Поля крови. Религия и история насилия

Армстронг Карен

Смягчая суровую нетерпимость девтерономистов, священнические историки включили в свои тексты трогательные сцены примирения. Например, братья Иаков и Исав, долго находившиеся в ссоре, наконец видят лик Божий друг в друге {564} . Или: Моисей воздержался от возмездия, когда царь Эдома отказался пропустить израильтян через свою территорию на пути в Землю обетованную {565} . Самый знаменитый из священнических текстов – рассказ о сотворении мира, которым начинается Ветхий Завет. Библейские редакторы поместили его перед более древней (VIII в. до н. э.) легендой о создании Богом сада для Адама и Евы и последующем грехопадении. Священническая версия изъяла всякое насилие из традиционной ближневосточной космогонии. Никакой битвы и никакого убиения чудовища: Бог Израилев лишь повелел вселенной возникнуть, и она возникла. А в последний день творения Бог «увидел все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» {566} . У этого Бога врагов нет: он благословил каждое из своих созданий, даже своего старого врага Левиафана.

564

Быт. 32:30

565

Числ. 20:14–22

566

Быт. 1:31

Такая

глубокая благожелательность тем примечательнее, что община репатриантов натерпелась от враждебных сообществ в Иудее. Когда Неемия, отправленный персами руководить восстановлением Иерусалима, следил за постройкой городской стены, работники «одной рукой производили работу, а другой держали копье» {567} . Священнические авторы не могли позволить себе пацифизм, но военное насилие их тревожило. Они убрали некоторые из наиболее воинственных эпизодов девтерономической истории и сгладили тему завоеваний Иисуса Навина. О войнах Давида они рассказывали, но опустили его жестокий приказ перебить слепых и хромых в Иерусалиме. Более того, именно Книга Паралипоменон сообщает, что Давиду было не дано построить храм, ибо он пролил слишком много крови. Появился и рассказ о военной кампании против мадианитян, которые вовлекли израильтян в идолопоклонство {568} . Да, сказано, что израильские воины сражались за правое дело и в полном согласии с девтерономическим законом: священники вели людей в битву, солдаты казнили мадианитянских царей, сожгли мадианитянские селения, убили и замужних женщин (которые соблазняли израильтян), и мальчиков (они стали бы воинами). Но хотя они «очистили» Израиль, даже праведное кровопролитие осквернило их. Моисей сказал вернувшимся воинам: «Пробудьте вне стана семь дней… очиститесь… вы и пленные ваши» {569} .

567

Неем. 4:17

568

Числ. 31

569

Числ. 31:19

А вот еще один интересный рассказ. Осуждается жестокость царства Израильского в ходе войны с нечестивым иудейским царем (хотя военную кампанию благословил сам Яхве!). Израильские войска убили 120 000 иудейских солдат и с триумфом привели в Самарию 200 000 иудейских пленников. Однако навстречу героям-победителям вышел пророк Одед и сказал такие обличительные слова:

Вы избили их с такой яростью, которая достигла до небес. И теперь вы думаете поработить сынов Иуды и Иерусалима в рабы и рабыни себе. А разве на самих вас нет вины пред Господом Богом вашим? Итак, послушайте меня и возвратите пленных, которых вы захватили из братьев ваших, ибо пламень гнева Господня на вас {570} .

570

2 Пар. 28:9–11

Войска немедленно освободили пленников, вернули добычу и специально назначенные чиновники «взяли пленных, и всех нагих из них одели из добычи, – и одели их, и обули их, и накормили их, и напоили их, и помазали их елеем, и посадили на ослов всех слабых из них, и отправили их в Иерихон, город пальм, к братьям их» {571} . По-видимому, эти священники были монотеистами: в Вавилонии язычество утратило привлекательность для изгнанников. Пророку, назвавшему Кира мессией, принадлежат и первые недвусмысленно монотеистические слова в Библии. От лица Бога он восклицает: «Я Господь, и нет иного; нет Бога, кроме Меня» {572} . Однако монотеизм не сделал этих священников фанатичными, жестокими и кровожадными. Верно скорее обратное.

