Поместье Кларенс
Шрифт:
Папа и Дэвид были двумя сторонами одной серебряной монеты, в то время как Генри был хрустящей долларовой купюрой.
— Эй.
Элора вздрогнула, когда ее подруга зашагала рядом с ней.
— Привет.
— Что ты делаешь в этой части кампуса?
Преследую своего донора спермы.
— У меня назначена встреча.
— О, что за встреча?
— По учебе, — солгала Элора, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не звучал раздраженно. Последнее, что ей было нужно, это чтобы Айви задавала вопросы.
Правда
— Чем собираешься заняться? — спросила Элора.
— Сегодня днем у меня еще одно занятие, а потом я пойду домой немного позаниматься. Может, вздремну. — Айви выглядела так, словно ей это не помешало бы. Под ее глазами залегли темные круги, а плечи поникли. Судя по тяжести ее шагов, можно было подумать, что ее рюкзак весит сто фунтов.
— Все в порядке? — спросила Элора.
Айви пожала плечами.
— Конечно.
Лгунья. Позже Элора найдет время поговорить с Айви, но это будет не сегодня.
Айви уехала со дня благодарения из-за того, что поссорилась с отцом из-за получения степени магистра. Это, наряду с несчастным случаем с Зейном, повергло ее подругу в панику. Дух Айви казался… раздавленным. Или, может быть, это была проекция Элоры.
— Я думала о том, чтобы навестить Зейна сегодня вечером, — сказала Айви. — Поговорить с ним кое о чем.
При упоминании имени Зейна Элора напряглась. В последнее время Айви не говорила о нем — ни на какую тему. Но недостаток информации о Зейне начал раздражать. Все ли с ним было в порядке? Когда его выпишут из больницы?
Ей не следовало спрашивать. Это было не ее дело. Но…
— Как он? — выпалила Элора.
— Пойдем со мной, и ты сама все увидишь.
Элора покачала головой, не сводя взгляда с Генри Нилсона впереди.
Он повернулся, чтобы войти в здание, и Элора нахмурилась. Сегодняшняя прогулка закончилась. Поэтому она остановилась на тротуаре.
— Что? — спросила Айви.
— Кажется, я забыла блокнот в библиотеке, — солгала она.
— Ладно, что ж, мне лучше пойти на урок. Увидимся дома?
Элора кивнула, но прежде чем она успела уйти, Айви тронула ее за локоть.
— С Зейном все в порядке. В воскресенье он приехал домой. С тех пор Эдвин каждую ночь спит на диване, чтобы помогать по хозяйству. А днем у Зейна есть медсестра на случай, если ему что-нибудь понадобится.
Подождите. Медсестра? Эдвин? Сегодня была среда. Если Эдвин был у Зейна последние три ночи, то где же была Мира? Разве она не должна помогать своему жениху выздоравливать?
В глазах Айви вспыхнула искра, которую Элора не видела уже две недели. Это была искра, которая означала, что Айви знала что-то, чего не знала Элора. Но, конечно, она не призналась. Нет, Айви
— Пока.
Элора подавила рычание, когда ее подруга нырнула в здание.
Вместе с этой искрой на губах Айви появилась ухмылка. А это редко предвещало что-то хорошее.
О чем Айви ей не сказала? И что происходит Эдвином?
В последнее время он не часто посещал их общие занятия. Элора давала Эдвину копии своих заметок и собирала все задания, которые он пропустил на лекции. Каждый раз, когда она встречалась с ним в кампусе, Эдвин выглядел измученным. Как парень, который большую часть своего времени проводил в больнице.
Парень, который спал на диване.
Эдвина Элора тоже не спрашивала о Зейне. Она не позволяла себе этого.
Теперь она жалела, что этого не сделала.
Воскресенье. Он был дома с воскресенья. Почему Эдвин остался с Зейном? И что там с Мирой?
Этот вопрос мучил ее, пока она шла через кампус к парковке, садилась в свою машину и ехала домой. Почему Мира была не с Зейном? Что знала Айви? Любопытство сегодня взяло верх над Элорой, и вместо того, чтобы притормозить на обычном повороте, она продолжала ехать прямо, а поместье проносилось мимо нее.
Ее «БМВ» практически сам направился к району Зейна, как будто машина скучала по нему так же сильно, как и Элора. Ее внутренности скрутились в узел, когда она въехала на пустое место перед его зданием.
Когда Элора была здесь в последний раз, она поклялась больше сюда не возвращаться. Чтобы позволить Зейну двигаться дальше. Чтобы положить конец извращенным делишкам между Кларенсами и Мальдонадо.
Какая гребаная трусиха.
Элора приняла решение сражаться за своего брата. За отца. Так почему же не за Зейна?
Если только было не слишком поздно…
— Есть только один способ выяснить это, — сказала она себе, вылезая из машины.
В тату-салоне Акселя горел свет, а главный вход в здание был не заперт. Она проскользнула внутрь.
Аксель сидел за передней стойкой. Он оторвал взгляд от блокнота, в котором что-то рисовал, и одарил ее плутоватой улыбкой. Затем он мотнул подбородком в сторону лестницы. Аксель, казалось, всегда болел за Элору и Зейна. Или, может быть, она просто выдавала желаемое за действительное.
Она помахала ему рукой и направилась наверх. С каждой ступенькой ее ноги становились все тяжелее. К тому времени, когда она добралась до лестничной площадки перед пентхаусом Зейна, у нее было такое чувство, словно она взобралась на Гималаи.
Элора застыла в дверях. Почему она не остановилась в поместье, чтобы переодеться? Этим утром она оделась потеплее, как делала это каждый день в течение последних двух недель, зная, что ей придется провести дополнительное время в кампусе, выслеживая Генри Нилсона.