Полуночный дождь
Шрифт:
Я поужинала в одиночестве у бассейна в восемь. В девять убрала всё со стола. К десяти выпила полбутылки вина, а к половине одиннадцатого уже была пьяна. Налив вино в кружку в третий раз, я снова посмотрела на свой телефон. Хрень собачья. Абсурд. Если он собирался быть задницей, хотя бы объяснил мне, почему. Я отправила ему сообщение и сделала большой глоток вина.
Макайла: «Где тебя черти носят?»
Ну, это получилось немного злее, чем я планировала.
Блейк: «На подъезде. Сейчас буду».
Я швырнула телефон на столешницу и
Я была пьяной. Пьяной и в бешенстве, и я хотела, чтобы он знал об этом. Только, может, не стоило топать так сердито, я ведь не хотела упасть.
— Где ты был? Я отправила Пи к Холденам, чтобы мы могли поговорить.
— Ты не говорила мне об этом, ты только сказала, что находишься здесь. О чем ты хочешь поговорить?
— Не знаю. Почему ты пошел в бар?
— Макайла, в чем дело? Я съел сэндвич и вернулся на работу. Я знал, что завтра не буду работать. Хотел сделать как можно больше сегодня.
— Я приготовила ужин и купила вино, — сообщила я, подняв вверх почти пустую бутылку.
— И выпила ее заодно?
— Не смейся. Я действительно зла на тебя.
— Мне жаль, детка. Иди сюда.
Вот черт. Почему все всегда происходит не так, как я задумала? Я растаяла за две с половиной секунды. Какого хрена?
— Прости меня. Прости, что был резок с тобой сегодня, и мне жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе выпить это.
Я что, сходила с ума? Или была параноиком? Блейк был Блейком. Тем же самым Блейком, которого я любила до того, как начала сходить с ума. Господи. Должно быть, это опять эти дни. Я не знала, говорить ли ему о том, что я подумала, будто он меня больше не хочет, или нет. Я не относилась к тем девушкам, которые сидят, сложа руки, и ноют из-за недостатка внимания. Черт. Да, я была такой. Именно такой я и была. В этом то всё дело. Весь этот стресс мог пошатнуть любые отношения. Я чувствовала себя нуждающейся плаксой. Я была такой девушкой. Мне можно. Правда, ведь?
— Иногда я жалею, что мы ухватились за идею театра так быстро, — призналась я. Споткнувшись, я навалилась на Блейка, когда попыталась быть сексуальной и… Я была слишком пьяной для этого.
— Не волнуйся об этом. Хорошо? Все сложится так, как должно быть. Так всегда бывает.
— Что это значит? — спросила я, посмотрев на него.
— Ничего. Перестань принимать всё близко к сердцу. Что ты пьешь? Ты пахнешь алкоголем и шоколадом, или это мята? — прошептал Блейк мне в губы.
— Все вместе. Я съела мятную конфету в шоколаде.
— Я от тебя без ума, — запрокинув голову назад, Блейк захохотал.
— Я тоже тебя люблю, но от тебя слегка попахивает.
— Ты говорила, тебе нравится, как от меня пахнет, когда я прихожу домой с работы.
— Я имела в виду, когда от тебя пахнет стрессом и Фордом Томом, а не потом.
— Это Том Форд{ (Tom Ford — линия мужской парфюмерии. Прим. пер.}. Есть что поесть? Я умираю с голода.
— Да, но тебе придется есть на полу. Ты ведь знаешь, у нас нет ни стола, ни стула, ни дивана, ни…
— Да, да, любимая. Я знаю. Завтра. Я обещаю.
— Иди, прими душ, — я обняла его за шею и поцеловала. — Я разогрею тебе жаркое
— Боже, ты серьезно?
— Да, иди в душ, — я засмеялась и отошла назад.
Десять минут назад мне казалось, что мой мир рушился, а теперь я таяла от любви. Остаток вечера прошел в том же духе. Блейк был таким же любящим, как и всегда, очень внимательным по отношению ко мне и игривым.
— Что это? — спросил он, заходя на кухню. Он был без рубашки и босой, джинсы сидели низко на талии. Подсушив волосы полотенцем, он бросил его на кухонный остров. Святые угодники, он ходячий секс.
— Ну, э-э, Барри. Они мои, — я покачала головой и проглотила слюну, которая начала собираться у меня во рту.
— Что? — Блейк усмехнулся над моим косноязычием.
— Господи, Блейк. Я просто превратилась в сексуальную маньячку, как мне хочется тебя трахнуть. Очень хочется.
За этим последовал смех, а потом чертовски страстный поцелуй. Ну, спасибо. Как будто это помогло мне справиться с трепетом между ног. Его ли тело заставило меня попятиться назад или его губы, неизвестно. Его руки, скользнувшие вверх по моим ребрам, и холодная сталь холодильника, которой коснулась моя спина, вызвали чувства, о которых я никогда не думала.
Он отстранился первым.
— Могу я сначала поесть?
— Да, — ответила я, почти шепотом. Мой мозг был абсолютно занят мыслями о сексе. Блейк отошел, взглянув на меня так, что я поняла, он тоже меня хотел.
— Что в коробках? — снова спросил Блейк. Он взял свою тарелку и опустился на пол, у стены. — Мне они нравятся. Ты их купила? — спросил он, разглядывая мои новые тарелки.
— Да, и спасибо. Они мне тоже нравятся, — я вылила остатки вина в кружку и протянула ему.
— Барри привез коробки. Помнишь, когда мы первый раз столкнулись с ним в ресторане? После этого он провел расследование. Так он узнал, кто я такая. Управляющий в нашем доме собрал эти вещи в коробки, надеясь, что я когда-нибудь вернусь за ними.
— Правда? — с набитым ртом спросил Блейк.
— Он никогда не рассказывал мне об этом.
— Потому что считал, что мы с тобой воровали у него, помнишь?
— Да, но я имею в виду даже теперь. Он вообще не говорил, что у него были все эти вещи, или, что он собирается привезти их тебе. Ты открывала коробки?
— Да, боже, Блейк, подожди, пока не увидишь это. Нам надо найти для Пи витринный шкаф с подсветкой и с зеркалом на задней стенке.
— Зачем ты хочешь купить ей шкаф? — растерянно спросил Блейк.
— Я не вспоминала о них много лет. Я совсем забыла, что моя бабушка коллекционировала их. Вернее, я много раз думала об ее коллекции хрустальных фигурок, просто никогда не задумывалась о самих фигурках, — медленно я распаковала из пузырчатой пленки хрустального льва. — Этот, выполненный в мельчайших деталях, представляет собой пресс-папье.
Блейк поставил тарелку на пол и взял его у меня из рук.
— Откуда это у тебя?
— Что? О чем ты? Это принадлежало моей бабушке.
— Нет, это не так, — Блейк перевернул фигурку и улыбнулся. — Он принадлежал твоей маме. Смотри. У меня есть второй. Такой же.