Поля крови. Религия и история насилия
Шрифт:
В этот важный момент Муса Садр отправился в Сирию и исчез, возможно, убитый агентами Каддафи. Тем самым он превратился в ливанского «скрытого имама», но эта потеря расколола «Амаль»: одни последовали за Наби Берри – секуляристом и человеком западной образованности, сторонником мира, а другие (часто более образованные) – за Фадл-аллахом, ученым, чьи идеи вызвали среди авторитетов оживленные споры. Его книга «Ислам и использование насилия» (1976 г.) доказывала – в контексте общества, раздираемого конфликтами, – что при необходимости мусульмане должны быть готовы сражаться и даже умереть, подобно Хусейну, в бою за равенство и справедливость. И мученичество не только благочестивый поступок, но и революционный политический акт, отказ склонить голову перед угнетением и жестокостью. При правильном применении насилие позволяет человеку принять ответственность за свою жизнь. В нашем жестоком мире только так и можно жить достойно:
Насилие означает, что мир дает тебе ресурсы и богатство; напротив, в ситуации слабости человек деградирует, попусту расходует силы, подвергается удушению и параличу. История – история войны и мира, науки и богатства – есть история сильных {1556} .
Мусульмане
1556
Sheikh Muhammad Fadl Allah, Al-Islam wa Muntiq al Quwwa (Beirut, 1976); trans. Crooke, Resistance, p. 173
В 1979 г., воодушевясь Иранской революцией и получив от Тегерана деньги и помощь в подготовке бойцов, Фадл-аллах основал «Хезболлу» (Партию Бога). Жители Запада не могли взять в толк, почему революция не охватила шиитские общины ближе к Ирану, в Персидском заливе и Саудовской Аравии, зато почти сразу нашла отклик в далеком Ливане {1557} . А ведь у Ирана с Ливаном долгая история взаимоотношений. В XVI в., когда Сефевиды основали шиитскую империю в Иране (тогда преимущественно суннитском), они попросили шиитских ученых из Ливана наставлять и обучать их. Поэтому для ливанских шиитов было вполне естественно примкнуть к иранской революционной сети. «Хезболла» впервые привлекла мировое внимание во время израильского вторжения (1982 г.) и последующей американской интервенции (1983–1984 гг.), когда 25 октября 1983 г. террорист-смертник взорвал грузовик со взрывчаткой около казармы, находившейся неподалеку от Бейрутского аэропорта. Погибли 241 американских и 58 французских военнослужащих из миротворческого контингента. За этим терактом последовали новые теракты (в частности, у американского посольства и американской базы).
1557
Kramer, ‘Hizbollah’, p. 542
Свои действия «Хезболла» объясняла так: Соединенные Штаты выступают против Хомейни, а также поддерживают Саддама Хусейна, Израиль и христиан маронитов. Фадл-аллах говорил о «высокомерном молчании» западных держав перед лицом страданий третьего мира {1558} . Эти операции не только были вызваны религиозным рвением, но и преследовали ясную политическую цель: заставить иностранных оккупантов покинуть Ливан. Чем не «революционное самоубийство»? Что касается методов, Фадл-аллах полагал, что шииты ведут неравную борьбу:
1558
Sachedina, ‘Activist Shi’ism’, p. 448
Угнетенные народы не обладают такой технологией и таким смертельным оружием, как Америка и Европа. Они должны сражаться своими методами… Мы не считаем терроризмом то, как угнетенные мусульмане своими примитивными и нестандартными средствами противостоят агрессивным державам. На наш взгляд, это законная война с мировыми империями {1559} .
Это не произвольные, фанатичные и иррациональные акты, а «юридические обязанности, диктуемые правилами», которые нельзя нарушать {1560} . Одно из правил запрещало выбирать в качестве жертв мирных жителей – таков постулат исламского права! – хотя «Хезболла» захватывала в заложники американских, английских, французских и немецких граждан, чтобы добиться освобождения тех или иных шиитских пленных. На Западе террористы-смертники немедленно вызвали ассоциацию с ассасинами: последние символизировали фанатизм, который жители Запада издавна приписывали исламу. Но хотя «Хезболла» действительно первой применила этот сомнительный метод на Ближнем Востоке, в 1980-е гг. большинство террористов-смертников были секуляристами. Согласно одному исследованию, «Хезболла» осуществила семь таких операций, Сирийская – две операции, а социалистическая партия «Баас» – десять {1561} .
