Полундра

Зверев Сергей Иванович

Шлюз он обнаружил внезапно. Просто вдруг нащупал рукой нечто, что могло быть только плотно задраенной крышкой отверстия в стальной стене цистерны. При свете фонаря Полундра осмотрел шлюз. Конечно, механизм, запирающий его, находился снаружи. Но не всегда подобный замок нельзя открыть изнутри. Судорожно припоминая устройство замка, Полундра вдруг сообразил, что с внешней ее стороны укреплены только притягивающие крышку пружины. А сам замок находится скорее внутри. И открывается сам шлюз вовнутрь, чтобы возникающее при наполнении цистерны гидростатическое давление обеспечило более

плотную закупорку отверстия. Все это было элементарно просто и гениально! Чем пол-нее налита цистерна, тем сильнее давит жидкость на крышку шлюза, тем плотнее прижимает ее к отверстию, тем меньше у наполняющей цистерну жидкости возможности просочиться наружу. Давление, таким образом, работает само как мощный запирающий механизм. С одной стороны, для Полундры это было очень плохо, потому что цистерна была почти полна и давление на шлюз было огромным. Но зато сами петли этой крышки оказывались с внутренней стороны. Значит, имелся шанс их разобрать и открыть шлюз.

Полундра водолазным ножом принялся было ковырять прикрепленные болтами к стене петли крышки, но вскоре понял, что нож его бессилен, болты затянуты туго, к тому же заржавели. Почувствовав, что от недостатка воздуха он снова теряет сознание, Сергей судорожно заработал ластами, стремясь поскорее вынырнуть на поверхность, чтобы отдышаться.

Теперь потолок цистерны оказался еще ближе, а воздух для дыхания становился все более спертым, едким — Полундре казалось, что горло его скребут кошки, когда он пытался отдышаться после нескольких минут пребывания под водой.

Мичман, вцепившийся обеими руками в скобу, был в сознании и без маски. Едва Полундра вынырнул, он протянул ему акваланг, проговорив слабым голосом:

— На, надень… Не выйдет у тебя ничего без него. А я и так могу на месте висеть, мне ничего не будет.

Полундра хотел было протестовать, но слова его сами собой застряли в горле. Мичман был прав: на такой глубине ничего не сделаешь без акваланга, эти болты уж точно не отвернешь. А это был, между прочим, их единственный шанс спастись.

Погружаясь теперь в акваланге, без труда снова отыскав шлюзовую крышку, Сергей потыкал водолазным ножом болты и понял: нет, так точно ничего не выйдет Он спустился на самое дно цистерны. При свете фонаря обнаружил, что оно усеяно разнокалиберными обломками металла. Видимо, при пожаре обломки разрушающейся буровой вышки летели во все стороны, в том числе попали и в нефтеналивную цистерну. Один из обломков был желтого цвета и правильной прямоугольной формы. Хмыкнув, Полундра подобрал золотой слиток и сунул его себе под баллоны

Среди остального железного хлама Полундра вдруг обнаружил строительный лом — самый настоящий, длинный, прочный, с заточенными острыми концами с обеих сторон. Удача, в конце концов, поворачивалась к нему лицом, подумал Полундра.

При помощи водолазного ножа Полундра приоткрыл узенькую щель между крышкой люка и стенками цистерны. В образовавшуюся щель он стал постепенно заводить лом, что ему тоже в конце концов удалось. Действуя им как рычагом, Полундра открывал отверстие шлюза все шире и шире; устремившаяся туда вода теперь не противодействовала, а помогала ему.

И когда Полундра распахнул шлюзовое отверстие полностью, поток воды хлынул туда с такой силой, что едва не вынес его наружу. Так что Полундра должен был уцепиться ломом за какой-то выступ и усиленно работать ластами. Покидать цистерну без раненого мичмана ему было нельзя.

Вынырнув на поверхность, Полундра сделал мичману знак глубоко вдохнуть, после чего подхватил его на руки и повлек за собой в глубину. Через открытое шлюзовое отверстие он протолкнул мичмана первым, затем пробрался через него сам. Смертельно усталые, израненные, все перемазанные нефтью, выбрались они на поверхность буровой платформы. Никогда прежде свежий морской воздух не казался им таким волшебно приятным и ароматным, а нахмурившееся тучами небо таким прекрасным.

— Покажи, что у тебя с головой, — сказал Полу ндра.

— Ничего, пустяк, — морщась от боли и досады, ответил мичман. — Кровь уже больше не идет, так что все нормально. Думай, командир, как мы отсюда выбираться-то будем… Место заброшенное, а у нас ни продуктов питания, ни воды, ни средств связи.

Полундра сосредоточенно оглядел сумрачное море, простиравшееся от горизонта до горизонта вокруг платформы. Потом стал решительно снимать с себя акваланг и кислородные баллоны. Золотой слиток выскользнул из-под них и со звоном упал на стальной пол.

— Ого, командир, ты и это успел подцепить! — воскликнул мичман, рассматривая кусок желтого металла, валявшейся на ржавом полу.

— Не сердись, но я возьму его с собой, — сказал Полундра, пряча слиток в складках гидрокостюма. — У меня он будет в безопасности.

— Конечно, — не стал спорить мичман, — я и пальцем теперь пошевелить не смогу…

— Не в этом дело, — спокойно возразил Полу ндра. — На, возьми. — Он протянул мичману аква ланг и кислородные баллоны. — Худо станет, поды шишь. Это хорошо помогает…

— А ты что же? — удивленно глядя на своего ко мандира, спросил мичман. — Ты что же, куда-то со брался?

— За помощью, — нехотя ответил Полундра. — Другого выхода все равно нет. Доплыву до нашего судна, возьму кавторанга за глотку. Посмотрим, как он, сука, оправдываться будет…

— Да ты что, спятил, Серега? — ошалело спро сил мичман. — До нашего судна десять миль с лиш ним! Не пешком, а вплавь, и по холодному морю. А ты уже с этой цистерной так намаялся…

— Знаю без тебя, — хмуро ответил Полундра, укрепляя на поясе водолазный нож и компас. — У боевых пловцов Северного флота запас физичес ких сил неограничен, ты понял? Надо будет — не де сять, сто миль проплыву…

Мичман, все еще не веря серьезности намерений своего друга, с изумлением покачал головой

— Ладно, с богом! — сказал Полундра, готовясь прыгнуть в воду. — Не отчаивайся тут, жди помощи! Я вернусь, слышишь ты? Вернусь! Североморцы своих друзей в беде не бросают!

И, с силой оттолкнувшись ногами от причала буровой платформы, Полундра прыгнул в воду. Тут же вынырнул, махнул рукой мичману на прощанье и поплыл курсом норд-норд-вест — туда, где, по его предположениям, должно было теперь находиться гидрографическое судно.