Полураспад
Шрифт:
– Это я все знаю, - сказал хозяин рудника.
– У меня был главный инженер, его убили. Не успели мы. А деньги есть, купим линию.
"Но за что же вы сюда попали?" - подумал Алексей Александрович, не решаясь спросить.
И Эмиль Васильевич, как бы отвечая на его невысказанный вопрос, рассказал, что его заподозрили в убийстве собственного сотрудника, упомянутого инженера, с которым они вместе начинали дело.
– Разумеется, милиция понимает: при любых резонах мне не было смысла убивать друга и компаньона, тем более что я неплохой организатор, но никакой ученый. Я теперь без
– Он вынул из кармана бумажную салфетку и вытер ложку - Наверняка это конкуренты на меня стукнули. Один раз уже сажали. Но я не сломаюсь. Я через верного человека письмо переслал мэру Москвы... Мы дружим... Он знает, что я честен... Еще немного, еще чуть-чуть. Так что, если поможете мне, я дам денег на вашу "Трубу" и на что хотите. Но для этого вам придется минимум год у меня на руднике поработать с наладкой линии. Как?
– Я подумаю, - ответил Левушкин-Александров, снова втайне радуясь спокойной уверенности нового знакомца в том, что их освободят. "Но, если освободят, я, наверное, просто уеду к чертовой матери - в Америку или Англию!" Однако этого он Катраеву не сказал. Присев на его кровать, хотел было поговорить с ним подробнее о методах обогащения бедных руд, но дверь в камеру с лязгом отворилась и появившийся надзиратель буркнул:
– Профессора требуют.
18
Два молодых человека в штатском повели его по длинному, хорошо освещенному коридору нового корпуса, затем - через железные двери с часовыми - вверх по ступенькам, и далее снова по коридору, и снова через железные двери. Наконец, начался свежий линолеум - не бетон под ногами, стены зеленой масляной краской покрашены, а вот и деревянная, совершенно не тюремная дверь. Ее открывают - и узник входит в кабинет.
Значит, у них и в СИЗО есть помещение для допросов? Зачем же возили по городу, мучили? Или для того и мучили, чтобы сломался?
Сегодня допрос ведет лейтенант Кутяев. Господи, как такому заморышу дело доверили? Садится важно за стол, кивает:
– Алексей Александрович, я хочу с вами поговорить тет-а-тет...
Профессор насторожился:
– Зачем?! Тет-а-тет - значит просто трепать языком. Нет, прошу все протоколировать. Просто лялякам не верю. И сам ни слова не скажу, пока не будет допрос фиксироваться. Вам еще придется отвечать, и протоколы допроса пригодятся.
Лейтенант подергал усиками и нажал кнопку сбоку стола. Вошла девица, он кивнул ей на компьютер - дескать, работай.
– Вопросы такие, - наконец произнес Кутяев, кусая губки и обнажая заячьи зубы.
– На них вы все-таки должны ответить, господин Левушкин-Александров. Чтобы восстановить объективную картину вашей поездки. Вы же в этом заинтересованы?
– Молодой человек, - пробормотал Алексей Александрович, - чтобы понять, чем я занимался в КНР, почитайте журнал "ЖЭТФ" номер три за девяносто четвертый год... или хотя бы элементарный учебник физики.
– А мне это не нужно, - вдруг обиделся Кутяев.
– Я, Алексей Александрович, по образованию тоже физик. Не помните по универсу?
– Минуту!
– Левушкин-Александров поднял палец.
– Не ставил ли я вам двойку по электродинамике?
– А
– Кутяев, обретя уверенность, поиграл бровками, как певец Каррерас перед исполнением песни "Katarin".
– Более того, считаю вас одним из самых талантливых русских ученых. И это трагедия, что вы вынуждены подрабатывать на стороне.
– Что вы говорите! Но я не подрабатывал - я работал. И деньги переведены на счет официального учреждения. А так как они лишь малой частью попадут в мою лабораторию, я, стало быть, хотел помочь всей российской науке. Это я, разумеется, говорю в принципе, там лишь начиналась работа, главные деньги еще не пришли, а могли попасть действительно в мою лабораторию, но не в Зеленую, которую разграбили, а в ту, которая в Институте биофизики...
– Красиво звучит, - прервал его Кутяев.
– А как же тысяча долларов в конверте?
– Опять про эту тысячу?! Да сдайте вы химреактивы в магазин и, я думаю, вернете эти деньги! Если не хватит, я доплачу.
– Алексей Александрович раздраженно добавил: - И вообще я думал - в том конверте визитки коллег, памятные открытки... Там не было открыток? Может, полтора месяца назад вы их прибрали? С драконами, змеями...
Хлюпик с иронической улыбкой помолчал и назидательно произнес:
– Алексей Александрович, не надо! Совершенно ясно, вы знали, что там деньги, и эти деньги вручены вам как эксклюзивная плата за продажу государственной тайны ученым КНР.
– Что-то маловато за тайну - тысяча... Значит, тайна не велика.
– Но вы согласны, что тайна есть?
– Нет, так как лично я никаких денег не получал.
– Да?
– А то, что потом выяснилось... Может, вы их туда сунули?
"Напрасно я начинаю новый виток тумана. Он может спросить: а если деньги в конверте оказались случайно, если я их не ожидал увидеть, почему не вернул? А кому? И так, и этак - получается некрасиво..."
– Даже странно, такой умный человек говорит такие нелепости. А ноутбук... вы что, везли его, полагая, что это том Дэн Сяопина?
– Нет, я видел, что это ноутбук. Хороший. Но в нашем законодательстве нет статьи, обязывающей немедленно сдавать все подарки вам.
Лейтенант Кутяев задергал усиками:
– Вас никто не обязывает... я не говорил...
– Тогда чего же вы мне тут кишечной палочкой в мозги лезете?! Сегодня, я думаю, ни один русский ученый, да еще руководитель лаборатории, не откажется от того, чтобы привезти домой для работы такую машинку!
– И язвительно добавил: - Понимаю, она и вам нужна...
– Ее вам вернут... если решит суд!
– О-о! Наш самый справедливый, он же закрытый суд решит - с конфискацией имущества, так?! Стало быть, с конфискацией квартиры, на которую отец и мать пахали всю жизнь, трех костюмов... Жаль, они будут вам великоваты... Но еще подрастете немного, станете майором, пузо появится, каблуки приколотите...
– Что вы тут мелете, подследственный Левушкин-Александров?
– взъярился следователь, вскакивая из-за стола.
– Да знаете ли вы, что за неуважение к органам следствия...