Попытка говорить 3. Нити понимания
Шрифт:
– Вот как.
– Могла ли против Воли его набрать столько Силы известная нам Ниррит? Мог ли Рин дать энгастийцам столько новых возможностей, не будь на то главенствующей Воли?
В огромном зале как будто резко потемнело.
– Твои слова не радуют, – обронила Ледовица.
– Меня мои слова тоже не приводят в восторг. Поэтому я спрошу тебя, как самую близкую к властительному и самую осведомлённую: предположения Рина справедливы? В его действиях нет противоречия с замыслами властительного?
– Мне трудно дать простой ответ. Замыслы властительного только ему и ведомы. Зато мне открыто и внятно иное…
Грянул тихий гром. На заклятия Златоликого обрушилась тяжкая власть Ледовицы – и почти без промедления сокрушила их. Златоликий успел начать движение, но не успел завершить его. Замер. Даже как будто тончайшим инеем покрылся.
– Ловко, – заметил Пустота. – Значит, всё же шпион?
– Нет. Просто существо, к которому у меня нет доверия.
– И что теперь?
– Полагаю, некоторое время нашему коллеге придётся побыть в таком виде.
За много тысяч километров от дворца Ледовицы вздрогнула, просыпаясь, Тэрэй. И сразу по пробуждении, сев, разразилась тихой, но очень прочувствованной и изобретательной руганью.
– …и чтоб тебя твои же хеммильдыдо полусмерти залюбили! Два идиота!
– А чего ты от них ожидала?
Тэрэй вздрогнула ещё сильнее прежнего. Уставилась на возникшую невесть откуда Схетту. Кстати, память немедленно принялась лгать, что никакого возникновения не случилось и жена Рина уже давно стоит вот так – подпирая спиной закрытую дверь, склонив набок голову, скрестив на груди руки и подогнув в колене левую ногу.
Лгунья! …дольше нескольких секунд выдерживать взгляд серебряных глаз, наполненных чуждым, до страшного, движением Тэрэй не смогла, – потупилась.
– Насколько я понимаю, – продолжила Схетта после небольшой паузы, – Ледовица самый настоящий мастер выживания. Она лояльнее к порядкам, заведённым Деххато, чем сам Деххато. Так что рисковать, оставляя Златоликому свободу действий, она никак не могла.
– А ты? – быстрый взгляд на Схетту, но потом снова мимо: тяжек, ох и тяжек серебряный взгляд! – Вы с Рином?
– А мы ни у кого свободы не отнимаем. Самим мало.
– Что?
– Разве я неясно выразилась? Чем больше сил тратишь, контролируя других, тем меньше их остаётся на то, чтобы распоряжаться собственной судьбой. Делай, что хочешь, Тэрэй – в рамках разумного. Делай, что хочешь.
На этом Схетта исчезла – так же таинственно, как появилась. И память тут же начала отпираться: какое исчезновение? Не было исчезновения! Но с кем тогда Тэрэй разговаривала? Сама с собой?…ну… может, и с собой. А может, с видением, мороком, сложной иллюзией…
Учитывая характер посвящения Схетты, не такая уж невероятная возможность.
"Вот пропасть!" Запустив пальцы в отросшие и начавшие виться волосы, Тэрэй разразилась новым потоком площадной брани. На этот раз в адрес гостеприимного, щедрого, непредсказуемого Рина и его непостижимой жёнушки.
Потом – умолкла. Легла, вытягиваясь и до предела расслабляя мышцы. Закрыла глаза.
Предстояло многое обдумать и переосмыслить.
– Полагаешь, она оставит Круг?
Недолгое, но глубокое молчание. Затем:
– Вероятность такого исхода в целом очень высока. Сами по себе ваши с Бродягой шаги не подтолкнули бы её к бесчестью. Новое, здоровое и красивое тело, явная и последовательная доброжелательность, даже соблазн новых знаний и умений – это не подтолкнуло бы Тэрэй к смене флага. Заставило задуматься, но не более.
– А что её подталкивает?
– Два дополнительных, не зависящих от нас фактора. Сознание того, что Воля Деххато двояка… или, как минимум, допускает двойное толкование, отчего возможна становится не только флуктуация вроде Ниррит, но и явные, с долговременными последствиями изменения вроде политики Рина. А второй фактор – паранойя Ледовицы и Пустоты. Пожелай Тэрэй вернуться в Круг в новом обличье, это либо станет самоубийством, либо же – вариант для Рина в чём-то более удобный – приведёт к общему снижению эффективности действий Круга из-за волны взаимных подозрений, внутренних интриг и тому подобного.
В реальности Лимре разговаривал бы совершенно иначе. Да и Схетта не задавала бы свои вопросы настолько "в лоб". Штука, однако, в том, что Видящий и высшая разговаривали на территории, подконтрольной последней. В пространстве общего сна.
Обычно Видящие имеют даже лучшую защиту от таких воздействий, чем менталисты. Но на то и дана была Схетте власть над Хороводом Грёз, чтобы обходить многие и многие ограничения.
Вот и сейчас хозяйка этого пространства воспринимала, помимо слов маэстро, сотни тысяч, если не миллионы картин прошлого, настоящего, вероятного и невероятного грядущего – но не терялась среди этого калейдоскопа, а временно сделала его и самого Видящего частью своего пёстрого осколочного сознания. Ненадолго, так как от такой добавки её Сила утрачивала даже обычную видимость стабильности…
Но Схетта вполне довольствовалась и малым временем.
– Спасибо за объяснения. Теперь я хоть слабо, но понимаю, какую стратегию выбрал муж…
– О, он не придерживается единой стратегии.
– Знаю. Кроме того, он выстраивает нужные нам события на всех пяти ключевых уровнях: стратегии, политики, экономики, психологии и магии. И потому ему заведомо проигрывают как маги Круга, не умеющие должным образом вовлекать в сотрудничество смертных, так и смертные, которые не владеют высшей магией.
– Опасность в том, что Рин – новичок в конструировании ситуаций.
– Да как сказать. Он перенял от Айса больше, чем оба осознают… а в первой жизни Айс учился у самого Мориайха! Кроме того, кто способен подловить Рина на неизбежных ошибках?
– В Аг-Лиакке, в настоящий момент, – никто. И потому ему всё удаётся. Пока.
– Ну, ты ведь предупредишь нас, если всплывёт какая-нибудь угроза?
– Разумеется. На то я и Видящий…
Пространство сна деформировалось, собираясь в спираль, а потом утекло в непостижимость шустрой чёрно-белой змейкой. И у Лимре, преуспевшего в искусстве забвения, столь важном для Видящих, не осталось даже воспоминаний об этом разговоре.