Полундра
Шрифт:
Да я все понимаю, только ничего тут нельзя поделать, — спокойно возразил Мартьянов. — Ра дист им уже ответил, они знают, что мы тут побли зости. Не подойдем, не поможем, они сообщат в Мурманск, следователи из прокуратуры нас прямо в порту встретят. Это же подсудное дело — терпящим бедствие соотечественникам на помощь не прийти, за это уголовная ответственность полагается.
— Надо же, блин, — вновь заскрежетал зубами Стариков. — Что ж теперь делать-то?
— Да не бойся, хозяин, все будет нормально, — уверил его кавторанг. — Это я тебе говорю. Никто ничего не заметит, а на эти ящики и внимания не об ратят. Мало ли какой хлам на палубе валяется! Пош ли пока в каюту, обсудим подробнее план действий на берегу.
И кавторанг, взяв коммерсанта Старикова под руку, повел его к своей каюте. Гидрографическое судно между тем развернулось и легло на курс ост, туда, где качался на волнах подававший сигналы бедствия рыболовный траулер.
ГЛАВА 41
Когда над головой Полундры с грохотом захлопнулась крышка нефтяной цистерны, первая мысль его была о раненом мичмане. В полной темноте бесполезно было оглядываться, и старлей крикнул:
— Витька? Ты где? Ты живой?
Ответом ему был тихий, мучительный стон.
Опомнившись, Полундра выхватил химический фонарь, раздавил спецкапсулу, окунул его в нефтяную воду. В руках Полундры вспыхнул сноп света. Направив его по огромному пространству цистерны, Полундра вскоре обнаружил мичмана. Его друг кое-как ухитрялся держаться на поверхности воды. Но глаза мичмана оставались закрытыми, а голова грозила снова уйти под воду. — Держись, браток! — Полундра в один миг бро сился на выручку другу. — Держись, я сейчас!
Уперевшись ластой в скобу, находившуюся уже под водой, и бросив химический фонарь плавать на поверхности, Полундра обеими освободившимися теперь руками подхватил тело раненого и поднял над водой. Завел одну руку мичмана за скобу; тот, несмотря на полубессознательное состояние, за нее судорожно ухватился. Затем Сергей бережно стер нефтяные разводы с лица мичмана. Тот снова тихо застонал и открыл глаза, растерянно огляделся вокруг.
— Полундра… — тихо прошептал он. — Это что?
— Это нефтяная цистерна на буровой платфор ме, только вид изнутри, — пояснил старлей. — Чем это он тебя, а?
— Не знаю, какой-то железякой, — слабым голо сом проговорил мичман. — Сказал, наклонись над цистерной и посмотри, что там делается. А сам в это время как хрястнет меня сзади по затылку…
— Ну и мурло, — сжав зубы, проговорил Полу ндра. — Все делал вид, что он отец-командир, а мы ему как последние дураки верили.
— Слышь, Сергей, — простонал мичман. — А что это журчит?
— Ничего, не думай об этом.
— И тарахтит за стеной. Как будто дизельная помпа… Ах да, я же сам ее завел. Только вода как будто прибывает… Нет?
— Ничего, не думай… — пробормотал Полундра, чувствуя, как вода и в самом деле поднимается все выше и выше над той скобой, за которую они оба держались. — Дай, я тебя подсажу…
— Он взял мичмана на руки, но тут почувствовал, как на dvkи ему капает что-то теплое, липкое. Вот мурло, — со злостью сказал Полундра. — Он тебе в кровь голову разбил. Сволочь!
— Что-то у меня какие-то разноцветные круги перед глазами, Серега, — едва внятно пробормотал мичман. — И дышать как-то трудно…
Глаза его закрылись, а тело обмякло в руках Полундры.
— Эй, эй, Витька, Витька, слышь, не умирай! — В ужасе Полундра засуетился, надел маску собст венного акваланга на лицо потерявшего сознание мичмана, открыл кислородный кран. С радостью убедился, что хоть слабо и неглубоко, но раненый мичман все-таки дышит. — Не умирай, слышь? Дер жись, братан! Мы еще с тобой повоюем! Мы еще до беремся до этого Мартьянова, я ему кости перело маю, так что он их за всю оставшуюся жизнь больше не соберет. Ты только живи!..
Полундра умолк, прислушался. Мичман дышал медленно, с надрывом, но все-таки дышал; кровь, капающая с его разбитого затылка, начала застывать, образуя на рваной ране сгусток. Так прошло несколько минут. Наконец мичман вздохнул и открыл глаза, глядя прямо на своего друга. Однако в них была смертная тоска обреченного на неизбежную погибель человека.
Осторожным движением мичман стянул с себя маску акваланга. Полундра едва успел перекрыть кислородный шланг.
— Зачем снял? — тихо проговорил он. — Здесь нечем дышать, одни только пары нефти…
— Дышать будем по очереди, — со стоном про говорил мичман. — Я что, здесь самый главный?..
— Ты ранен…
— Плевать… Нам все равно крышка. Вода прибывает. Сука-кавторанг… Тут глаза его закатились, и тело снова обмякло. Полундра снова надел на лицо друга маску акваланга и открыл кислородный кран. Подождал, пока мичман снова откроет глаза.
— Нельзя тебе это снимать, — наставительно проговорил Полундра. — Слышишь ты? Ты ранен…
Мичман только покорно кивнул. Дизельная помпа за стеной цистерны продолжала ритмично тарахтеть, забортная вода неумолимо прибывала. Вскоре, чтобы не быть затопленными, подводникам пришлось подняться еще на несколько скоб вверх.
— Черт возьми, этак и правда здесь захлеб нешься на хрен, — проговорил со злостью Полун дра, глядя, как мерцает в воде химический фонарь. — Если мы так и будем висеть на этих скобах и ждать…
Мичман в кислородной маске только кивнул.
— Слушай, нам ведь в школе объясняли устрой ство этих цистерн, — снова заговорил Полундра. — Там где-то внизу должен быть шлюз… Ну, что-то ти па кингстона. Цистерну от нефти промывать.
Мичман, снова соглашаясь, кивнул.
— Нам бы только открыть этот кингстон изнут ри, — продолжал Полундра. — И тогда бы мы выбра лись из этого гроба, это точно.