Полынный мёд. Книга 1. Петля невозможного
Шрифт:
– Г-г-гога, – бормочу я, – Кажись, это она.
– Кто? – пялится на меня напарник.
– Аг-аг-агрофена.
– Та она ж того… Помэрла.
– Да воскресла! – как заорет Агрофена, аж стены ходуном заходили.
– Мать моя жэнщина! – визжит Гога, приноравливаясь, как бы обратно в окошко сигануть.
А на меня столбняк напал. Представляешь, натурально стою, и шевельнуться не могу.
А бабулька тем временем как пасть разинет, а из нее клычища – саблезубый тигр позавидовал бы.
– Беги! – кричу Гоге. – Упырь она! Вампирша!
Гоги – раз, и не стало. А я все стою, дурак дураком.
Старуха уж совсем рядом, слюни текут из ее пасти, на пол капают с дробным звуком.
Еще шаг, еще. Уж тянется она к моей шее, уж клыками хватает за кожу и тут, как гром с небес:
– Стоп! Снято. Переходим к следующей сцене.
И полыхнуло юпитерами, засуетились вокруг люди, завизжал сервомоторами съемочный кран.
– И не забудьте заплатить статистам, – вновь послышался тот же голос. – Отлично сыграно. Натурально…
С Гогой, разумеется, гонораром я не поделился. Я ж свою шею подставлял, не он.
Впрочем, его я нашел лишь через час. Он забился в собачью конуру и ни за что не хотел вылезать. От клада тоже категорически отказывался. Посему, пришлось выложить свой последний козырь:
– Есть, между прочим, способ черта вызвать из ада прямо сюда. Нам даже ходить никуда не надо.
– А почэму ты до сых пор молчал? – поразился Гога.
– Ну, это для нас не совсем безболезненно может пройти.
– Для обэих? – тут же спросил Гога.
– Да, нет, – вздохнул я, понимая, к чему он клонит.
Но я был согласен и на это, лишь бы разбогатеть, а врачи у нас хорошие.
– И что дэлать нужно? – заинтересованно сказал Гога, выбираясь из собачьей будки.
– Ничего особенного. Я черта призову, а ты его хватай.
– Нэт. Давай так: ты чёрта прызовы, ты его и х-хватай.
– У меня не получится, – отвечаю я ему. – Не до того мне будет.
– Ну, хорошо. Попытка нэ пытка. Только это в послэдный раз. Нэ получится – большэ нэ просы, памагат нэ буду.
Я вздохнул и сказал:
– Черт, помоги, не видишь, туфлю не могу снять?
– Какой туфля? – начал было Гога, как вдруг и в самом деле прямо из воздуха материализовалась рогатая образина и давай с меня туфлю тащить.
И больно ведь тащит, вместе с кожей. Я ору благим матом, а Гога стоит и глазами клипает.
– Да убери его от меня! – ору. – Он же мне ногу вместе с туфлей снимет.
А черт оглянулся, видит на него Гога в растопырку идет, ну и сиганул в кусты. Мы – за ним. А он к твоему дому.
Гога кричит:
– Дэржи!
Я бегу впереди него и бормочу в ответ:
– Да не ори ты! Думаешь, я знаю, как его поймать? К тому же боязно что-то. Что если он сам на нас навалится?
– Нэ знаю, – говорит мне Гога, – говорил: нэ знаю! Гэрой! Куда лэзэшь? В кустах смотри, ныкуда он нэ дэнэтся!
– Сам герой, – отвечаю ему я. – У бабки Агрофены, небось, в штаны наклал.
– Сам ты наклал. Джыгита старой бабкой нэ испугаешь, тэм болээ мёртвой.
– Ага, я видел, как ты через окошко сиганул. Пуля так быстро не летает.
– Ну тэбя, плохой ты, Шубин, чэловэк. Сам чёрта лови. Знать тэбя нэ хочу.
И он ушел. Хотел было я его догнать, да слышу – там сирена завыла, потом материться кто-то стал. Опять, наверное, менты Гогу повязали. А мне что-то с ними ручкаться не охота. Посидел на скамейке, покурил, хотел было домой идти да тут вспомнил, что у тебя окошко горело…
В установившейся тишине негромко постукивали часы. Где-то взвыла собака, потом принялась лаять нудно и размеряно. Летучая мышь проскользнула на границе света, отбрасываемого лампой на балкон.
– Слушай, – поинтересовался Алексей, – а зачем тебе деньги?
– Да ты что? – вытаращился на него Витька. – Деньги! Деньги – это сегодня все! – и он неопределенно пошевелил растопыренными пальцами.
– Ну хорошо, – не успокаивался Никулин, – отдашь ментам причитающееся…
– Ментам?! – прервал его Шубин. – Хрен им! Деньги будут – они ко мне на пушечный выстрел не подойдут. Разве что, сам поманю. Вот ведь гады! Утюжат меня, я им, понимаешь, ору, что нынче не старые времена, а они, сволочи, ржут. Демократия, мол, многогранна, а все новое – это всего-навсего хорошо позабытое старое. П-падлы!
– Ну а деньги-то? – напомнил Алексей.
– Деньги, – в глазах у Витьки засветилось нечто в равной степени похожее и на мечту и на идиотизм. – Квартиру куплю в центре, обставлю… Тачкой приличной обзаведусь… Махну на Канары…
– Куда? – не расслышал Алексей.
– На Канары… Там где-то, на Западе, – неопределенно махнул рукой Шубин. – У меня недавно приятель оттуда вернулся. Собрались втроем с женами и рванули. Сняли там комнатенку, погуляли… Эх!
– Что, так все вшестером в одной комнате и жили? – удивился Алексей.
– Почему вшестером? Вдесятером. Они и детей с собой брали, – пояснил Витька.
– Что ж это за отдых?
– Ничего ты не понимаешь, – Шубин снисходительно посмотрел на хозяина. – Отдых? Придумаешь тоже. Это – престиж! Покажешь загар, пару заморских безделушек, ввернешь заграничное словечко – любая телка поплывет. А если еще приоденешься по моде! Живи – не хочу. Слава богу, времена пришли правильные. Быдлу – быдлово, а тем, кто умеет вертеться – все по первому сорту. Помнишь, в школе нас заставляли петь дурацкую песню про кретинов, которые едут за туманом? – неожиданно спросил он.