире, Жребий и твой переменится; Только не бойся судьбины Злобной угрозы, — не сетуй ты.

(1859)

«Гиацинт своих кудрей…»

Гиацинт своих кудрей За колечком вил колечко, Но шепнул ему зефир О твоих кудрях словечко.

(1859)

«Твой вечно, неизменно…»

Твой вечно, неизменно, Пока дышать я буду; Усну ль я под землей — Взлечу к твоей одежде Я пылью гробовой.

(1859)

«О помыслах Гафиза…»

О

помыслах Гафиза Лишь он один да бог на свете знает. Ему он только сердце Греховное и пылкое вверяет. И не одним прощеньем Всемилосердый благ, — он благ молчаньем… Ни ангелам, ни людям Об этом он словечка не роняет.

(1859)

«Сошло дыханье свыше…»

Сошло дыханье свыше, И я слова распознаю: «Гафиз, зачем мечтаешь, Что сам творишь ты песнь свою? С предвечного начала На лилиях и розах Узор ее волшебный Стоит начертанный в раю!»

(1859)

«Уж если всё от века решено…»

Уж если всё от века решено, — Так что ж мне делать? Назначено мне полюбить вино, — Так что ж мне делать? Указан птице лес, пустыня льву, Трактир Гафизу. Так мудростью верховной суждено, — Так что ж мне делать?

(1860?)

«Не будь, о богослов, так строг!..»

Не будь, о богослов, так строг! Не дуйся, моралист, на всех! Блаженства всюду ищем мы, — А это уж никак не грех! Нас, как израильских сынов, Пустынный истомил побег, И мы у неба просим яств, А это уж никак не грех! К чему нам райской тубы сень И Гавриил на небесах? Дверей трактира ищем мы, А это уж никак не грех! Да, нам старик-трактирщик — друг, Мы сознаемся в том при всех, — Притворства избегаем мы, А это уж никак не грех! Людскую кровь не станем лить Мы для воинственных потех; Льем виноградную мы кровь, А это уж никак не грех! Мы разверзаем клад души, Чтобы для сладостных утех Все перлы сердца раскидать, А это уж никак не грех! Мы славим милую в стихах, И нас, быть может, ждет успех, — Пленительным пленен поэт, А это уж никак не грех! Ты, как осел или верблюд, Кряхтя, тащи тяжелый мех, — Мы всё, что давит, с плеч долой, А это уж никак не грех!

(1859)

«Гафиз убит. А что его убило…»

Гафиз убит. А что его убило, — Свой черный глаз, дитя, бы ты спросила. Жестокий негр! как он разит стрелами! Куда ни бросит их — везде могила. Ах, если есть душа у райской птицы, Не по тебе ль ее трепещут крыла? Нет, не пугай меня рассудком строгим, Тут ничего его не сможет сила. Любовь свободна. В мире нет преграды, Которая бы путь ей заступила. О состраданье! голос сердца нежный! Хотя бы ты на помощь поспешило. Знать, из особой вышло ты стихии, — Гафиза песнь тебя не победила!

(186О)(?)

Из Анакреона

«Сядь, Вафилл, в тени отрадной…»

Сядь, Вафилл, в тени отрадной, Здесь, под деревом красивым; Посмотри: до тонкой ветки Каждый нежный лист трепещет; Мимо с сладостным журчаньем Пробирается источник; Кто такое ложе лени, Увидавши, проминует?

(1847)

Из Гете