Полуночный лихач
Шрифт:
С другой стороны, стремительно падающее давление – это не сломанная нога и даже не артериальное кровотечение, с ним одной ловкостью рук не справишься… Надо срочно вызывать «Скорую», но откуда?
Николай еще минуту пометался по дороге, однако это было бесполезной тратой времени. На него просто не обращали внимания, только из двух машин (что характерно, отечественных, потому что иномарки вообще ни на что не реагировали) помахали, указывая куда-то вперед, где поворачивала дорога.
Он огляделся – и, решившись, полез по склону на холм. Рыжая глина плыла под ногами, дважды Николай чуть не лег плашмя в этой каше, однако все же выбрался на такое место, откуда мог окинуть взглядом окрестности. Пусто-пусто чуть ли не до Нагорного, а это не меньше километра, однако за поворотом, метрах в ста, очередная заправка, на сей раз с надписью «Норси-ойл». Тотчас стали понятны эти жесты отечественных водил: они решили, что в «Ровере» элементарно кончился бензин, и сигналили – возьми, мол, канистру да поработай немного ножками.
Нет, бензин ему явно ни к чему, в машине полный бак. Мелькнула в памяти оранжевая куртка работяги с заправки, девушка, которая сердито говорила по телефону…
Телефон! На заправке должен быть телефон!
Николай съехал с горки, как на лыжах, опять лишь чудом удержавшись на ногах, и припустил было вниз, но одумался, вернулся. Слегка сдвинул тяжелое тело Гриши, чтобы голова не запрокидывалась, а, наоборот, была склонена пониже. Лишний ток крови к мозгу ему не повредит. Потом, мгновение поколебавшись, вытащил из стояка ключи. Совсем ни к чему, чтобы, пока он будет бегать к телефону, сюда сунулась чья-то шаловливая ручонка и, воспользовавшись беспамятством водилы, угнала машину. Тогда Гришу уж точно инфаркт хватит, причем самый настоящий, а не гипотетический! Маленько покумекав, Николай запер дверцы и побежал вниз, через каждый шаг оглядываясь на «Ровер», пока тот не скрылся за поворотом.
На заправке «Норси» все было совершенно так же, как на лукойловской: оранжевый парень, который, как сомнамбула, слонялся между колонками, и девушка, приникшая к телефону и периодически делающая точно такие жесты, как ее коллега из конкурирующей фирмы.
«А может, они друг с дружкой разговаривают?» – мелькнула мысль, и Николай нервно затарабанил в стекло:
– Девушка, извините, можно позвонить? Там человеку на дороге плохо!
Она и бровью не повела, сосредоточенно слушая, что ей говорили по телефону.
– Давай вали отсюда, – негромко сказал кто-то рядом, и Николай увидел рядом оранжевую сомнамбулу. Глядя сквозь него, как и полагается лунатику, тот повторил: – Вали, говорю. Не мешай работать.
– Слушайте, я доктор, – сказал Николай. – Там человеку плохо стало, за поворотом, надо позвонить…
– Твои проблемы, – сказал оранжевый лунатик. – Ты доктор – ты и лечи.
– «Скорая» нужна, у него резко упало давление, думаю, что-то с сердцем.
– Да ты чё?! – ужаснулся лунатик и как ни в чем не бывало двинулся навстречу подъехавшему чуду автомобильной техники цвета свежепролитой крови.
Николай саданул в окошко покрепче. Девица подняла томный взгляд и, зажав трубку ладонью, пошевелила губами. Ее артикуляция была очень выразительна.
«По-шел в зад-ни-цу!» – прочитал Николай и на мгновение замер, не веря своим глазам.
– Как жизнь, Бориска? – послышалось за спиной.
– Да так себе, – прозвучало в ответ меланхолически. – Был бы крюк – повесился. Вам сколько, полный бак?
Николай обернулся. Лунатик вел переговоры с водителем чуда техники, который, чуть приспустив стекло, подавал ему кредитную карточку.
– Послушайте! – воскликнул Николай, бросаясь к автомобилю. – У вас есть сотовый телефон?
Стекло мгновенно поднялось, и Николай увидел в тонированном стекле собственное отражение.
– Вали отсюда, сказал же! – негромко проговорил Бориска, направляя прямо в лицо Николаю наконечник шланга. – Сейчас как закатаю в тебя бензинчиком – мало не покажется, понял?
С этим задохликом от «Норси-ойл» Николай справился бы в секунду, однако из офиса могло подоспеть подкрепление, а если даже и нет, шансы пробраться к телефону были бы равны нулю. Николай вспомнил Гришины закатившиеся глаза, ощущение слабого трепыхания пульса под пальцами – и сдержался, выставил вперед ладони:
– Ребята, вы что – не соображаете, что вам говорят? Там человек умереть может!
– А мне плевать, – меланхолически высказался Бориска.
Николай растерянно моргнул, не веря ушам. И вдруг его осенило… причем мысль была настолько поразительная, что он едва не захохотал, предвкушая то, что произойдет сейчас.
– На меня, может, тебе и плевать, – сказал он вкрадчиво. – А как насчет Родика Печерского?
Теперь растерянно заморгал Бориска.
– А чё? – спросил он настороженно, опуская, однако, шланг.
– Ничё, – пожал плечами Николай. – Ладно, пошел я.
И повернулся, как бы собираясь уходить, совершенно точно зная, что последует дальше. Последовала мгновенная пауза, а потом его схватили за рукав:
– Погоди. При чем тут Родик?
Тощее личико Бориски напоминало мордочку хорька. Мысленно скривившись, Николай пояснил:
– Там его парню плохо стало, на дороге. Боюсь, что-то с сердцем.
– А кому, имя знаешь? – спросил Бориска, все еще, видимо, не до конца веря.
– Грише.
Бориска мгновение смотрел на него, потом метнулся к офису с криком:
– Нелька! Давай трубу, живо!
– Слышь, братан, – сказал кто-то за спиной. – Возьми мобильник, звони куда надо, мне разве жалко?
Николай повернулся. Кровавое чудо автомобилестроения гостеприимно распахнуло дверцы, и короткопалая лапа в перстнях протягивала оттуда черное, сверкающее чудо телефонной техники.
Николай мстительно покосился на Борика, который приглашающе махал ему руками и ногами, и взял сотовый.
– «Скорая помощь», – пропел женский голос.
– Здрасьте, – неуверенно сказал Николай, вслушиваясь в незнакомые интонации. – Это кто, Надя? Галина? Не узнаю.
– Вам «Скорую» или девушку по вызову? – построжал голос. – Говорите конкретно, что у вас, или не занимайте телефон!
И этой телефона жалко, ну что ты будешь делать?!
– Это Сибирцев из Нижегородской линейной, – сказал Николай. – С «Интенсивной терапии».
– Сегодня на «Интенсивной терапии» дежурит Белинский, – перебила незнакомка.