Поместье Кларенс
Шрифт:
Вздохнув, она закрыла свою электронную почту и встала, направляясь вниз, чтобы открыть дверь.
— Привет.
— Привет. — Он грустно улыбнулся ей. — Ты в спешке ушла с ужина.
Она пожала плечами, когда он вошел внутрь.
Бамфорды были сегодня вечером на вечеринке в честь Дня благодарения у ее родителей. Отец Майкла и ее отец, вероятно, заперлись в папином кабинете, пили виски и хвастались сексуальными наклонностями своей последней любовницы. Их матери, скорее всего, обменивались таблетками и обсуждали
— Поссорилась со своим отцом? — спросил он.
— Да. Ты слышал?
— Довольно сложно было этого не сделать.
Она поморщилась. Чертовски здорово.
Итак, вся званая вечеринка слышала, как она назвала своего отца мудаком-манипулятором. Не то чтобы это была неправда. Вот только слишком много лет ее учили — мать и ее собственный опыт, — что всякий раз, когда ты выводишь Дэвида Кларенса из себя, он отвечает тем же.
Завтра она ожидала увидеть в своем почтовом ящике электронное письмо другого типа. Сообщение от ее отца, напоминающее ей вести себя прилично. Напоминающее ей о том, что было поставлено на карту.
Поместье Кларенсов.
Она оглядела фойе, чувствуя комок в горле. Может быть, ей стоит начать прощаться с этим местом прямо сейчас.
— Я обречена.
— Или… тебе нужно просто извиниться перед своим отцом. Пресмыкаться. Загладить свою вину.
— Я не смогу извиниться. — Она покачала головой. — Он зашел слишком далеко.
Сегодня вечером, после ужина из пяти блюд, отец отвел ее в сторону для лекции, которая закончилась тем, что она выбежала за дверь.
После того как он расстроил ее карьерные планы в Смитсоновском институте, Айви решила попробовать зайти с другой стороны. Вместо того чтобы идти работать в его компанию, она решила, что продолжит учиться. В конце концов, у большинства ученых-историков за плечами были годы высшего образования, прежде чем они начинали работать или становились профессорами.
В прошлом месяце Айви потратила часть своего свободного времени на изучение магистерских программ в «Астоне». Она поговорила со своими любимыми профессорами и, получив их восторженную поддержку, подала заявление.
Каким-то образом папа пронюхал об этом. Очевидно, Айви недооценила его интерес к ее будущему.
Сегодня вечером он сказал ей, что если она поступит на любую магистерскую программу, кроме МДА (прим. ред.: МДА — Магистр Делового Администрирования), то может попрощаться с поместьем.
— Я не хочу такой жизни, какой он хочет для меня, — призналась она.
Майкл шагнул ближе, заключая ее в объятия.
— Это всего лишь работа, Айви. Неужели работать на него действительно так плохо?
Да.
Она не ожидала, что Майкл поймет. По правде говоря, Эдвин тоже не понимал. Каждый из них был готов работать на своих отцов. Каждый из них был готов потратить время на то, чтобы получить то, что ждало его за ближайшим
Наследие.
И Майкл, и Эдвин были готовы унаследовать империи своих отцов.
Для Айви же годы корпоративного однообразия стали бы пыткой. Эдвин бы не зачах под тяжестью совещаний, электронных таблиц, финансовых прогнозов и стресса, связанного с тем, что он женщина в мире мужчин.
— Я думаю… — Ее тело прижалось к телу Майкла. Она расслабилась в его объятиях не потому, что жаждала его объятий, а потому, что сегодня вечером они были единственными доступными. Это, и она была пьяна. — Я думаю, что сдамся.
— Это не будет длиться вечно. Кроме того, в конечном итоге тебе это может понравиться.
Майкл неправильно понял ее. Она не собиралась отказываться от получения степени магистра или работы в музее. Она отказывалась от этого дома.
У Айви не было ни единого шанса переубедить отца, поэтому она попрощается с поместьем. Она расстанется с Франсэс и Джеффом. Она расстанется с домом.
Но не сейчас.
Не сегодня.
Она поиграет в папину игру еще один семестр, а после выпуска пошлет его к черту. Может быть, Зейн поделится несколькими советами о том, как это сделать.
Чувство вины, скользкое и густое, как ил, заползло ей под кожу. Ей следовало съездить в больницу сегодня вечером. Ей следовало встретиться лицом к лицу со своими собственными страхами и поужинать со своими братьями.
Вместо этого она не только поссорилась с папой, но и накричала на Эдвина.
Эдвин возвращался домой из больницы, когда она позвонила ему, кипя от злости. И вместо того, чтобы просто высказаться об их отце, она зашла слишком далеко. Она обвинила его в ссоре, потому что его не было на ужине, чтобы выступить в роли буфера.
Это была полная чушь. Они оба это знали.
Эдвин повесил трубку, но вместо того, чтобы поехать домой и подождать, пока Айви извинится — она сделала бы это утром, — он приехал в поместье. Он въехал в ворота всего через несколько секунд после того, как она набрала код, чтобы открыть их.
Ее брат не был скор на гнев, но в последнее время он был раздражителен, в основном из-за ситуации с Зейном. Их спор в фойе, возможно, продолжался бы целый час, если бы Айви не поймала Кассию за подслушиванием.
Айви выпрямилась, высвобождаясь из объятий Майкла.
— Твоя подруга Кассия вывела меня из себя сегодня вечером.
— Ты узнала о ней и своем брате?
— Я… — Колесики в ее голове со скрежетом остановились. — Что?
Майкл выгнул бровь.
— Ты не знала?
Кассия и Эдвин.
Нет, она даже не догадывалась. Может быть, ей следовало бы догадаться, потому что они оба проводили очень много времени в библиотеке. Так вот почему он пришел сюда сегодня вечером? Не ради Айви, а ради Кассии?