571

2 Пар. 28:15

572

Ис. 45:5

Впрочем, после плена появлялись и более агрессивные пророки. Вдохновляясь идеологией Дария, они возмечтали о чудном дне, когда Яхве воцарится над всеми, а к супостатам не явит жалости: «У каждого исчахнет тело его, когда он еще стоит на своих ногах, и глаза у него истают в яминах своих, и язык его иссохнет во рту у него» {573} . Они воображали, как бывшие враги Израиля будут из года в год ходить в Иерусалим – эдакие новые Сузы – с данью и подарками {574} . Или как израильтяне, депортированные Ассирией, благополучно вернутся домой {575} , а бывшие угнетатели припадут к их стопам {576} . Один пророк сообщал о таком видении: слава Яхве воссияет над Иерусалимом, центром освобожденной ойкумены и обителью мира. Но мир достигался лишь путем безжалостного угнетения…

573

Зах. 14:12

574

Зах. 14:16. см.: также Мих. 4: 1–5, 5; Агг. 1:6–9

575

Ис. 60:1–10

576

Ис. 60:11–14

Возможно, этих пророков вдохновлял новый «монотеизм». Ведь сильная монархия часто порождает культ высшего божества, создателя политического и естественного устройства. Израильтяне сто с лишним лет жили под сильной властью – Навуходоносора, Дария и других правителей, – и неудивительно, что в Яхве они увидели могучего властелина. Это яркий пример взаимосвязи религии и политики, причем связи двухсторонней: религия влияет на политику, а политика – на религию. Однако перед нами и глубоко человеческое желание сполна отплатить врагу за все обиды – импульс, смягчить который было призвано золотое правило. Что ж, не в первый и не в последний раз люди исказили свои традиции, приспособив к ним жесткую идеологию правящей власти. В данном случае Яхве, изначально заклятый враг насилия и имперской жестокости, стал мегаимпериалистом.

Часть II

Во имя мира

Глава 5

Иисус: не от мира сего?

Иисус из Назарета родился в правление римского императора Августа (30 г. до н. э. – 14 г. н. э.), когда во всей вселенной был мир {577} . При римском владычестве многие народы (в том числе бывшие империи) могли длительное время сосуществовать, не воюя друг с другом за ресурсы и земли, – немалое достижение! {578}

У римлян были три претензии, типичные для любой успешной имперской идеологии: они благословлены богами; все иные народы – «варвары», с которыми невозможно иметь равные отношения; их миссия – нести цивилизацию и мир всему миру. Однако Pax Romana насаждался безжалостно {579} . Абсолютно профессиональная римская армия стала самой эффективной смертоносной машиной, какую когда-либо видела планета {580} . Любое сопротивление могло повлечь за собой массовую резню {581} . Греческий историк Полибий свидетельствует: когда римляне захватывали город, то всех убивали и никого не щадили, даже животных {582} . После римского завоевания Британии шотландский вождь Калгак сказал, что остров превратился в пустыню: «За нами нет больше ни одного народа, ничего, кроме волн и скал и еще более враждебных, чем они, римлян… Отнимать, резать, грабить на их лживом языке зовется господством» {583} .

577

Лк. 2:1

578

Robert L. O’Connell, Of Arms and Men: A History of War, Weapons and Aggression (New York and Oxford, 1989), p. 81

579

E. N. Luttwak, The Grand Strategy of the Roman Empire (Baltimore, 1976), pp. 25–26; 41–42; 46–47; Susan P. Mattern, Rome and the Enemy: Imperial Strategy in the Principate (Berkeley, 1999), pp. xii; 222

580

O’Connell, Arms and Men, pp. 69–81; John Keegan, A History of Warfare (London, 1993), pp. 263–71

581

W. Harris, War and Imperialism in Republican Rome (Oxford, 1979), p. 56

582

Ibid., p. 51

583

Тацит, Жизнеописание Юлия Агриколы, 30. см.: английский перевод в: Loeb Classical Library. [Перевод А. Бобовича. Цит. по: Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Том первый. Анналы. Малые произведения. – Ленинград: Наука, 1969. – Прим. пер.]

