Полнолуние для магистра

Горбачева Вероника Вячеславовна

Или стая, похолодев, понял Магистр. Неужели… Они? Направляемые злой волей, возрождённые древней магией забытых богов Железноклювые? Тогда непонятно, что опаснее: отсиживаться с доверившейся ему девушкой здесь, в стенах, которые могут не устоять под напором Тёмной магии, или уходить, чтобы, едва оказавшись на улице, подставиться стае, несущей смерть на остриях клювов…

Ангелика вдруг засмеялась.

Легко, весело, не подозревая о его смятённых думах.

— Риччи! А как же Риччи? Они и его забрали?

…Выйти вместе с девушкой наружу — обречь её на гибель, ведь Железноклювые явно охотятся за ней! А вот если он, Магистр, появится один, обратит на себя внимание — парой огненных шаров, например — разозлит, увлечёт подальше от дома… Темза отсюда недалеко. Отпугнуть слоняющийся на улице народ, выманить стаю на мост и взорвать над рекой одним огромным файерболом… Да, над водой, чтобы не спалить жилые дома.

Он уже просчитывал последовательность действий, как и чем прикроется сам, чтобы и обезопасить себя, и оставаться достаточно видимым… придётся заодно держать и заклятье, отгоняющее прохожих, не то, неровён час, будут жертвы… как мысли его прервало восторженное:

— Как хорошо, Рихард! У нас получилось!

Всё так же смеясь, она вскинула руки и закружилась, как девочка, в лёгком танце.

— Получилось! Все живы, понимаете, Рихард? Живы! И Шикки, и Сквикки, и птенцы; и мы с вами, и Ангелика, и мой брат! Чудо какое-то! И я теперь могу вернуться с легким сердцем: я расплатилась со скроухами, а ведь так боялась, что ничего не получится!

Она легко крутанулась в очередном пируэте, почти как профессиональная танцовщица, даже платье вздулось колоколом… а с кончиков пальцев сорвались пляшущие искры. Магистр остолбенел, не хуже скроуха, совсем недавно торчавшего почти на том же месте этаким истуканом. Искры Света! И ещё целый сноп, рождённый новым кружением, и ещё! Они разлетались во все стороны, пронзали стены, уходили бесследно в потолок, в наборный паркет, таяли за оконными стёклами. Но девушка, похоже, их не видела. Охваченная восторгом, она остановилась, даже не запыхавшись, глянула на Магистра… подбежала и обняла его. Так просто, естественно, как ребёнок, что благодарит за спасение любимого котёнка, снятого с древа, или за отогнанную злющую собаку…

Несколько искр прожгли спину Магистра, и тот вздрогнул. Чистая первозданная Светлая магия. Как это у неё получилось?

Ангелика подняла голову и повторила с улыбкой:

— Все живы! Какое счастье!

И, привстав на цыпочки…

Недопустимо, немыслимо, чтобы она его сейчас поцеловала! Это… нарушение всех приличий! Он джентльмен, в конце концов, он не вправе воспользоваться душевным порывом девушки, с его стороны это было бы…

Но руки сами сомкнулись за её спиной, сжимая в желанных, давно желанных, что уж там скрывать теперь, объятьях, а губы коснулись губ, трепетно, целомудренно…

На миг она замерла. Ричард Уэллс с ужасом подумал, что вот теперь-то она отпрянет от него с негодованием, и ждал вполне заслуженной пощёчины. Но вместо этого удивительная Светлая девушка чуть отстранилась и прошептала:

— Благодарю…

И, вздохнув, словно очнувшись, обвела взглядом дедовский кабинет.

— Совсем забыла!

Она подбежала к старинным напольным часам в тяжёлом дубовом футляре. Подпрыгнув, попыталась дотянуться до верха. Не получилось.

— Помогите же, Рихард! Надо повернуть шишечку, вон ту, что справа, откроется дедушкин тайник!

С облегчением Магистр поспешил на помощь, мысленно возрадовавшись, что можно пока не думать о произошедшем. Главное сейчас — помочь. С его-то ростом дотянуться до декоративной башенки в верхней части футляра не составило труда. Он повернул деревянную фигурку, ожидая, что вслед за ней крутанётся башенка; но вместо этого дрогнули, чуть подались вперёд и отъехали в бок сами часы, обнаружив потайную нишу, в которой белела целая стопка тетрадей.

— Дедушкины записи, — пояснила девушка. — Он обязательно просил их разыскать. В прошлый раз Ангелика так и не смогла до них добраться, была очень слаба; а в них уйма полезного для её учёбы. Забираем и бежим, да?

Прежде, чем ответить, Магистр обратил внимание на подозрительное спокойствие снаружи и, не доверяя своим ушам, вновь потянулся к магическому защитному контуру.

Невероятно, но сфера вокруг дома обрела прочность настоящей брони. Без единого следа повреждений, будто не атакованная совсем недавно древней магией. Только в местах обрушения крыльца и второй башни, симметричной той, в которой они сейчас находились, оседала пыль, да медленно сползались на прежние места рассыпавшиеся камни кладки. Вряд ли ни доберутся самостоятельно до самого верха, но улягутся хотя бы в цоколь, остальное придётся доделывать строителям… В самом же воздухе мелькало нечто странное, и среди этого нечто яростными и торжествующими огоньками посверкивали искры Света.

— А знаете, Ангелика, — сказал он медленно, — похоже, нам уж некуда торопиться. Записи мы, конечно, заберём, нечего им оставаться в пустом доме. И часы вернём на место… вот так. Скоро здесь появятся новые люди: прислуга, рабочие уборщики; незачем рисковать. Но прямо сейчас выйти всё-таки придётся: осмотреться и подумать, с чего начать грандиозную уборку…

В ответ на недоумённый взгляд потянул её за собой к открытому окну с выбитой ставней.

Она должна была это увидеть. Чтобы из памяти Ангелики навсегда стёрся ночной кошмар её детства. Чтобы призрачное воронье карканье никогда не терзало и не мучило больше ни её, ни Сквикки.

На город сыпался странный чёрный снег. Кружились в воздухе, то и дело срываясь в штопор, как семена клёна, опалённые маховые перья, падали хлопья то ли сажи, то ли… чего-то непонятного, спёкшегося, пахнувшего гарью. Медленнее всех оседали, застревая в ветвях деревьев или беспорядочно разносясь ветром, клочья чёрного пуха. Фантастическое, страшноватое, но невероятно красивое зрелище. Мир замер в чёрно-белых тонах, как на гравюре.

— Что это? — шёпотом спросила девушка.

Ричард Уэллс вздохнул с облегчением. Магическое зрение его не подвело. На многие мили вокруг не оставалось ни единого существа, схожего с теми, что недавно их атаковали.

— Конец эпохи Железноклювых, Ангелика. Их бесславный финал.

* * *

На улицу Лика с Магистром выбрались в совершенно невообразимом виде.

За то время, что они провели в Башне, защищённой от убыстрённого хода времени, тлен и старение успели основательно разъесть внутреннее пространство дома. Перила на лестницах и антресольной площадке истлели в труху; более прочные дубовые ступени кое-как выдерживали вес лёгкой девушки и крупного мужчины, но угрожающе трещали под ногами. Чем отдалённее от кабинета, тем гуще и раскидистее становилась паутина во всех углах, а в кухне к ней добавились целые вуали застывшей на невесомых паучьих нитях пыли. Защитную же сферу, как недавно при входе в дом, Уэллс уже не мог сотворить: усиленное родовой магией окружающее пространство активно гасило магию чужую. Поэтому в рассыпавшуюся под ударом но