Полтора метра счастья
Шрифт:
** Речь идёт о событиях, изложенных в произведении "Три цвета надежды"
Половины
Бомми позёвывала на груди отца, лежавшего на диване. Он и сам уже хотел спать, но достаточно артистично и в ролях дочитывал дочери сказку. Отбраковав все известные корейские истории, Дэниэл достал из закромов одну из легенд о золотых, недоступную непосвященным, где доблестные воины с волшебными способностями приходили на выручку угнетаемым крестьянам, дурили жестоких янбанов и спасали обижаемых невинных красавиц. Бомми слушала восхищенно и вдохновлёно, но стало поздно и она, как все дети в её возрасте, задрёмывала без предупреждения. Дэн, всегда всё любящий доводить до конца, не сдался и не отступил, пока не дошёл до точки, то и дело приободряя свою слушательницу привлечением внимания к остросюжетным моментам, какие попадались на каждой второй странице.
— … Вот так они и победили злобного вельможу, который давал королю плохие советы. — Мужчина захлопнул страницы и посмотрел на дочь. — Как тебе история? Понравилась?
— Угу.
— Отличные парни, правда? Побольше бы таких в наше время.
— Мама сегодня придёт? — спросила девочка, держа из последних сил слипающиеся глазки открытыми. Сказка ей пришлась по душе, но как только она завершилась, насущнее стали другие проблемы.
Три дня назад у Сандры поднялась температура и, поскольку с её заболеванием подобное допускать было нельзя, Херин предпочла лечь с ней в больницу под присмотр врачей. Жар прошёл, но в связи с выяснением, что у младенца лёгкая простуда, решили не отпускать его домой до полного выздоровления. Естественно, Херин не могла оставить там Сандру одну и приютилась в клинике. Дэниэл вновь попросил приехать Джереми для ознакомления с состоянием Сандры, но, будучи в Сеуле, тот срочно прибыть не смог, и решено было, что жена с младшей дочерью дождутся Химика, и только после его заключения решат, возвращаться домой или продолжать лечение. Как долго это должно было ещё длиться — неизвестно, Дэн понимал одно, что неделю супругу точно не увидит, если не считать посещений в отведённое время в самой больнице. А ведь скоро декабрь, Рождество… хоть бы Сандра окрепла и встретила свой первый Новый год здоровой! Хоть бы она его вообще встретила… Прочь эти гнусные мысли! Раньше никогда не был ни суеверным, ни думающим о плохом, раньше было столько уверенности, откуда он её черпал? Из отсутствия настоящих бед и тревог? Прежде проблемы были у мира, а он — добровольный спасатель, который делал одолжение людям, впрягаясь за них, бросал спасательный круг, грёб на шлюпке ухарства по бескрайнему морю приключений. Теперь проблема была не у мира, а лично у него, и никакая добрая воля уже не замешана. Хочешь или не хочешь — несчастье со здоровьем Сандры никуда не денется, и его навыки героя, бандита, спецназовца, агента и золотого ничего не решат.
— Я не понял, тебе батина компания не нравится? — нахмурился Дэн. Бомми не уразумела, что не так она спросила, и чем вызвала недовольство, пускай и наигранное, отца, но замотала головкой, спеша заверить, что не имела в виду ничего из того, что сказала. Адвокат улыбнулся. — Папу не меньше мамы любишь? — Бомми кивнула. — Вот и отлично, потому что нам с тобой, дочулька, видать тусить придётся вместе часто.
— Тусить… — в десятый раз зевнув, повторила Бомми.
— Да-да, но ты сильно не обольщайся, только под моим надзором, ясно? И никакого обмена стаканчиками с мальчиками, что это за попытка косвенного поцелуя наблюдалась вчера в песочнице? — Ребёнок не среагировал, уже не слушая от усталости и, отвлекшись, разглядывал спинку дивана. — Никакого уважения к отцу, что за девчонка…
Рядом затрясся на вибрации мобильный. Дэниэл протянул руку, не потревожив на этот раз раскинувшуюся на нём Бомми. Широкая грудь отца в майке служила парковочной площадкой, на которой расположилась дочь. Отвлекшись от велюровой обивки, она увлеклась татуировками Дэна, занимавшими всё полотно кожи от угла одного плеча до угла другого плеча.
— Алло?
— Привет, любимый, — раздался шёпот Рин. Муж сразу же перешёл на такую же громкость:
— Привет, котёнок. Как вы там?
