Поместье Кларенс

Девни Перри

Ее леггинсы были теплыми, толстый материал облегал ее как вторая кожа, но они были не совсем стильными. Она купила их, чтобы надеть под зимние штаны, когда в последний раз каталась на лыжах в Монтане.

Ботинки, которые она выбрала, были от «Прада», но массивные черные подошвы были не такими сексуальными, как каблуки, которые она предпочитала. Ее шерстяное пальто было слишком велико и, никак не подчеркивало ее фигуру.

Этот наряд был создан для комфорта, а не для признаний. Или, может быть, он был идеален. По крайней мере, ее одежда не прилипнет

к телу, если ей придется ползать на коленях.

Элора была готова ползать на коленях и умолять, если это потребуется.

Никаких сожалений. Если он захлопнет дверь у нее перед носом или если откроет Мира, потому что Элора неправильно поняла Айви, она не пожалеет о том, что пришла сегодня. По крайней мере, она сможет жить дальше, зная, что попыталась.

Выпрямившись, она постучала. Ее сердце бешено заколотилось, когда за стальной дверью послышались шаги.

Она ожидала увидеть медсестру и боялась, что это будет Мира.

Но открыл именно Зейн.

Он опирался на костыль. Его левая нога была в гипсе от колена до самой лодыжки. Его спортивные штаны были обрезаны с отлитой стороны. Его левая рука также была сломана, и гипс поглотил предплечье. На нем была белая футболка, короткие рукава которой открывали царапины и порезы на его коже. Большинство из них зажили с тех пор, как она видела его в больнице.

Она знала, что под его одеждой были шрамы, но, если не считать гипсов и костылей, он выглядел как обычно. Прямой нос. Кристально-голубые глаза. Острый подбородок и широкие плечи.

Идеальный.

Уставший.

Сердитый.

В глазах Зейна горел огонь. Его челюсть была сжата. Его кулак крепче сжал рукоять костыля. Можно ли ему стоять? Как он передвигался? Где медсестра? Где Мира?

Она проглотила эти вопросы и ограничилась тем, что прошептала:

— Привет.

Зейн ничего не сказал.

— Как у тебя дела?

Он взглянул на свои гипсы.

— Жить буду.

Между ними установилось неловкое напряжение. Для мужчины, который исследовал языком каждый дюйм ее тела, он смотрел на нее так, словно она была незнакомкой. Его взгляд был тревожным, и Элора поборола желание начать переминаться с ноги на ногу.

— Ты один?

— Кто еще должен быть здесь?

Мира. Она пришла сюда, чтобы узнать, помолвлен ли он, не так ли? Был только один способ узнать.

— Медсестра? Или твоя невеста?

— Медсестра ушла, — сказал он. — И у меня нет невесты.

Воздух вырвался из ее легких.

— Нет? А как же Мира? — А как же канареечный бриллиант? — Она была в больнице.

— Много людей приходило навестить меня в больнице. Включая тебя.

— Я просила Айви не говорить тебе.

— Айви никого не слушает. Я думал, ты уже должна была это знать. — Он пошевелился, поправляя свой костыль. — Что ты здесь делаешь, Элора?

— Я просто хотела посмотреть, как у тебя дела. Посмотреть, могу ли я чем-нибудь помочь.

— Помочь. — Он кивнул, его тон сочился сарказмом. —

Верно. Теперь, когда я выписался из больницы. Теперь, когда я не на публике. Теперь ты можешь проверить меня. Когда никто не увидит, как ты приходишь.

— Что? — У нее отвисла челюсть. — Я пришла не за этим. Я была в больнице, Зейн. На публике. Я оставалась там часами.

— Пока не появилась Мира.

— На ней было кольцо.

— Да, кольцо, которое я подарил ей много лет назад. Кольцо, которое она сохранила после того, как мы расстались. И что?

Элора моргнула.

— И что? Она вела себя так, словно вы собираетесь пожениться.

— Мы не собираемся. — Если раньше выражение его лица было холодным, то теперь оно стало ледяным. — Что-нибудь еще? Я занят.

— Зейн, — прошептала она. — Я думала, ты помолвлен.

— Потому что ты не спросила меня! — прогремел по коридору голос Зейна. — Ты могла остаться и, черт возьми, сама спросить меня о Мире. Но ты убежала. Как всегда, ты сбежала. И, черт возьми, ты была нужна мне, Эл. Мне нужно было очнуться от этого кошмара и увидеть твое лицо. Я нуждался в тебе. Ты должна была быть там.

Ее сердце остановилось. От боли в его голосе на глаза навернулись слезы. В груди заболело.

Он был прав. Он был совершенно прав. Даже если Мира была его невестой, даже если он ушел, Элора все равно должна была быть там.

— Мне так…

Прежде чем она успела извиниться, он попятился назад.

И захлопнул дверь у нее перед носом.

Глава 39

Элора чувствовала себя вьючным мулом. Ее рюкзак был набит — швы трещали — всеми книгами, блокнотами и папками, которые ей понадобятся до конца этой недели и на следующей неделе экзаменов. В двух ее чемоданах было столько одежды и туалетных принадлежностей, что их хватило бы на месяц.

Рюкзак был пристегнут ремнями к ее плечам. Каждая рука держала по ручке чемодана. На ужин она заказала китайскую еду навынос, и из пластикового пакета, перекинутого через ее предплечье, доносился аромат чеснока, жареного риса и цыпленка в апельсиновом соусе.

Ей удалось открыть дверь, ничего не уронив, но, поднимаясь по лестнице, она почувствовала, как ее телефон начал выскальзывать из подмышки.

Осталось преодолеть десять ступенек. Она фыркнула. Девять. Восемь.

— Элора?

Она обернулась на голос Эдвина, и от этого движения ее телефон с грохотом полетел на лестницу, упав прямо к ногам Эдвина.

— Не мог бы ты поднять его для меня?

— Конечно. — Он поднял его, затем взял один из ее чемоданов. — Переезжаешь?

— Что-то вроде того. — Она преодолела оставшуюся часть лестницы, составляя все на площадке перед дверью Зейна.

Прошло два часа с тех пор, как он захлопнул дверь у нее перед носом, хотя ей показалось, что прошло больше пяти минут, учитывая, насколько она была занята все это время.