Полузабытая легенда
Шрифт:
— Надеюсь, Келебрану ты не будешь излагать подобные соображения?
Я изумилась.
— А почему я вообще должна с ним буду говорить о тебе?
— Не обо мне, — Диего вздохнул, словно удрученный моей непонятливостью. — О вас. Просто у моего друга хватает и собственных надуманных предубеждений, так не присоединяй к ним еще и свои.
Уже второй раз за день я ощутила, что щеки мои пылают.
— По-моему, это ты сейчас придумываешь то, чего нет, Диего.
— Даже Моравен это заметила, — усмехнулся он. — И я только что убедился.
— Полагаешь, что тебе
Однако дел Арьянте и не подумал обижаться.
— Для отказа могут быть разные причины, согласен, — тон его был добродушен. — Однако же мне отказывали столь редко, что я, пожалуй, даже и не припомню, из-за чего.
Я засмеялась.
— Тогда сбить с тебя немного спеси представляется мне даже полезным.
Наш разговор прервался стуком в дверь. Вошедшая, выглядевшая совсем юной девушкой, хотя в действительности ей вполне могло быть пару тысяч лет, держала в руках стопку одежды.
— Мое имя Эленвен, — представилась она. — Ваши имена я знаю. Владычица распорядилась принести вам нашу одежду — в ней вам будет удобнее.
Она положила вещи на столик и, поклонившись, удалилась. А я взяла предназначенную мне стопку и отравилась в спальню переодеваться. Признаться, в собственных вещах, столь удобных в походе, в жилище Владык мне было не совсем уютно. Разумеется, я сняла теплый плащ и даже обувь, оставшись босиком, но все равно мне было довольно жарко, не говоря уже о том, что собственный вид в брюках и тунике несколько смущал — совсем не так мне хотелось бы предстать перед правителями Заповедной Долины и уж тем более перед матерью Келебрана.
В спальне, просторной и светлой, я разложила новые вещи на огромной кровати. Неприметная дверь вела в умывальню, где я быстро ополоснулась прохладной водой, а вернувшись, принялась выбирать, что бы мне надеть. Все платья, общим числом пять штук, были светлыми, простого покроя и украшены искусной вышивкой. Наконец я остановила выбор на белом одеянии с узором из зеленых листьев по подолу, у горловины и на рукавах. К нему полагался широкий зеленый пояс. Туфли мне принесли одни, зато мягкие и удобные, замечательно подходящие по размеру. Волосы я, припомнив Владычицу, Моравен и Эленвен, оставила распущенными, собрав лишь пряди у висков.
Одежда, полученная Диего, почти ни чем не отличалась от той, что давали нам стражи Привратья во временное пользование, так что я, вернувшись, рассматривала его без особого интереса, чего нельзя было сказать о его поведении.
— Теперь ты похожа на эльфийскую деву, Риона, — заметил он. — Но следует признаться, что предыдущее твое преображение понравилось мне значительно больше.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, а когда сообразила, что речь идет о моем нелепом появлении в мужской рубахе, то ощутила столь сильное желание стукнуть ехидного спутника, что у меня даже начался зуд в руке.
От немедленной расправы Диего спасло только появление Келебрана.
— Прекрасно выглядишь, Риона, — заметил он.
— Благодарю. А где Моравен?
— Ей пришлось срочно отправиться в оранжерею на восточной
— Скажи, — робко спросила я, — а твой отец, он жив?
— Умер, — сухо ответил Келебран. — Пять лет назад. Его загрыз волколак.
— Прости, — прошептала я.
— Мама не знает, — словно не услышав, продолжал блондин. — Как и о той охоте, что я устроил после его смерти. Больше в наших краях оборотни не водятся. Но маме я сказал, что лошадь отца понесла, он неудачно упал и свернул себе шею. Она поверила. А два года назад вышла замуж за Дариана.
— Они любили друг друга, да?
— Вероятно, — Келебран пожал плечами. — Во всяком случае, отец после ее ухода так и не женился вновь, хотя женщины у него были. И некоторые из них прилагали немалые усилия дабы окольцевать богатого вдовца, ведь они полагали, что его первая жена умерла. Но ни одна из них надолго в нашем поместье не задержалась. А Дариан давно ухаживал за мамой, еще с тех пор, как она была совсем юной и сбегала из Заповедной Долины к оборотням.
Он устало опустился в кресло, а я села прямо на ковер у его ног, сожалея, что не знаю, как утешить, как утишить непроходящую боль. Ладонь Келебрана прикоснулась к моим волосам, сначала робко, несмело, но несколько минут спустя пальцы уже перебирали пряди. Я поймала брошенный на нас взгляд Диего, но о чем он думал в тот момент, догадаться не смогла.
— Но сейчас Моравен выглядит вполне довольной жизнью, — осторожно заметила я.
— Отец говорил, что в Заповедной Долине огонь, горевший в ее душе, утих, став ровным теплом, а не опасной стихией. Вероятно, здесь взяла верх ее эльфийская половина. К сожалению, я почти не помню, какой была она у нас, среди людей, но по рассказам тех, кто ее знал, она отличалась необузданным темпераментом. Полагаю, это произвело неизгладимое впечатление на отца. Он, знаешь ли, некогда принадлежал к высшей знати королевства, частенько бывал в королевском дворце и, думаю, женщин, подобных моей матери, в его окружении попросту не было. Хотя подобной ей я не повстречал и за годы своих странствий, так что она неповторима.
— А потом он внезапно исчез, — вмешался Диего. — Уехал на месяц в свое поместье и не вернулся в столицу. Мой отец, будучи его другом, встревожился не на шутку и отправился следом, разузнать, что случилось. Моравен очаровала и его. Возможно, он знал ее тайну, но мне о том и словом не обмолвился. Для всех мать Келебрана происходила из знатного, но давно обедневшего и захудалого рода. В столицу они наезжали редко, при дворе почти не появлялись. И даже мнимая кончина Моравен почти не вызвала слухов и пересудов — ее мало кто знал, а о ее супруге за несколько лет успели подзабыть. А спустя полгода мы с Келебраном и познакомились. Вот только придворная жизнь никогда не интересовала моего друга.