Полынный мёд. Книга 1. Петля невозможного

Пищенко Виталий Иванович

– Да потому что многообразен он и могуч, не то что наш. Мы только ругательств на вашем языке насчитали три тысячи семьсот восемьдесят два. А у нас всего одно.

– Да? – изумился Кузьма. – А как же вы тогда живете?

– Эх, – махнул рукой инопланетянин. – Не живем, а влачим.

– Нет, ну к примеру, споткнулся ты и упал. Что тогда говоришь?

– Дрил.

– А жена запилила? – не отставал Лукич.

– Тоже дрил.

– А когда страшно до спазмов? – полюбопытствовал Петров.

– Да тот же дрил.

– И что он означает этот дрил?

– Ну… Если перевести на ваш язык, это значит какашка.

– Да, братцы, вам не позавидуешь.

Инопланетянин внезапно остановился и, почесав затылок, сказал своим подчиненным:

– Ладно, снимите с них наручники. Свои они. В доску.

Наручники сняли, и всей гурьбой направились в кают-компанию, где и продолжили разговор, сидя в удобных глубоких креслах.

– Выходит, вы одну аварию ликвидировали и тут же попали в другую? – спросил Петр Петрович.

– Кабы так, – вздохнул головастый. – Ремонтник так и не пришел. Дать повторный запрос мы не смогли – вышла из строя рация. Вот этот олух пролил на нее пиво, – и он ткнул пальцев в одного из своих соратников.

Петр Петрович так и не понял, который из них провинился, ибо все они казались ему на одно лицо.

– Пиво?! – изумился Кузьма Лукич, мозги которого работали в совершенно ином направлении, нежели у коменданта «пропойского» общежития. – У вас есть пиво?

– Сами делаем, – гордо кивнул главный пришелец. – Хотите испробовать?

– Спрашиваете!

Принесли бокалы. Оказалось, не хуже «жигулевского». Лукич выпил и, опять окосев, тут же заснул.

– А почему вам не помогли другие инопланетяне? – спросил Петр Петрович. – Нынче здесь их летает целая прорва.

– Просить помощи у капиталистов?! – фыркнул головастый. – Да никогда!

– И то верно, – согласился П П П.

– Мы на открытом партсобрании решили опуститься на вашу планету и отремонтировать корабль собственными силами.

– Да-а… видел, чем это кончилось, – кивнул Петр Петрович.

– Ерунда. Дырку мы залатали. Главное – навигация. Без нее дороги домой не найдем.

– Далеко живете? – заинтересованно спросил Петров, протягивая опустевший бокал головастому.

– Двести тысяч световых лет лететь прямо, сорок – налево и еще семьдесят наискосок.

– Да… Занесло вас, – посочувствовал отставной капитан.

– Мы специально к вам летели. Искали братьев по коммунизму. Двадцать тысяч лет назад ЦК нашей партии объявил клич: «Коммунисты всех мирозданий – объединяйтесь»! С тех пор ведутся планомерные поиски по всей Вселенной.

– Сколько же лет существует ваша партия? – изумился Петров. – Неужели двадцать тысяч?

– Почти сто, – поправил его инопланетянин.

– Ну и как живется при коммунизме?

– Да мы его еще не построили. От каждого по способностям – получилось, а вот каждому по потребности… Ну никак.

– А что тогда нам говорить? – вздохнул Петр Петрович. – Выходит, не скоро тот светлый миг наступит.

– Выхо… – начал было инопланетянин, но тут громкий стук разнесся по звездолету.

– Что это? – проснувшись, испуганно спросил Кузьма Лукич.

– В обшивку кто-то тарабанит. Небось, ваши местные начальнички приперлись, – ответил пришелец. – Ладно, пошли глянем, кого это Берия принес.

– И у вас был Берия? – пуще прежнего изумился Петр Петрович.

– Берии бессмертны, – вздохнул головастый.

– Почему нарушаете?! – с пеной у рта кричал Шамошвалов. – Посадка в недозволенном месте, отсутствие разрешения на оное действие от Лаборатории по утилизации последствий контакта, захват заложников…

И он кулаком указал на опешивших собутыльников, торчавших вместе с инопланетянами на полубаке [24] космического корабля.

24

Полубак – носовая часть верхней палубы корабля.

– Мы не заложники, – пролепетал Петр Петрович. – Нас засосало сюда.

– Ага! Раз засосало, значит было применено насилие! – вскричал Цезарь Филиппович, отчаянно жестикулируя руками.

Он стоял на берегу впереди небольшой группы робких дружинников с красными повязками на рукавах и распекал полтысячи инопланетян, выстроившихся на верхней палубе своего звездолета по стойке «смирно».

Чуткий нос Кузьмы тут же определил, что несло от доцента дорогим коньяком и солеными огурцами.

– Да не было никакого насилия? – громко икнув, сказал Лукич. – Все по обоюдному согласию произошло. Не шей статью, начальник.

– Тебя никто не спрашивает! Фамилия? Должность? Где живешь?

– А вот этого не хочешь? – и Кузьма сотворил кукиш.

– Та-а-ак, – протянул Шамошвалов, и в его голосе послышалась угроза. – Оскорбление при исполнении!

– Но мы-то тут при чем? – вступил в разговор головастый. – Разбирайтесь со своими соплеменниками сами.

– Не отдавайте нас! – взмолился Кузьма Лукич.

– Вот еще, – фыркнул инопланетянин. – Мы осложнений не хотим. Я своим партийным билетом дорожу, в отличие от некоторых.

Петр Петрович покраснел. Он действительно прикопал свой билет во дворе общежития, когда сам Ельцин публично вышел из партии. Но откуда пришелец мог об этом знать?

Впрочем, дальше поразмышлять на эту тему ему не дали. Инопланетные коммунисты подхватили собутыльников под белы рученьки и сдали тепленькими в кровожадные лапы Цезаря Филипповича. Тут же, откуда не возьмись, на берег выехал «черный воронок» и загрузил новых пассажиров в зарешеченное свое нутро.

– А вы убирайтесь восвояси! – приказал пришельцам Шамошвалов. – Это наши внутренние дела.