1559
Интервью с Фадл-аллахом газете «Кайхан» (14 ноября 1985 г.); см.: Kramer, ‘Hizbollah’, p. 551
1560
Выступление Фадл-аллаха в газете «Аль-Нахар» (14 мая 1985 г.); см.: Kramer, ‘Hizbollah’, p. 550
1561
Kramer, ‘Hizbollah’, pp. 548–49; Ariel Meroni, ‘The Readiness to Kill or Die: Suicide Terrorism in the Middle East’, in Walter Reich, ed., The Origins of Terrorism (Cambridge, UK, 1990), pp. 204–05
Однако к 1986 г. большинство представителей духовенства осудили акты террористов-смертников и взятие заложников как противоречащие исламу. У многих сложилось убеждение, что «Хезболле» надо переориентироваться, ибо ее операции зачастую безответственны и контрпродуктивны: влекут за собой многочисленные жертвы и раскалывают шиитскую общину. У «Хезболлы» сложились непростые отношения с «Амаль», а в селах сопротивлялись попыткам «Хезболлы» навязать исламские правила {1562} . К этому моменту Фадл-аллах и сам пришел к выводу, что от насилия толку
1562
Crooke, Resistance, pp. 175–76
1563
Интервью Фадл-аллаха газете «Аль-Шира» (18 марта 1985 г.); Kramer, ‘Hizbollah’, pp. 552–53
Как и все революции, включая Французскую революцию, поначалу Исламская революция не придерживалась реалистического курса. На тот момент она создала государство, объявила мобилизацию, новый и религиозный образ мышления и жизни, с целью дать мусульманам автономию и независимость от сверхдержав {1564} .
Поэтому «Хезболла» отвергла терроризм и стала политической партией, подотчетной электорату. Основной упор она сделала на социальную деятельность и преобразования на местах.
1564
Интервью Фадл-аллаха римской газете «Республика» (28 августа 1989 г.); Kramer, ‘Hizbollah’, p. 552
Она уже начала дистанцироваться от воинственной шиитской милиции, создавать сеть ячеек и разрабатывать духовный подход, призванный заменить «колонизированный мозг» (выражение Хомейни) сознанием, независимым от западных стереотипов {1565} . Все лидеры «Хезболлы» поныне изучают философию, чтобы выработать навык независимого критического мышления. Подобно американским борцам за права человека, они работают с маленькими группами в деревнях с целью выявить, каков может быть оптимальный вклад каждого человека в общину: одних готовят к бизнесу, других – к элитной милиции. Их цель, напоминающая конфуцианский идеал, состоит в создании такой шиитской общины, в который каждый дает и получает свою меру уважения, ощущая себя нужным и востребованным. После войны с Израилем (2006 г.) «Хезболла» особенно сосредоточилась на управлении гневом: «Мы хотим переключить гнев с деструкции на что-то политически полезное – скажем, организацию сопротивления или общественно-созидательную деятельность» {1566} .
1565
Crooke, Resistance, pp. 175–82
1566
Ibid., p. 182
В ходе этого конфликта «Хезболла» стала по-новому решать проблему ассиметричной войны {1567} . Еще раньше, предвидя подобные события, она построила подземные туннели и бункеры (подчас больше чем на десятиметровую глубину), где милиция могла отсиживаться во время израильских авианалетов, а затем выходить и вести долгие ракетные обстрелы. Они знали, что не нанесут серьезного урона мощной военной машине Израиля, но длительные изматывающие обстрелы подорвали дух израильтян. Цель у них была такая: спровоцировать Израиль на военное вторжение, и тогда хорошо подготовленные партизанские соединения «Хезболлы», детально знакомые с местностью, смогут эффективно поражать израильские бронированные танки из переносных зенитно-ракетных комплексов. А еще сноровкой и дипломатией они добились того, что многие израильские журналисты открыто говорили: с «Хезболлой» легче общаться, чем с Армией обороны Израиля. В итоге им удалось вынудить израильтян ретироваться. И это показало, что терроризм не единственный способ отпугнуть врага, имеющего военное превосходство.
1567
Ibid., pp. 183–87
Впрочем, терроризм значительно чаще вдохновлялся национализмом, чем религией. Как показывают события в Египте и Ливане, отрицание за народом права на национальное самоопределение и оккупация его земли иностранными войсками дают самый сильный толчок к возникновению террористических организаций, религиозного или секулярного толка {1568} . В Израиле мы наблюдали своеобразную динамику: секулярный национализм толкал религиозную традицию в более воинственном направлении; национальное государство часто становилось высшей ценностью, ради сохранения и целостности которой дозволены любые действия, даже самые крайние. В мае 1980 г. (после убийства шестерых студентов йешивы в Хевроне) члены «Гуш Эмуним» Менахем Ливни и Иехуда Эцион заминировали автомобили пяти арабских мэров, причем с расчетом не убить жертвы, а изувечить, превратить в живое напоминание о последствиях любой оппозиции Израилю {1569} . Однако эта операция была далеко не главной. В апреле 1984 г. израильские спецслужбы разоблачили еврейский заговор с целью взорвать Купол Скалы (и тем самым положить конец переговорам в Кэмп-Дэвиде).
1568
Robert Pape, Dying to Win: The Strategic Logic of Suicide Terrorism (New York, 2005), pp. xiii, 22
1569
Ehud Sprinzak, The Ascendance of Israel’s Far Right (Oxford and New York, 1991), p. 97; в итоге ранено было лишь двое мэров