— Уснули, — как и многие молодые мамы, женщина приобрела привычку отвечать за себя и своих ещё не умеющих толком говорить детей, употребляя повсеместно множественное число первого лица. Дэниэл был против такого подхода, но с женой не спорил, пускай. Зато когда получал старшую дочь под своё командование, всегда заставлял её отвечать на всё самостоятельно. Не можешь словами — кивни, вырази своё отношение к происходящему, одобряешь или не одобряешь. Херин считала, что он так вырастит Бомми слишком своенравной, потому что девушку не стоит воспитывать, постоянно давая ей понять, что она сама всё решает. А как же она станет когда-нибудь хорошей женой, послушной, умеющей находить компромиссы? Дэниэл имел другую точку зрения. Для него развитие независимости в Бомми означало, что она приучится думать, анализировать и прислушиваться к своим ощущениям, не потакая чьему-либо мнению, тогда её труднее будет обмануть и провести. Но на самом деле,
— Укладываемся, — заметил Дэн, что дочь ещё не спит, водя пальцами по чёрным узорам наколок. — Ждём Шиллу, у неё завтра выходной, она обещала посидеть с Бомми, а то мне рано в суд ехать.
— Она прямо с работы к нам приедет?
— Ага, а то пришлось бы вставать завтра в пять утра, чтобы успеть приехать сюда до того, как я умчусь.
— Хорошо, я спокойна, когда Шилла с Бомми.
— А мне ты, то есть, не доверяешь?
— Ты её учишь плохому! Каждый раз после тебя она произносит такие слова!..
— Она их всё равно рано или поздно услышит, пусть лучше начнёт их говорить до того, как узнает, что они значат, меньше шокируется, подрастая.
— Дэн! — пыталась показать возмущение Херин, но не могла поднять голоса, чтобы не разбудить спящую под боком Сандру. В клинике давно протрубили отбой, но, в отдельной платной палате, женщина ориентировалась графиком исключительно на самочувствие младшего чада. — Не делай из Бомми хулиганку.
— Человека невозможно сделать хулиганом, это либо в нём есть, либо этого нет. Жизнь покажет, какой у неё темперамент. — Мужчина на миг отвлёкся на фантазии о том, как его дочь будет перекидывать через плечо назойливых кавалеров, но тут же осознал, как опасно драться в принципе, какими рискованными и болезненными бывают даже обычные тренировки в боевых искусствах. О чём он вообще размечтался? У него дочь, а не сын! И девочке, действительно, не пристало заниматься ничем подобным. — Не беспокойся, родная, я постараюсь следить за языком. Ну, исключая супружескую постель…
— Дэнни! Бомми же рядом!
— Да она ничего не понимает ещё! Да, сонная черепашка? — погладил по плечу девочку отец и она, покосившись на него, кивнула. — Она подтвердила, Рин, она не шарит, о чём я.
— Так, ладно. Вернусь домой — настучу тебе по мягкому месту, Бан Дэниэл, засранец ты эдакий.
— А я не против, между прочим. — В дверь раздался краткий и несмелый звонок, словно его не дожали до конца и уже отвели руку. — Кажется, Шилла приехала, я пойду открывать…
— Сладких снов, милый!
— Спокойной ночи, любимая! — Дэн отложил телефон и, придерживая Бомми, двинулся в прихожую. В глазке действительно виднелась жена двоюродного брата, в подъезд бы консьерж никого лишнего и не пустил, только тех, кто были в списке разрешённых владельцами квартир посетителей. Юрист отворил дверь и улыбнулся: — Привет, полуночница!
— Что есть, то есть, — ответила она так же лучезарно, сразу же протянув ладонь, чтобы погладить по спинке Бомми. В розовом комбинизончике, она завертелась, чтобы побыстрее увидеть, кто пришёл, потому что отец держал её неуважительно, затылком к кому-то. — Привет, принцесса! Не спишь ещё? А то боялась разбудить звонком. Я смотрю, у вас в семье все рано ложиться не любят?
— Шилла! — радостно опознала её девочка и, отпускаемая отцом, переместилась на другие руки, обвив девушку за шею. — Как дела? — вежливо поинтересовалась она, наученная примером взрослых. В пределы досягаемости попала серёжка Шиллы, и Бомми увлеклась её ощупыванием.
— Всё отлично, моя хорошая.
— Спасибо, что приехала, — сунул кулаки в карманы домашних штанов Дэн, когда они освободились от ноши. Как-то сразу стало прохладно и одиноко. У них с Бомми отличный дуэт выходит, обидно, что надо на работу и доверять её кому-то другому, пускай он сам, как и Рин, был спокоен по отношению Шиллы. Та любила их старшую дочь беззаветно, как свою собственную, а учитывая, что, скорее всего, своих у них с Химом не будет, вряд ли она полюбит какого-нибудь ребёнка сильнее.
— Ерунда, ты же знаешь, я рада любой возможности повозиться с вашими малышками. Как дела у Рин с Сандрой?
— Да без изменений особых, ждём Джереми.
— Ясно… — Шилла огляделась вокруг, замечая несвойственный этой квартире бардак. Как только Херин по каким-либо причинам не могла держать дом в порядке, у Дэна он превращался постепенно в разграбленную дикими варварами крепость, куда вандализм ещё не добрался, но где разбой уже сделал своё дело. Прокормить он себя мог, приготовить, постирать и погладить — без проблем, но наводить тот лоск, ту полированную аккуратность, за которой следила хозяйка, было не в его привычке, да и времени с работой и «хобби» главаря золотых не хватало.