Полибий понимал, что зверства призваны вселить страх в завоеванные народы {584} . Обычно так и случалось, но римлянам понадобилось почти 200 лет, чтобы укротить палестинских иудеев, которые одну империю уже спровадили и верили, что подобные задачи им по силам. Когда Александр Македонский победил Персидскую империю (333 г. до н. э.), Иудея перешла к диадохам, то есть «преемникам» Александра: сначала к Птолемеям, а потом к Селевкидам. Большинство этих властителей не лезли в личные дела подданных. Однако в 175 г. до н. э. селевкидский император Антиох IV попытался переиначить храмовый культ и наказывал иудеев, соблюдавших пищевые запреты, обрезание и субботу. Началось восстание. Возглавил его Иуда Маккавей, а за ним и другие члены этой хасмонейской священнической семьи. Восставшим удалось отбить Иудею и Иерусалим у Селевкидов и даже создать небольшую империю, завоевав Идумею, Самарию и Галилею {585} .

584

Harris, War and Imperialism, p. 51

585

Martin Hengel, Judaism and Hellenism: Studies in their Encounter in Palestine during the Early Hellenistic Period, 2 vols, trans. John Bowden (London, 1974), pp. 294–300; Elias J. Bickerman, From Ezra to the Last of the Maccabees (New York, 1962), pp. 286–89; The Jews in the Greek Age (Cambridge, Mass., and London, 1990), pp. 294–96; Reuven Firestone, Holy War in Judaism: The Rise and Fall of a Controversial Idea (Oxford and New York, 2012), pp. 26–40

Эти реалии породили апокалиптическую духовность, которой многим обязано раннее христианство. Для апокалиптического менталитета важна вечная философия: события на земле – суть «апокалипсис» (откровение) того, что одновременно происходит в небесном мире. Авторы данных текстов были убеждены: когда Маккавеи давали отпор Селевкидам, Михаил и его ангелы сражались с бесовскими силами, поддерживавшими Антиоха {586} . В Книге Даниила, историческом романе, написанном в пору маккавейских войн, события отнесены к эпохе вавилонского плена. Она описывает, в частности, как иудейскому пророку Даниилу было видение четырех чудищ, символизирующих Ассирию, Вавилон, Персию и, наконец, Селевкидскую империю Антиоха, самую ужасную. Но после монстров «с облаками небесными» явился «как бы сын человеческий» (образ Маккавеев). В отличие от прежних чудовищных империй, его правление будет гуманным и справедливым, и Бог дарует ему «владычество вечное, которое не прейдет» {587} .

586

Дан. 10–12

587

Дан. 7:13–14

Но, увы, благочестие Хасмонеев не выдержало грубых реалий политического владычества, и Хасмонеи сделались такими же жестокими и деспотичными, как и Селевкиды. К концу II в. до н. э. более подлинной иудейской альтернативы взалкали несколько новых сект (этот энтузиазм разделяло впоследствии и христианство). Для подготовки учеников они разработали целые системы обучения, самый близкий в еврейском обществе аналог учебным заведениям. И кумранитов, и ессеев – вопреки расхожему мнению, эти группы не следует отождествлять – влек общинный образ жизни: совместные трапезы, общность имущества, акцент на ритуальной чистоте. И те и другие критиковали порядки в иерусалимском храме (по их мнению, испорченные Хасмонеями). Более того, кумранская община возле Мертвого моря считала себя альтернативным храмом: на космическом уровне сыны Света победят сынов Тьмы, и Бог построит новый храм, установит новый мировой порядок. Фарисеи также старались тщательно и пунктуально соблюдать библейские заповеди. Впрочем, о тогдашнем фарисействе мы почти ничего не знаем (хотя впоследствии оно станет самым влиятельным из новых течений). В среде фарисеев отмечались попытки бунтовать против Хасмонеев, но в итоге фарисеи заключили, что народу лучше будет при иноземном владычестве. Поэтому в 64 г. до н. э., когда от властей совсем житья не стало, фарисеи послали в Рим делегацию с просьбой низложить хасмонейский режим.