Помни имя свое
Шрифт:
— Одиссей восемь, это Браво три — один, прошу срочной связи. Одиссей восемь, это Браво три один, прошу срочной связи.
В трубке раздался едва слышный щелчок переключения.
— Браво три один, это Одиссей восемь, что у вас?
— Одиссей восемь, это Браво три один, наблюдаю колонну машин, движущуюся по направлению к объекту Мушкетер два из пограничной зоны. Восемь машин, внедорожники и пикапы. Возможно, в колонне следует цель высокого приоритета, как поняли.
— Вас понял, жду информации.
— У них флаги на машинах — пробормотал Стю — ливийский и джихадистов.
— Одиссей восемь, дополнительная информация, на машинах ливийский флаг и флаг исламских экстремистов.
— Вас понял, вы можете передать мне картинку?
— Так точно, Одиссей восемь, удерживайте канал…
Майор через шнур-переходник подключил телефон к фотоаппарату, запрограммировал телефон на передачу данных сплошным потоком…
— Машины в западной части лагеря. Машины останавливаются…
На экране телефона — загорелось подтверждение контакта — система готова к передаче данных в режиме реального времени.
— Из машин выходят вооруженные люди. Вижу АК-47, пулеметы и ракетные установки. Устанавливают периметр…
Майор навел фотоаппарат и начал нажимать на кнопку спуска раз за разом. Каждый раз сформированные аппаратом фотографии тут же передавались по каналу спутниковой связи в центр операции.
— Вот… черт.
— Что там?
— Сэр, наблюдаю приоритетную цель, повторяю — приоритетная цель. Бедуин — в моем прицеле…
— Продолжай наблюдать, держи его в прицеле.
— Есть.
Если бы это были пятидесятые годы — майор просто отдал бы приказ — и опытного джихадиста, установленного командира нарождающегося в соседней стране исламского террористического подполья просто не стало бы. А вместе с ним — не стало бы и проблем, какие он создавал самим своим существованием. В пятидесятые годы — не было снайперских винтовок пятидесятого калибра, позволяющих поразить цель с расстояния в милю — но было кое-что другое. Была вера в то что белые люди самим Богом посланы чтобы окультурить эти земли, была твердая уверенность в правильности того что делаешь и была… наверное, честь. Иначе это не назовешь. Это сейчас — каждый, делая дело, думает, как будет потом оправдываться за него…
Майор нажимал на спусковую клавишу фотоаппарата со скоростью один раз в секунду — и снимки один за другим уходили в штаб.
— Вижу еще людей… твою мать!
— Что там?
— Сэр… помните сотрудников ЦРУ, которые работали с нами у Триполи?
— И что?
— Это они. Они там.
— Твою мать…
Майор отсоединил переходник, прервав передачу изображений.
— Одиссей восемь, это Браво три — один, прошу срочной связи.
— Браво три один, что происходит? Почему прервали передачу?
— Сэр, у нас Айч-Ви-Ти, повторяю — Айч-Ви-Ти [116] . Бедуин прибыл в лагерь, мой снайпер опознал его. Бедуин прибыл в лагерь, вместе с ним до тридцати боевиков и сотрудники ЦРУ.
— Браво три один, не понял, повторите.
— Одиссей восемь, мой снайпер опознал Бедуина, повторяю — Бедуин находится в лагере Мушкетер два прямо сейчас. Вместе с ним сотрудники ЦРУ, повторяю — сотрудники ЦРУ. Мой снайпер произвел опознание.
— Браво три один, повторите, не понял, какие сотрудники ЦРУ?
116
HVT, цель высокого уровня.
— Одиссей восемь, твою мать, мы работали с ними западнее, обеспечивали охрану при передачах денег! Эти подонки сейчас в лагере и Бедуин вместе с ними! Они прибыли туда вместе и находятся в лагере!
Сотней километров севернее — пара истребителей — бомбардировщиков F15 ВВС Израиля выруливали на взлетную полосу. Каждый из них — нес по шесть управляемых бомб весом по две тысячи фунтов каждая…
— Браво три один, вас понял, удерживайте канал…
— Одиссей восемь, принято.
— Сэр, прямо сейчас вижу этого ублюдка Бедуина — сказал Стю — он открыт. Могу снять его.
— У нас нет разрешения. Удерживай контакт.
— Есть…
От нечего делать — майор начал снова делать снимки, не передавая их по открытому каналу — если нужно будет, передаст позже. Бедуин шел между палатками, его приветствовали криками и стрельбой в воздух.
— Все это пахнет дерьмом… — пробормотал Стю…
И еще каким…
Замигал кнопкой вызова телефон.
— Браво три один на связи.
— Браво три один, это Одиссей восемь. Запрет, повторяю — запрет. Никаких действий, сворачивайтесь и отходите к точке эксфильтрации, подтвердите.
— Одиссей восемь, у меня снайпер на позиции, он держит Бедуина на прицеле. Мы можем снять его и потом отходить. Возможность практически стопроцентная.
— Браво три ноль, у нас запрет, повторяю — нет разрешения на активные действия, никакой стрельбы. Сворачивайтесь и отходите.
— Вашу мать, Одиссей, передо мной лагерь полный моджахедов, там их несколько сотен! Если мы ничего сейчас не сделаем с этим дерьмом, потом мы здесь кровью захлебнемся!
— Браво три ноль, у меня категорический приказ, никаких действий. Приказ подписан Лондоном, высшими инстанциями!
— Сэр, у нас проблемы! — крикнул Стю — кажется, эти ублюдки что-то поняли! Они бегут к машинам!
Майор выключил телефон.
— Видишь Бедуина?
— Нет, сэр. Он зашел в большую палатку…
— Твою мать…
Майор в последний раз глянул на лагерь через объектив фотоаппарата. Несколько десятков боевиков — спешно рассаживались по машинам, вооруженным пулеметами. Не составляло большого труда догадаться, что кто-то позвонил сюда и предупредил.