Попаданка. Мама для бастарда
Шрифт:
Внутри самого выкручивало, когда бросал Милад эти несправедливые слова Теодору. Ведь… если честно, о Драго и говорить не хотелось. Потому что боялся Милад себя и его выдать. Камень магический показать да сыном назвать. Хотя хотелось. Очень хотелось! Но Милад держался. О Дане говорить было проще, чем о Драго. С ней скрывать было нечего.
Теодор не выдержал, выхватил плеть. Она сверкнула магией, трескучими опасными молниями. Как живая, взметнулась в воздух. Плети передавалась магия Теодора, его энергия, эмоции. Все из сердца по руке в туго оплетенную
– Я узнал, что замужняя она уже, когда вернулся! Что мне было делать? В дом к вам приезжать, на обед дружеский напрашиваться?! Не знал я, что ты натворил! А знал бы, убил бы тебя… – голос стал ниже, глуше, магия на плети притихла, а сама она ошейником обвила шею Милада, вздергивая его на колени перед Теодором. – Не только за Дану. За сына моего.
Хоть Милад и на колени упал, да подбородок все так же гордо вздернул. Несгибаемо, несломлено посмотрел в глаза Теодору. И не выдержал, прошептал еще слышно:
– А ты так уверен, что Драго – твой сын?
Ничего вроде не сказал Милад. Но посмотрел так… что взглядом одним будто душу всю переворачивал. И рука рефлекторно дернулась к горлу. Потянулась туда, где на шнурке магический камушек висел. Не дотронулся Милад, сдержался, упала рука его вниз. И глаза он нарочно опустил, чтобы не выдавать ни себя, ни Драго. Но было слишком поздно. На слове «сын» камушек слабо засветился белым светом, видным в темноте подземелий даже через грубую холщовую рубашку.
– Замолчи! Сам ты его прогнал, как неродного! – Теодор распустил и перехватил плеть иначе, собираясь ударить рукояткой, грубо, зато не причинив особого вреда.
Однако рука замерла. Ведь Теодор с интересом уставился на слабый свет, пробивающийся сквозь грубую ткань. Милад же не был магом, это Теодор знал точно! Его даже в камеру без особой магической защиты бросили.
– Что это у тебя? – Теодор с интересом потянулся к кулону Милада, доставая его из-под ткани. – Артефакт какой магический? Откуда ему взяться у тебя? Да и энергия странная… на магию обычную непохоже.
Теодор нахмурился. Камушек уже мерк, но кристалл выглядел необычно. Вспомнились всякие рассказы о ведьмах и колдунах, ведающих древние обряды да заговоры, которые на обычную магию непохожи.
Милад сцепил зубы и тупо молчал. Да хоть резать его будут, ничего не скажет больше! Кто ж знал, что этот чертов артефакт на слово «сын» отреагирует?
– Не трогай, не твое, – резко дернулся Милад, зазвенев цепью, в глазах виднелся настоящий испуг. – Ты… ты же пришел зачем-то в подземелья! – в отчаянии бросил Милад, вызывая огонь на себя.
Милад почти вцепился в руки Теодора, которые сжимали плеть. Боли, конечно, боялся… но лучше боль, чем допрос. Милад не выдаст Драго! Мальчик его попросил!
– Мучить ты меня хотел? – продолжал Милад. – Поквитаться? Так давай, начинай, вот он я перед тобой! Дерзкий, злой, враг
Еще немного – и Милад умолять начал бы о том, чтобы избили его до потери сознания. Но правда была в том, что боялся… боялся он до дрожи, что узнает как-то Теодор правду. Поверит ли? Неизвестно… но Милад не хотел этого! Драго его и только его. И не нужны ему больше никакие доказательства, которыми с Теодором делиться нужно!
– Темнишь ты что-то, Милад! – вскричал Теодор, вздергивая Милада за рубашку на ноги.
«Наверняка, побрякушка от какой-нибудь ведьмы деревенской, на удачу или чтобы враг не сразил! Делают такие, хотя и чушь это зачастую… Хотя выглядит богато. Значит, готовился Милад к вылазке этой. Неужели только ради того, чтобы Драго увидеть? Или все-таки… отобрать?» – недоверчиво подумал Теодор.
Теодор толкнул его на одну из решеток. Рядом висели цепи, на которые крепились кандалы. Но он не стал защелкивать оковы. Просто ловким движением пропустил цепь в клетках решетки, фиксируя Милада. Теперь некуда ему было деться.
– Хочешь знать, чего я на самом деле хотел? Не поквитаться, о нет. А урок тебе преподать… – в глазах загорелся опасный огонь, Теодор понизил голос, придвигаясь ближе, будто сообщая секрет, который стоит знать лишь им двоим.
Внутри Милада все похолодело от страха, когда Теодор припечатал его к решетке. Еще и цепью сковал. Дернулся Милад было хотел, чтобы вырваться, да поздно оказалось. Кожу неприятно жег ледяной металл решетки, откуда-то сверху капала вода. И Теодор выглядел… грозно. Но в это же время улыбнулся Милад немного безумно, будто радостно. Получилось! Отстал от него Теодор с камнем на груди. В безопасности Драго. А там… с Миладом наиграется и о сыне больше не спросит.
– Делай то, что должен, – безразличным голосом ответил Милад, потушив безумный блеск глаз, и отвернулся. – Надеюсь, ты получишь удовольствие от мести.
Губы его сложились в бесцветной улыбке. Разум будто отделился от тела. И пока тело в страхе перед Теодором дрожало, сознание и сердце ликовали. Больше не спросит ни о чем. Не выведет больше! Наверное, Милад – первый пленник на веку Теодора, который так радовался собственным пыткам. Но никогда королю не узнать правду от него. Никогда!
– О нет, – Теодор перехватил Милада за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Это ты должен… усвоить мой урок!
Глаза Милада в слабом свете факела казались темнее из-за расширенных от страха зрачков. И светлая обычно зелень сейчас казалась болотной. Со странным огоньком торжества на донцах блестящих зрачков.
«Что? Думает, выведет меня дерзостями, и не трону?» – по-своему расценил это Теодор.
Одним резким движением он хитро повернул цепи. Милад оказался спиной к нему. Теодор выхватил кинжал из поясного чехла, с треском вспарывая грубую рубашку, а потом отходя на шаг. В его руке затрещала плеть, наполнилась магией, засветилась так, что по стенам темницы заплясали холодные блики, совсем не похожие на отсветы факела.