Полумесяц разящий
Шрифт:
Когда Руппе открыл шкатулку, его глаза расширились. Разложив на столе кусок ткани, он принялся аккуратно раскладывать серебряные и золотые монеты. Золотых оказалось семь штук.
— Надо было позволить вам заплатить за ужин, — сказал он.
— Честное слово, настоящее золото, да? — спросила Лорен, взяв в руку монету и оценив ее вес.
— Да, и оттоманской чеканки, — подтвердил Руппе, разглядывая отчеканенные на монете надписи. — В империи было несколько монетных дворов.
— А вы можете прочесть, что там написано? — спросила Лорен, восхищенно разглядывая
— Ну естественно. «Аллах акбар» — «Бог велик», — ответил Руппе.
Пройдя к книжной полке, он оглядел ее и достал толстый том. Перелистывая страницы, остановился, увидев фотографии нескольких древних монет. Сравнив их с одной из монет, удовлетворенно кивнул.
— Совпала? — спросил Питт.
— Идеально. Она идентична монетам, отчеканенным в шестнадцатом веке в Сирии. Поздравляю, Дирк, судя по всему, ты нашел затонувший корабль эпохи Сулеймана Великолепного.
— А кто такой этот Сулейман? — спросила Лорен.
— Один из самых почитаемых султанов Османской империи, кроме лишь самого основателя империи, Османа Первого. Благодаря его завоевательным походам империя раздвинула свои границы, включив в свой состав юго-восточную Европу, Ближний Восток и Северную Африку. Он правил в середине шестнадцатого века.
— Тогда, возможно, это было подарком или подношением султану, — сказал Питт, доставая из чемодана керамическую шкатулку и медленно разворачивая полотенце. Увидев красивейший орнамент из синего, пурпурного и бирюзового на белом фоне, Лорен широко открыла глаза.
— Какое изумительное мастерство, — сказала она.
— В старину ремесленники-мусульмане творили настоящие чудеса из глины и керамики, — ответил Руппе. — Но такого великолепия даже я еще не встречал.
Подняв шкатулку, он тщательно осмотрел ее. На одной из сторон виднелась еле заметная трещина, которую он потер пальцем.
— Конструкция и роспись аналогичны изделиям, известным как дамасская керамика, — сказал он. — Форма и рисунок идентичны тем, которые делали в мастерских города Изник, или Никеи, как этот город назывался при греках.
Аккуратно сняв крышку, Руппе вытащил из шкатулки корону.
— О боже, — только и сказала Лорен, пододвигаясь ближе, чтобы рассмотреть ее.
На Руппе предмет произвел не меньшее впечатление.
— Да, такое не каждый день встретишь, — сказал он, внимательно разглядывая корону в свете настольной лампы. Взяв в руку зубочистку, он принялся счищать песчаные отложения.
— Если осторожно ее почистить, засияет, как новенькая, — сказал он, продолжая разглядывать корону, и вдруг сдвинул лохматые брови. — Странно…
— Что? — спросила Лорен.
— На внутренней стороне ободка надпись. Я разобрал всего несколько букв, но это, судя по всему, латынь.
— Да, не слишком-то логично.
— Вот именно, — согласился Руппе. — Но думаю, после должной обработки мы сможем разобрать всю надпись и выясним, откуда она взялась.
— Я знал, что мы не зря туда ныряли, — сказал Питт.
— Похоже, этот твой затонувший корабль хранит не одну загадку, — ответил Руппе.
Лорен
— Боюсь, что слишком задержал вас, — сказал Руппе, заметив ее состояние. Убрал корону в стенной сейф, а копилку, монеты и керамическую шкатулку поставил в прозрачный пластиковый резервуар, заполненный водой.
— Как только вернусь из Рима, сразу же изучу их со всей тщательностью вместе с моими помощниками, — добавил он.
— Надеюсь, это позволит нам узнать, откуда на затонувшем оттоманском корабле взялась золотая корона с надписью на латыни, — сказал Питт.
— Может, этого мы и не узнаем, но мне очень интересно, что там есть еще, — ответил Руппе. — Как ни странно, но в Средиземном море найдено не так уж и много затонувших кораблей того времени.
— Если ты известишь о находке турецкие власти, мы сможем оказать им посильную помощь в исследованиях, — сказал Питт, отдавая Руппе морскую карту, на которой красным крестиком было помечено место находки. — Правда, это очень близко к Хиосу, так что греки наверняка тоже захотят сказать свое слово.
— Позвоню завтра же утром, — ответил Руппе. — Есть ли хоть какая-то возможность, что ты начнешь первоначальные исследования сам, со своего судна?
Питт улыбнулся.
— Мне очень хочется выяснить, что же такое мы нашли. Можем задержать исследовательские работы на день-два. У нас на борту есть археолог, который сможет руководить работами.
— Вот и прекрасно. У меня с турецким Министерством культуры хорошие отношения, и там будут рады, узнав, что находка попала в хорошие руки.
Руппе посмотрел на Лорен, которая с трудом удерживалась от того, чтобы закрыть глаза.
— Милая, простите нас за весь этот научный бред. Уже очень поздно, давайте я отвезу вас в отель.
— Хорошо бы. А то я уже готова лечь спать в одном из саркофагов, стоящих в коридоре, — ответила Лорен, устало улыбаясь.
Руппе закрыл свой кабинет и пошел вместе с ними на улицу. На входе они попрощались с охранником. И тут, когда они уже спускались по ступеням музея, вдалеке послышался грохот двух взрывов, одного за другим. Завопила сигнализация. Все трое в изумлении остановились и, прислушавшись, различили крики людей и звуки стрельбы, разорвавшие ночную тишину. Потом еще стрельба, ближе. Спустя несколько секунд дверь музея распахнулась и наружу выскочил охранник. На его лице был ужас.
— На дворец напали! — крикнул он. — Ворвались в Павильон Священной Мантии, охранники с ворот Бабюс-Салаам не отвечают на вызовы! Я должен забаррикадировать ворота!
Бабюс-Салаам, или Ворота Приветствия, были главным входом во дворец Топкапы. Они представляли собой высокую каменную стену с двумя башнями и проходом, чем-то напоминающую сказочный замок из Диснейленда, куда каждое утро выстраивались огромные очереди туристов, желающих осмотреть дворец. Сразу же за воротами располагался сторожевой пост, где несли караул несколько солдат. От здания, у которого находились Руппе и его гости, Ворота Приветствия были хорошо различимы, а охранников не было видно.